Легенда из подземелий

Огромной неожиданностью стало письмо Люциуса: о маге я ничего не слышала еще со дня свадьбы. Даже Арланд в своих письмах не упоминал его, и я боялась, что Рэмол исполнил свое старое обещание. В душе я уже давно боялась серафима до дрожи в желудке, и мысль о том, что он мог убить колдуна, не казалась такой уж далекой от реальности.

Однако, в письме действительно был витиеватый почерк Люциуса.

«Дорогая Бэйр, здравствуй. Прости, что не писал тебе: был слишком занят, поедая овес.

Отлично помню лесных кентавров и выражаю тебе свое искреннее сочувствие: как по мне, уж лучше бы Рэмол подселил тебя к темным леннайям, они хотя бы моются. Но и в твоем положении есть свои преимущества. Например, тебе не приходится возить на себе Юкку.

Серафим отправил меня с ней почти через весь материк, знала бы ты, во что превратились мои бедные копыта! Я побывал в ордене Черного Дракона и Белых Сов, мы даже были в церкви с черными куполами. Я видел коня самого Патриарха! Шучу, самого Патриарха я тоже видел. Рэмол велел мне охранять его подружку, как зеницу ока, и кое-куда я ходил вместе с ней. Надо заметить, бывшая глава гильдии на удивление очаровательная леди! Поверить не могу, что ее связывает с крылатым злодеем что-то большее, чем извечная благодарность за подаренное бессмертие.

Рэмол рассказал мне о том, как тебя подставил Райнар, заставив работать якобы над големами, а на деле создавая твоими руками чудовищное оружие! Бэйр, это моя вина, прости меня, ради всех богов. Я обещал оберегать тебя, а сам увлекся рыжей бестией, как последний мальчишка, и позабыл обо всем на свете. Если бы я хотя бы услышал имя твоего учителя, увез бы тебя из страны подальше от него! Этот подлец много лет назад сдал меня белым совам, если бы не он, возможно, ничего этого бы не случилось. Когда мы с ним встретились, он был бестолковым мальчишкой, каким, наверное, и остался, но он слабый маг, а они все хитрые и скользкие, как ланки. Искрене сожалею о том, что произошло, надеюсь, ты простишь меня.

Когда дело с Патриархом мы уладили и вернулись в Агирад, в особняк неподалеку от Трехполья, Рэмол разрешил мне остаться человеком и отправил по делам в лес леннайев. Между прочим, я пишу это письмо на столе из розовой древесины возрастом больше двух тысяч лет, держа в руках перо белого лебедя из зачарованного озера! Я не так далеко от тебя, дорогая Бэйр, каких-то три дня пути глубже в лес.

Надеюсь, очень скоро мы увидимся и сможем рассказать друг другу побольше.

С наилучшими пожеланиям,

Люциус Рыжий Черт»

Письмо Люциуса все изменило.

Раз Рэмол сказал ему, что верит в мою непричастность к оружию, значит, мне больше нечего бояться! Слава всем Богам, теперь я точно знала, что скоро вернусь к друзьям.

Когда серафим вернулся через неделю, я уже покидала все свои вещи в бесконечную сумку и была переодета в походный костюм. Серафим получил пять частиц порошка, которые я выскребла из глубин черепка бедного Распутина. Истэке даже из одной частицы не составит труда сделать целую пустыню этой белой дряни, а пять ему для этой цели будет за глаза.

Сочтя работу сделанной, Рэмол, наконец, разрешил мне уехать.

Сколько было восторга, когда я вышла за ворота! Я чуть ли не бежала от этого проклятого селения навстречу настоящей жизни, друзьям, Арланду… Впрочем, бежала я только до тех пор, пока не споткнулась о корень и не проехалась по земле на своей левой руке.

Боль была такая, что я думала, нож разрезал сухожилия или раздробил кость, и Рэмол вот-вот полезет меня лечить, и все обнаружится… Но, к счастью, все обошлось, мне хватило актерского таланта, чтобы убедить серафима, что я в порядке. Да и ключ остался на месте и ничего не повредил, как бы удивительно это не было.

После этого мне пришлось идти медленнее, что было невыносимо, учитывая мою уже не первый месяц бушующую ненависть к лесу.

Прибыв в город, я первым делом отправилась на рынок. Прежде чем встретиться с друзьями, по-прежнему живущими в особняке, мне нужно было купить необходимую для похода под землю экипировку – по дороге я все-таки уговорила Рэмола отправить меня туда вместе с остальными.

Чтобы не давать городской страже повода для прибавки к зарплате, я полностью замотала свою голову платком, на манер паранджи у мусульманок, оставив только глаза, цвет которых Рэмол временно изменил на ядовито-бирюзовый, чтобы меня принимали за чокнутую ишимерку.

Прогулка по рынку была для меня чем-то непостижимо счастливым… За время заключения я увеличила ауру боги знают во сколько раз, да и в метамагии поднаторела. Потому я сыпала деньгами направо и налево, скупала все, что нравилось, по полчаса болтала с продавцами, умирая от умиления при звуках родной речи. Я накупила себе несколько килограммов конфет, фруктов и хлеба! За пять месяцев без хлеба я готова была душу отдать за батон, не то что какие-то медяки. Рэмола все равно рядом не было (он следил за мной издалека), поэтому никто не мог прекратить мой внезапный приступ шопоголизма.

Только к вечеру я почувствовала, что больше покупать уже нечего, и, принарядившись и вымывшись в местной vip-бане, отправилась на встречу с теми, чьи лица уже почти забыла.

Особняк находился примерно в десяти километрах от города, так что мне пришлось нанимать повозку, чтобы добраться туда. Рэмол набросал мне на карте маршрут и улетел, чтобы сообщить всем о моем скором прибытии.

В десять вечера я была на месте. Громадный дом возвышался над старым заброшенным парком посреди скрывавшей его от потусторонних глаз рощи.

Дрожа внутри от переживаний, я постучалась в массивную дверь из черного дерева, где прождала несколько минут, прежде чем мне открыли. Это был Лео.

Без лишних слов я повисла на шее у оборотня, покрыв поцелуями его мягкие, как у ребенка, щеки. Лео в долгу не остался, не отпустил меня, пока я не стала молить о пощаде его любвеобильное высочество.

Но как только я отпрянула от оборотня, на меня набросился с радостным лаем Кречет. Вымахавшая и заматеревшая псина встала на задние лапы, положив передние мне на плечи, и оказалась выше меня на целую голову. Пока не вылизал мне все лицо и шею, Кречет не успокоился. Я смогла войти внутрь только после этого умывания.

Сначала Леопольд отвел меня на кухню, где помог убрать в кладовку все съестные покупки. Потом он провел меня в гостиную.

В отличие от кухни, где правил утонченный вкус хозяйственного Лео, эта комната была небольшой и не очень уютной. Окна были задернуты тяжелыми шторами, облупленные, некогда белые стены были голые, с редкими светлыми следами картин. Многие из статуй и ваз потрескались и потемнели от времени, кое-где даже находились остатки давно увядших цветов.

Все, что говорило о том, что дом все-таки жилой, концентрировалось возле огромного каменного камина, в котором полыхал огонь. Возле камина стояли кресла и диван, неподалеку от них находился большой прямоугольный обеденный стол. На столе – белоснежная скатерть, несколько блестящих бронзовых канделябров и уже расставленные блюда с ужином.

Дейкстр, сидящий в кресле возле камина, не сразу меня заметил, а потом как будто и не узнал вовсе, хотя я уже сняла платок, а глаза вернули прежний цвет. Только когда я заговорила и подошла к рыцарю, его лицо прояснилось, и он встал, чтобы обнять меня.

– Где Арланд? – спросила я, когда все слова приветствия уже были сказаны. – Почему его нет? И всех остальных?

– Он в своей комнате, – объяснил Леопольд. – Он не так давно вернулся из подземелий и решил привести себя в порядок перед встречей с тобой, – после этих слов оборотень вернулся на кухню.

– Это так на него похоже! – довольно улыбнувшись, я уселась на диван, а потом и вовсе улеглась. – Мягкая мебель… боги, что за блаженство лежать на ней! – я обложилась всеми подушками и почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

– А где все остальные? Где Рэмол? Люциус? – спросила я снова, когда Лео вернулся. Дейкстр, видимо, был не в настроении разговаривать: он даже не смотрел на меня. Со мной говорил только оборотень.

– Они скоро придут, – уверил меня Леопольд, уже расставляющий на столе только что принесенные с кухни миски салатов. – Юкка с Рэмолом наверху, они что-то обсуждают, Эмбер засиделся в библиотеке, а Адольф пока еще не пришел. Люциус еще не вернулся из леса леннайев, насколько я знаю.

– Адольф…

Только сейчас я осознала, что, приехав к друзьям, я буду вынуждена жить с ним рядом, есть за одним столом и при этом не кидаться на него из-за всего того, что между нами было. Не то чтобы я ненавидела его, скорее, я просто не знала, что буду чувствовать, когда увижу его.

– Он тебе понравится, я уверен, – вдруг подал голос Дейкстр, продолжая смотреть в огонь в очаге. – Арланд от него в восторге! – в тоне рыцаря явно слышалась издевка.

– Этот змей хотел убить тебя, вряд ли я смирюсь с тем, что нам придется жить рядом, – возразила я, садясь на диване. – Надеюсь, он не возьмется за старое, иначе я за себя не отвечаю.

Рыцарь только фыркнул, будто я сказала страшную глупость.

– Он в самом деле совсем не плохой… если только не обращать внимания на его змеиные клыки: они жуткие, – Лео передернул плечами. – По крайней мере, он много читает, даже работал библиотекарем! Разве может такой начитанный нелюдь быть плохим?… – сказал оборотень, но тут же передумал и добавил: – В любом случае, он точно не глупый.

Мы прождали несколько минут, болтая о чем-то несерьезном. Я просто задавала вопрос за вопросом, а Лео на них отвечал.

Несколько раз, не выдержав, я начинала расспрашивать Дейкстера о его жизни, но он только угрюмо отбрасывался бессмысленными фразами. Мои восторги по поводу встречи определенно мало соответствовали настроению, в котором он жил и работал все эти месяцы. Возможно, несколько часов назад он видел казнь или самосуд, что теперь не редкость на Черном рынке, и моя нелепая болтовня кажется ему убогой… В любом случае, было видно, что рыцаря больше занимали его собственные мысли, чем непринужденный разговор.

Зато Лео не прятался в себе. Как и всегда, он был в курсе всех новостей города, не только политических, но и светских. Оборотень проникся моим желанием хотя бы на один вечер отложить все проблемы и просто порадоваться встрече, поболтать о ерунде, сделать вид, что никто из нас не знает о кошмарах подземелий – кошмарах, которые уже завтра станут частью и моей жизни.

Милый, добрый Лео… а ведь, я больше чем уверена, ему было так же, как и всем, тяжело в изменившейся обстановке, просто он не подавал виду. Но оборотень все равно нашел силы мирно побеседовать, только чтобы не расстраивать меня.

Так мы просидели минут пятнадцать, я уже начала медленно подсаживать поближе к еде, когда к нам спустились Рэмол и Юкка.

Несмотря на то, что раньше никогда не видела ее, я сразу узнала в ней ту самую Юкку Бессмертную. Да и кем еще могла быть эта роскошная бронзовая змея с медными волосами, как будто сошедшая со страниц детских сказок про Царицу с Медной Горы?

Она была невероятно красива даже в своем простом зеленом платье, ей не нужны были роскошные ткани или украшения: она сама была сияющей драгоценностью тончайшей работы.

Рэмол, сменивший уже разодранную одежду на еще не разодранную, казался по сравнению с ней настоящим бродягой. Единственное, что в нем могло показаться красивым, так это роскошные красные волосы, которые он в кой-то веке умудрился причесать – наверняка не без помощи Юкки.

Этот контраст заставил меня задуматься об этих двоих. Я многое слышала о гильдии от Дейкстера, о ее жестоких порядках и безжалостной главе. Рэмол не святоша, каким я его считала поначалу, но он и не жестокий фанатик, и если эта пара построена на сплошных различиях, то можно догадаться, что из себя представляет Юкка. Выходит, за прекрасной золотой чешуей скрывается настоящий монстр?