Шантажистка

– Что?! – попятился я.

Она стояла, властно расправив плечи, и смотрела мне прямо в глаза.

– Ты слышал. Снимай футболку, – повторила Лена.

Я не двигался. В голове сгущался мрак.

Лена закатила глаза. И театральным полушёпотом продекламировала:

– У кого ещё мне было спросить совета, как не у дочери того изверга. Она ведь хорошо его знает. Она подскажет, как мне поступить.

– Маша ни за что не поверит! – выдохнул я в панике.

– У меня есть видео, – напомнила Лена. – Снимай футболку.

– Зачем? – я уже почти скулил.

– Сделаем пару селфи. На память. – Она показала телефон, который прятала в рукаве. А потом принялась расстёгивать пуговицы своей чёртовой пижамы.

– Остановись. Остановись, ну пожалуйста, – мой голос становился тише с каждым словом.

– Снимай футболку, или я заставлю тебя раздеться догола, – припечатала Лена.

Я в ужасе дёрнулся и стянул верхнюю часть одежды за ворот.

Каждым шагом, приближаясь ко мне, она будто загоняла под мои ногти иголки. Этого не может происходить на самом деле. Мне снится кошмар. Я слишком много думал об этой ситуации, и мне приснился кошмар.

Лена подошла вплотную и повернулась ко мне спиной. Распахнула пижаму. И сделала первую фотографию. Звук камеры вогнал в мой мозг раскалённый гвоздь.

Девушка повернулась. Её грудь была слишком близко. Уже за одно это стояние меня можно посадить в тюрьму.

Она подняла руку с телефоном и отвела её в сторону, глядя мне прямо в глаза и вдохновлённо улыбаясь.

– Не отворачивайся. – Пауза. – Не отворачивайся, а то я не смогу обойтись без Машиной поддержки.

Я рывком вскинул голову к объективу, и звук камеры вколотил следующий раскалённый гвоздь в мозг.

– Садись на кровать. – Она выглядела, как надзирательница в колонии. Даже оголённая грудь не мешала. Я застыл сомнамбулой. – Как думаешь, что Маша скажет? – Наседала Семёнова. – Она сможет с тобой разговаривать? Ей есть, куда пойти среди ночи из этого дома? Слушай, а она вообще перенесёт такой удар? Я надеюсь, у тебя в ванной безопасная бритва?

Ноги подкосились. Я сел на угол матраса.

Лена улыбнулась, повела плечами и уронила рубашку от пижамы на пол.

Не уверен, что рассудок оставался рабочим в моём теле, когда ученица девятого класса топлес опустилась мне на колени. Её соски мазнули меня по груди. По спине градом катился пот. Лена бесстыже выгнулась, откинула голову, подняла правую руку с телефоном.

Звук камеры расколол мой череп пополам последним ржавым гвоздём.

Девушка проворно освободила меня от своего веса. Подняла рубашку и надела, застегнула одну за другой все пуговицы.

Я смотрел в ковёр. Что такое я только что наделал?

– Кстати, фотки улетели в хранилище. Даже если мой телефон среди ночи таинственным образом пропадёт или сломается, это ничего не изменит.

– Пожалуйста, удали фотографии, – взмолился я, чувствуя в голосе слёзы.

– Ты же записывал наш последний разговор, правда, Саша? – поучительно проговорила она. – Плохих мальчиков наказывают.

Я даже не захотел возразить, когда она снова назвала меня мальчиком. Я им был. Маленьким беззащитным мальчиком, столкнувшимся лицом к лицу с реальным монстром.

– О чём побеседуем? – не оставляла меня в покое Лена, усаживаясь своей уголовно наказуемой малолетней задницей на туалетный столик моей жены. – Ты собирался мне что-то рассказать о своём тотальном безденежье?

– Сколько? – прохрипел я.

Лена задорно покачала головой.

– Не сейчас. Строго говоря, у меня пока хватает на карманные расходы.

– Прекрати общаться с моей дочерью. Я соберу, сколько скажешь, только прекрати общаться с моей дочерью и приходить в мой дом!

– Может, мне ещё школу сменить? – прищурилась Лена. – Такой большой мальчик, а прямо список желаний для Деда Мороза придумал.

– Тебе не нужно всё это делать. Я и так у тебя на крючке. Удали фотографии. – Я был готов встать перед ней на колени, если бы это помогло.

– Ты что же, считаешь меня меркантильной? – обиделась Лена. – Была бы я меркантильной, попросила бы купить квартиру в центре города.

Я съёжился и вжался в матрас. Такого нам не потянуть, даже если жена будет в курсе!

– Деньги – дело наживное, – философски заявила Лена. – Я сообщу, когда они будут мне нужны. Но, кажется, с тебя на сегодня довольно. Надеюсь, урок усвоен и новых глупостей не последует. Помни, Саша, плохих мальчиков наказывают.

Ненавидел ли я кого-то так же сильно за всю свою жизнь? Я даже не знал, что способен на такие чувства!

– Не хочешь одеться? – внезапно кокетливо спросила Лена. – Твоя дочка скоро прибежит обратно.

Я вскочил на ноги, схватился за голову, потом в панике подхватил с кровати футболку и натянул её задом наперёд. Лена хихикнула.

– Спокойной ночи и приятных снов, – объявила она, спрыгивая с туалетного столика. – Пойду ещё что-нибудь почитаю о Людовике XIV. У королей есть чему поучиться…

Я застывшим безнадёжным взглядом смотрел, как она идёт по моему коридору в пижаме, шлёпая босыми ногами по плитке. Как она по-хозяйски берётся за ручку двери моей дочери.

Потом Лена Семёнова обернулась, вытянула губы и беззвучно чмокнула воздух в моём направлении.

Может быть, именно тогда и закончилась моя жизнь.

________________________

1) По одной из версий, выражение «Государство – это я» принадлежит Людовику XIV.

Глава 6