Мозаика жизни. Рассказы

С ней была только музыка. И его голос.

Ташке действительно было около пятнадцати, когда она впервые попала на концерт группы Константина Микульского… Обычный чес по провинции, Дом культуры, откидная боковушка первого ряда. И он – двухметровый интеллектуал, сказочно-нездешний и хриплоголосый. И песни его, давно ставшие культовыми, но тогда услышанные впервые.

Откровение и любовь на всю жизнь… настоящая, хоть и придуманная. Любовь, в которую Ташка пряталась от реальности, обид и одиночества.

Смешно, но даже в анкетах с вопросом о том, кто был вашей первой Л., она писала его имя. А дураки изумлялись, мол, правда што ль?

Конечно, правда. Она не фанатела и не таскалась за ним с обозом, и не обклеивала стены его портретами. Просто эта музыка, помноженная на образ, стала надежным убежищем и безоговорочным счастьем, которого у Ташки никто отнять не мог. Вот и все.

Сказать по правде, она и замуж сходила по юности ненадолго за одного никчемного чудика, лишь потому, что тот умел слегка пощипывать струны и подбирать на слух песни Константина. Как вспомнишь, так вздрогнешь…

Где-то к полуночи бездомная и безработная крафт-креативщица об руку с воображаемым объектом любви наконец-то решила войти в метро, зачем-то доехала до пересадки. Вышла не глядя… перепутала платформы… и без сил опустилась на первую попавшуюся скамейку.

Подкатил пустой поезд. Из дверей вагона, что остановился прямо напротив Ташки, выплыл единственный пассажир. И это был… Микульский. Такой себе настоящий и даже слегка поношенный, но все еще невероятно сексуальный и невозможно харизматичный.

Выплыл, тряхнул седеющей гривой, поправил на плече кофр с гитарой. Грустный, усталый, одинокий. Но, споткнувшись о Ташку взглядом, вдруг недоуменно изменился в лице. И даже присвистнул! А потом, словно старой своей зазнобе, сказал зареванной Ташке:

– Откуль такая модная герла в нашем захолустье? Бьюсь об заклад – это Nani Rocci и родные Тимберленды! Почем дорого оторвала, детка?

И детка, ошалев от восторга, взяла да все ему вдруг и вывалила… И про квартирную хозяйку, и про Грымзу, и про удачный заход в комиссионку.

А Константин достал носовой платок, вытер Ташке сопли и ласково так ответил:

– Рыжик, ну ты даешь! В офисах нынче горбатятся только ведомые. А ты со своей креативностью и бешеной работоспособностью уже давно должна быть хотя бы на стоках! И хва тут киснуть! Айда домой!

– А ты на мне женишься? – обескуражила Ташка.

– А тебе это надо?

– Конечно, я же люблю тебя с детства. У меня тогда даже специальный шифр был, которым я писала себе письма в трудовой лагерь от твоего имени. Но мальчишки выкрали их… И расшифровали…

– Что ж это за шифр, если его так просто разгадать? – кумир еле сдержал улыбку.

– Ну, там просто каждой букве алфавита был присвоен новый символ. Но ведь большинство писем начинается со слова «Здравствуй»…

– Ну, здравствуй, Ташка. Надеюсь, ты еще помнишь этот шрифт? Как женюсь на тебе, будем писать друг другу шифровки.

– Но мне уже почти сорок, а ничегошеньки нет у меня, кроме… этого шифра и…

– Такого офигенного прикида? – шутя предположил Микульский.

– И тебя, – шепотом добавила Ташка.

– А ты знаешь, я уже давным-давно никому не нужен. Вот разве что тебе, малыш.

Подкатил поезд, они вошли в вагон и… уехали к Счастью…

Но Константин так и не признался Ташке в том, что только накануне, разгребая шкафы от скопившегося за жизнь барахла, сам отволок на помойку и этот брендовый кособокий реглан, и некогда дорогущие, но так и неразношенные Тимберленды той самой первой модели.

    Август 2020

Cиндром Моськи = Агрессия страха

Эллина Никкелл

Павел посмотрелся в зеркало в ванной комнаты. Запотевшее стекло отразило вовсе не то, что он ожидал увидеть. Не его темно-голубые глаза с припухшими веками, бледное круглое лицо и каштановые вихры.

Из зеркала на Павла таращила глаза испуганная лохматая собачонка. Ее немытая черная шерсть клоками торчала в разные стороны, а уши напоминали о предках скотчтерьерах. Верхняя губа метиса приподнялась, и обнажились мелкие белые зубы.

«Сейчас она вцепится мне в нос», – отшатнулся парень.

    * * *

Пробуждение было тяжелым. Голова болела после вчерашней попойки на самой отвязной вечеринке столицы Первой Галактики.

В комнату вошла жена и хлопнула в ладоши. Жалюзи раскрылись. В огромное, во всю стену, окно хлынул беспощадный поток света и ударил по глазам.

Павел застонал и сел на кровати.

Кто-то из Хозяев второго уровня вчера принес антикварный русский алкоголь со странным названием «Вот-ка». Тех, кто отважился его попробовать, роботы-охранники принесли домой на руках.

«И где они только раздобыли эту гадость? – скривился Павел. – Не зря мне всю ночь снилась эта жуткая собака породы Микс. Кому могут нравится эти генетические уродцы – смесь десяти разных пород в одной?»

– Вставай, дорогой.

Его жена Донна принесла завтрак. Точнее, столик с завтраком въехал в комнату следом за ней. Сама она держала в руке маленькую розу в вазочке. Цветок был настоящим и стоил целое состояние.

Постоянное стремление жены баловать его раздражало Павла, и он почувствовал укол вины.

Запахло тостами, апельсиновым соком и жареной ветчиной. Донна поставила вазу на поднос, взяла его со столика и опустила на кровать.

Павел равнодушно скользнул взглядом по ее совершенной фигуре, затянутой в голубой комбинезон, и облаку золотистых волос.

«Совершенство во плоти. Идеал чертов. Надоела».

– Ты не забыл, что сегодня тебе ехать к отцу?

«Мерд! Этого еще не хватало», – мысленно выругался Павел.

– Да помню я! – огрызнулся он. – Тише! И так голова раскалывается.

Жена виновато улыбнулась и вышла из комнаты. Столик мелодично загудел и выкатился вслед за ней.

Через час свежевыбритый и благоухающий дорогим одеколоном Павел летел над шоссе на своем электрокаре – «Болиде».

«Из-за тех, кто не может позволить себе электрокары, всем приходится ездить по дорогам и соблюдать правила движения столетней давности. А то я был бы уже на месте» – по привычке ворчал он.

Широкие улицы самого престижного района столицы радовали отсутствием пробок. Высокие башни дорогих домов не обращали на «Болид» никакого внимания. Каждая из них изо всех сил старалась быть выше соседей.