Мозаика жизни. Рассказы

Ты же знаешь, что седьмой, самый быстрый компьютер в мире, проследив эволюцию Вселенной до наших дней, установил множество существующих галактик. Среди длинных нитей их скопления доминирует тёмная материя. Природа её ещё не изучена. У нас нет времени ждать результатов исследований. Мы должны помочь людям осознать светлую сторону материи, идущую от святости происходящих в галактиках процессов. Я это тоже поняла только недавно. Окружающая нас Энергия Мысли помогает многое осознать в считанные мгновения. Мы находимся в сфере иного времяисчисления.»

Теперь я знал, что был не один. Я понимал, что началась серьёзная работа по очищению душ от грязи мыслей и действий и что в этом процессе мне отведена не последняя роль. Я был счастлив от сознания необычности и важности мне предназначенного.

Неотения*

Алена Подобед

Серега вернулся из командировки и сразу уволился.

А какого… его на целых два месяца в глухомань непролазную законопатили? Он – всего лишь инженер по технике безопасности. А там, в новом филиале, могли бы припахать и кого-то из местных. Или не могли? Ну да, там рука руку моет и все друг другу свои. Но… надоело!

Отрабатывать не заставили. И впереди был еще целый август. С подрасчетными плюс отпускными за два года получалось, что до октября он легко дотянет и без работы. А там найдет новую. Да вообще начнет все сначала. Сколько можно жить с мамой и слушать ее бесконечное: «Ну, когда же ты женишься, сынок, ну, когда же я стану бабушкой…» Когда, когда… «В старинные года, когда лягушки были господа…»

В свои тридцать с небольшим, но довольно увесистым хвостиком, Серый был все еще в поиске. Но мимолетных интрижек себе не то чтобы не позволял, а просто не цепляли его знакомые девушки. А незнакомые и будоражили порой воображение, но дальше фантазий дело у Сереги не шло, ибо холостяцкая броня его с годами становилась все толще, а желающих пробить ее – все меньше. Сам же он, пересидев в «девках», стал пуглив и недоверчив до крайности. Но душа его жаждала хоть каких-то перемен.

И вот достало!

Матери про уход с работы Серега ничего говорить не стал. Да, может, она об этом и вовсе не узнает, если к осени он найдет новую. А пока надо просто по утрам уматывать из дому: на речку или в парк, или даже в санаторий закатиться на месяц. Есть один неподалеку, недорогой – там всё, как при совке: и распорядок, и еда, и цены. Правда, контингент – бабки да деды, но зато свобода.

Мать еще не на пенсии, но прикидывается старушкой – на жалость бьет и сама себе век заедает дачей. Да к лешему эту дачу с ее вечными каторжными работами, к лешему!

И завтра же в санаторий, а мамке скажет, что опять в командировку упекли. Пусть еще поживет одна, глядишь, и на себя у нее время появится – может, с кем и познакомится и свою личную жизнь устроит вместо того, чтобы сына изводить чрезмерной опекой.

Возвращаясь с велосипедной прогулки, Серый увидел, как управдомша, остервенело скобля дверным ключом доску объявлений, причитала:

– Стоит только уехать на пару месяцев, и всё, всё загадят!

К ногам Сереги упал клочок бумаги, на котором от руки было написано: «Ищу опекуна аксолотлю…» И адрес. Не телефон, не мыло, как сейчас принято, а именно адрес: номер дома, квартиры, и подпись: «баба Груня».

«Что за бредятина», – подумал Серега, но в Интернет за разъяснением не полез. Наклевывалось хоть какое-то приключение.

Он отыскал нужный дом и хотел было позвонить в домофон, но в объявлении был указан лишь номер квартиры, без всяких там решеточек и колокольчиков. Благо из подъезда вышли люди, и Серый успел протиснуться в обшарпанную дверь. Поднялся на два пролета и позвонил в указанную квартиру.

Тишина. Он позвонил еще и еще раз и собрался уже уходить, но тут заметил, что шнурок на его левой кроссовке развязан. Сергей наклонился, для равновесия уперся локтем в дверь, и она… открылась.

Хозяева однокомнатной хрущевки отсутствовали, но на подзеркальнике в тесной прихожей лежала записка, накарябанная простым карандашом на листке отрывного настенного календарика все той же рукой: «Надеюсь, что вы не опоздали!» И дата двухмесячной давности.

Вот уж опоздали, так опоздали… Сергей принюхался и огляделся. Ни трупного смрада, ни усопшего в обозримом пространстве не наблюдалось, но стало вдруг так жутко, что захотелось немедля уносить ноги, ибо неведомый аксолотль уже мысленно виделся древним индейским воином, жаждущим кровавых жертвоприношений.

И в ту же секунду из комнаты донесся то ли на всхлип, то ли бульк. Любопытство оказалось сильнее страха, и Серега пошел на звук.

В помещении царил беспорядок, как будто бы та самая баба Груня поспешно встала с постели, перемерив все, что имела, и ушла, так и не прибрав за собой. На прикроватной тумбочке стояла старинная жестянка с вполне современными лекарствами, бусами и простенькими серебряными побрякушками. На полу валялся толстый махровый халат и один довольно изящный шлепанец. Второй пытался укрыться за портьерой, но его выдавал большущий меховой помпон. Судя по интерьеру, выходило, что бабке чуть больше ста, но из приоткрытой дверцы дореволюционного шифоньера выглядывали довольно современные девичьи одежки и даже парочка ядовито-розовых лабутенов на умопомрачительно высоких шпильках.

В комнате пахло увядшими цветами и то ли речкой, то ли болотом… Да тот самый запах из детства, когда идешь купаться и места никак не найдешь подходящего – то дно илистое, то подход неудобный и мягко чавкает под ногами.

Из-за портьеры раздался все тот же бульк…

На подоконнике стоял аквариум, вода в котором испарилась на две трети и зацвела. Полусгнившие растения да камешки… и больше ничего, или… Серегу не покидало странное ощущение, что на него кто-то пристально смотрит. В комнате было довольно темно – инженер по технике безопасности включил свет и чуть не закричал в голос.