Зеленая Любовь

– Ужас какой.

– Позавчера им криво положили плитку в ванной. Пришлось оттирать вот это вот, чем ее скрепляют. Такой скандал был. Твои эпические битвы эльфов с гномами и рядом не стояли.

– И после этого они решили вообще за каждым стыком лично следить?!

– Ну, ты же рядом живешь. Андрей сказал, что с дачи они будут ехать часа два. А тут – всего десять минут пешком. И можно опять искать кривые стыки.

Кирилл подпер голову рукой и невидящим взглядом посмотрел куда-то в пол. Отпуск у него начинается с понедельника, сегодня четверг. Он ведь специально взял два дополнительных отгула, чтобы отдохнуть подольше. Но родители будут страдать с ремонтом еще недели две, не меньше.

И как теперь реанимировать свою музу, когда мама роняет тарелки в раковину?

Когда Кирилл написал свой первый роман, ему было семнадцать. Он прекрасно помнил, как в голову выстрелило идеей. Как он самоуверенно сел за клавиатуру и начал строить свою нелепую историю о тайной мафии, которая похищала человеческие жизни.

Первую неделю в голове висел туман эйфории, он чувствовал себя самым настоящим режиссером фильма. Пока шел в школу, надевал здоровенные наушники и слушал самые свои любимые песни, представляя их саундтреками к будущему фильму, который снимут по его шедевру. На переменах что-то торопливо записывал в тетради, когда приходило вдохновение. Целую неделю засыпал, представляя, как его персонажи разговаривают друг с другом.

И никому ни за что не рассказывал, что пишет самый настоящий роман. Иначе они спугнут волшебство, вдохновение его покинет, и работа застопорится.

Вдохновение смылось очень быстро. Через месяц идея книги про мистическую мафию и девушку, которая их обнаружила, казалась самой идиотской на свете. Кирилл тщетно переслушивал все песни, которые раньше давали второе дыхание. Под которые персонажи так реалистично проживали кинематографичные моменты своей жизни. Ничего. Идея как была идиотской, так и осталась.

Учился он чуть лучше, чем плохо. К экзаменам готовился как к виселице – совсем никак или иногда запоем наверстывал что-то за пару часов. Но идея дописать книгу не умерла. Каждый раз Кирилл притаскивал себя за волосы, чтобы продвинуть свой дырявый сюжет немного вперед. Если настроения совсем не было, он перечитывал, что уже написал. По пять раз исправлял тавтологии. Грузил кирпичи причастных оборотов почти на каждое существительное. Поглядывал на книгу Достоевского на полке. Вспоминал, что сквозь настоящую литературу нужно продираться, чтобы добраться до сути.

Свое творение он закончил на майских праздниках. Пролистав сумасшедшие сто пять страниц материала, радостно прыгал на стуле. Конечно, каждый сюжетный поворот требовал оправданий. Герои говорили как на всю голову блаженные. Вместо шедевральной достоевщины получился уникальный вырвиглаз.

Домашний принтер стал первой жертвой его романа. Бедный старый агрегат подавился зажеванной бумагой. Потом примерно то же самое произошло с теми немногими читателями, которым довелось с этим творчеством знакомиться.

И все-таки Кирилл собой гордился. Даже тогда, в семнадцать лет, признать поражение и дописать было гораздо проще. Подумаешь, криво. Подумаешь, глупо. Главное – усидчивость. Если у него получилось один раз, получится и второй.

Потом случились университет и книги режиссеров по сценарному мастерству. Вся самоуверенность схлопнулась еще на этапе введения. Ближе к теории об арках персонажей Кирилл хотел рыдать и жечь рукописи.

Он переписал себе в блокнот все схемы классических сюжетов, по которым снимаются высокобюджетные фильмы. И хоть бы одна чертова идея на эту схему улеглась!

Чем больше конспектов, советов и схем, тем меньше его унылая муза хотела высовывать голову из панциря. Именно так он ее и представлял. Древняя унылая черепаха, которая лежала на всей этой теории как кирпич. Спала или умерла, сказать было сложно. Куда делся этот грациозный феникс, который толкал его писать ерунду? Пускай ерунду, но он ведь писал!

Планы на отпуск были грандиозные. Кирилл думал развернуть тут активную писательскую деятельность, которую откладывал из-за плотного рабочего графика в офисе. Вставать пораньше с утра, заваривать себе кофе и садиться за работу. Всю прошлую неделю он читал статьи о грамотном распределении времени, устанавливал на смартфон приложения-таймеры, которые помогли бы не отвлекаться. По его подсчетам, первая часть романа, которую он начал дня три назад, должна быть закончена через две недели или около того. Сделано было все, даже план сцен подробно расписан. Одного он не учел – криво положенной плитки.

Он любил свою маму и уважал нового отчима, который души не чаял в новой семье. Но в двадцать пять лет желание жить отдельно вполне естественно. Кроме того, он привык быть один. Отпуск на то и дается, чтобы провести его так, как хочется. Знал бы, поехал на море. Писал бы там.

Море… Если так подумать, то чем река не море?

– Ксюш, я, наверное, соберусь и поеду на дачу Андрея. – Кирилл закрыл ноутбук и принялся упаковывать его в специальный рюкзак для компьютерной техники. – Есть там интернет или нет, я готов на все, лишь бы остаться в тишине. Возьму свою машину, заеду в супермаркет и двину. Далеко, говоришь, туда ехать?

– Э-э-эй! – воскликнула сестра. – Ты меня тут бросить собрался?!

– Вся комната в твоем распоряжении. Никто тебя не обделяет.

– Да сдалась мне твоя комната! – проворчала Ксюша. – Сейчас там доделают ванную, и мы пойдем ее отмывать. Не так я представляла свои летние каникулы.

– Со мной хочешь? – усмехнулся Кирилл. Он обернулся на письменный стол, прикидывая, что еще нужно взять с собой.

– Естественно! Представь, сколько я там всего наснимаю!

– А родителям кто с уборкой помогать будет?

– Как насчет тебя, прозаик? – язвительно уточнила Ксюша. – Или я что-то пропустила, и ты у нас выпал из семьи в игре на выбывание?

– У меня отпуск.

– А у меня каникулы!

Повезло родителям с помощниками.

Тяжело вздохнув, Кирилл прикинул, что Ксюша, скорее всего, целыми днями будет сидеть в интернете или бегать по садовому сообществу со своим новым фотоаппаратом. Больше всего на свете Ксюша любила фотографировать и записывать видео, которые потом монтировала и укладывала на жесткий диск. Ее творчество наседало на память компьютера как носорог на велосипед, поэтому приходилось постоянно покупать внешние носители. Сестра планировала этим летом путешествовать вместе с подругой и генерировать новые фильмы. Но из путешествий остались лишь походы на кухню за бутербродами.

– Спроси у мамы, отпустит она тебя со мной или нет, – сказал Кирилл, и Ксюша тут же радостно вскочила с кровати и крепко обняла брата.

– Ты самый лучший! – Она чмокнула его в макушку, растрепав и без того всклокоченные светлые волосы. – Считай, что я уже готова.

На сборы не ушло много времени. Кирилл достал из-под кровати здоровенную сумку, с которой должен был посещать спортзал. Сумка была как новая, только слегка покрылась пылью. Ничего удивительного, спорт вошел и вышел из списка привычек за первый месяц тренировок.

Зеркала в зале придумали, чтобы следить за техникой выполнения упражнений и воодушевляться успехами. Вместо вдохновения Кирилл увидел в отражении позади себя лысого детину. Тот одной рукой поднимал гантель с цифрой, которую Кирилл хотел бы увидеть хотя бы на своих весах.

Картина маслом. Позади надрывается кряжистый мужик, а рядом в отражении стоит грустный Кирилл – щуплая земная оболочка с грифом от штанги. Просторная футболка висит на нем как на вешалке, из кроссовок выглядывают носки с лягушками, колодцы крупных карих глаз подсвечиваются панихидной любовью к спорту. А вечно растрепанные волосы стоят дыбом. Но не в стильном начесе как у местных бодибилдеров, а как у летучей мыши, которая весь день провисела башкой вниз.

И вот сумка, наконец, вспомнила, зачем покупалась. Летних вещей у Кирилла было немного, поэтому упаковаться получилось минут за десять. Оглядевшись, он сгреб зарядные устройства, наушники и прочие мелочи. Вот без них точно никак не обойтись, а одежда – дело десятое. Он туда не гулять едет, а работать над романом.

И пускай у него опубликована пока только пара повестей. С суммарным количеством просмотров, не превышающим количество пальцев одной руки.

Ксюша уже собралась и теперь громко убеждала маму, что ничего с ними на даче не случится. Андрей согласился буквально сразу же, вручив Кириллу связку ключей от дома и убежав в свое строящееся логово. Лицо у него было такое довольное, будто он что-то задумал. Наверное, тоже с ума сходил от восторга, проживая в двухкомнатной квартире вчетвером.

Мама рассказывала Ксюше про то, что в их семье не принято бросать детей одних, но та напирала с решительностью грузовика. Имела полное право. В отличие от одноклассников, сестра никогда не ходила по вечеринкам, ни разу не пробовала алкоголь и сигареты. Кто-то называл ее парниковым помидором, но Кирилл-то знал, что ей это все было просто неинтересно.

Зато она до щенячьего визга любила смотреть обучающие фильмы про монтаж видео, возиться с отснятым материалом, который показывала только брату и паре своих друзей. Иногда во время работы в редакторе слушала какую-нибудь аудиокнигу про маньяков или подкаст про то, как распознать психопата в толпе. Ксюша так быстро определилась с любимым занятием, что становилось даже немного завидно. Какое кому дело до того, что монтировал видео каждый второй?! Ее уверенность в том, что можно сделать еще лучше, вдохновляла и угнетала одновременно.

Кирилл в этом возрасте давился философской литературой и шедеврами античности, которые были сильно не по возрасту. А что поделать – создавал себе образ загадочного и никем не понятого поэта. Писателей много, а он такой один, смотрите. Только сейчас хватало мозгов признаться, что дело не в загадочности, а в замкнутости и нежелании открываться людям. Особенно искренним и громким, которые всегда шутили и ждали того же от окружающих.

Взяв со стола ключи от машины, он грустно окинул взглядом комнату. Его одинокая берлога, логово эскаписта и затворника, у которого даже друзей толком после университета не осталось.

Ну, кажется, это все. Осталось только поцеловать маму, пообещать, что будет звонить каждый вечер и не пустит Ксюшу одну в лес к медведям. Косолапые этого не переживут.

2

– Ты точно помнишь, где нужно повернуть? – Ксюша припала к стеклу, разглядывая мелькавшие вдоль дороги изумрудные кустарники. – Андрей говорил, что там где-то должен быть переезд…

– У нас есть навигатор. – Кирилл кивнул на стрелку на GPS, ползающую по карте.

Ксюша тихо усмехнулась и осторожно зафиксировала фотоаппарат, снимая природу, мимо которой они проносились вдоль узкого шоссе. Кирилл успевал разглядеть все только покадрово, изредка вскидывая взгляд. Нужно было следить за потрескавшимся асфальтом дороги, чтобы ничего не отломить от машины на внезапной рытвине.

И вот она, пасторальная красота загородной жизни. Молочно-белое почти осязаемое небо с синеватыми тучами. Горизонт, расчерченный бесконечными линиями электропередач. Гористая местность, укрывающая разлом между небом и землей. Холмы, укутанные в зеленое покрывало леса.