Чёрная нить

– Мне понятна твоя суетливость, – проскрежетал он, силясь потушить внутренний пожар. – Супруг твой ненаглядный гниет в танглеевском узилище. Но спешка – враг успеха. Стальной Шип[2 - Стальной Шип – Эониум, отец Азалии, былой правитель клана дриад. В далёком прошлом, поддавшись гневу, он развязал бой с Азалией, её незаконным супругом Лета? и их внебрачными детьми-вырожденцами. Тот бой стал для Стального Шипа последним.] – яркий тому пример. Ты и сама облажалась в битве за Барклей и сбежала, поджав листья. Уж прости, но меня не прельщает столь безотрадное будущее.

Капюшон чёрной накидки сполз с макушки Азалии, высвобождая тёмно-коричневые локоны. Янар напрасно на неё покосился – язык прирос к нёбу.

М-м-м… Ну что тут скажешь, Янар – мужчина. Залюбовался, кается. Потонул в золотых глазищах, искусно подведённых, в бахроме ресниц. Оценил полновесные груди – подтянутые корсетом и алой рубахой, они мелькнули за полами разошедшегося плаща.

Азалия – дева не первой свежести. И всё же она не утратила очарования. Могла бы скрасить Янару одинокую ночку. Или… Нет. Он знавал схожих девиц. Преследуя свои цели, они завлекали охмуренных мужей иллюзией приязни, а на деле, как ни ублажай, мечтали о потерянных любовниках.

Не упоминая уже, что жертвы столь расторопных девиц в итоге захлебывались кровью.

Киган – покойный отец Янара – говаривал, что внутри фениксов горит вечный огонь.

Так вот эти девки знают, как его потушить!

Стук сбил Янара с мысли:

– Входите!

Двери распахнулись.

В зал вместе с раскалённым воздухом и дымом шмыгнули двое: Зорий – верховный над бойцами, и Рубин – бастард Азера, старшего брата Янара. Оба чернявые и красноглазые. Оба в кожаных портках и безрукавках с открытыми спинами. Первого выделяло длинное лицо и вечно суженный зрачок. Второго – рыжая чешуя на предплечьях, выдававшая родство с дракайнами.

Оба синхронно преклонили колени, и алые крылья расстелились за их спинами.

– Жаркой ночи, дядя. – Рубин улыбнулся, обнажив приметные клыки.

Дядя! Огненный бес ему дядя, чтоб его!.. Заделал братец отпрыска клятой дракайне, а Янару теперь маяться.

Но полно-полно, бастард Азера пока что полезен.

Трон качнулся вперёд, и Янар спрыгнул с него, вприскочку спустился по лестнице и посмотрел на вставшего Зория.

– Вести пришли, мой правитель, – отчитался тот, сверкнув алыми глазами. – Океаниды умертвили трёх фениксов.

– Ледышки некстати очутились рядом с поселением, – добавил Рубин, – где наши промышляли разбоем.

Смех Азалии разнёсся по залу. Янару стало тошно от самого себя. В голове вспыхнула мысль, что упрёки в нерешительности более чем заслужены. Дуги? совсем охамел. Он всё чаще затягивал петли на шеях фениксов. Охватывал всё больше территорий, к слову, ему неподвластных. Вопрос времени, когда он сыграет на опережение и первым развяжет войну.

– Разведка донесла, – подал голос Зорий, – что океаниды и ореады подписали договор вассалитета.

– Дурная весть. – Янар нахмурился и уточнил: – Что-то ещё?

– Сын дриадского правителя ошивается у Парников, – поведал Рубин. – Это деревушка к северу от леса Барклей.

– Олеандр? – Азалия устремила к нему нечитаемый взор. Её брови поползли на лоб. – Что он там потерял? Интересно…

– Весьма интересно, – Янар даже воспрял духом. – Это ведь он братается с сыном Дуги??

– Память вас не подводит, – кивнул Рубин.

– Он не жилец. – Азалия сдула ниспавший на лоб локон. – Мои девочки отыщут его и прикончат.

Великий Умбра, даруй Янару сил не испепелить дурную девку! Он обернулся и пронзил её взглядом.

– Не прикончат! – отрезал тоном, не терпевшим возражений. – Тебе уже выпадал шанс его умертвить, и ты оплошала! Ныне я вершу его судьбу! Дохлым он не представляет для нас ценности, а живым может превратиться в рычаг давления. Ежели болтовня подтвердится, нам до?лжно перехватить Олеандра и пленить. – Янар распахнул крылья, разгоняя душное марево задымленного воздуха, и прошёл к трону. – Вдобавок нужно выведать, что творится в Танглей. Воины. Рядовые и каратели. Численность. Посты охраны. Заслать разведчика не получится – Дуги? мнителен. Слыхал, пришлых существ он едва за порог хижин выпускает. Зорий?..

– Слушаю.

– Собирай воинов, – повелел Янар и обратился к Азалии: – Мы отыщем в Танглей крысу? Или они там все блюдут ведомую лишь им честь?

В тронном зале сгустилось безмолвие, которое вскоре нарушил едва слышный шёпот:

– Думаю, я знаю океанида, которому наши цели придутся по нраву. Я не горю желанием с ним связываться, но…

– Он поможет нам поставить океанидов на колени? – вопросил Янар.

– Да, – прозвучал ответ.

– Кто он?..

Глава 1. Дым у воды

Три недели спустя…

– Камус! – В одной руке Кира? держал саблю, в другой – обтянутые чешуйчатой кожей ножны.

Он пару раз встряхнул ножны. Глендауэр не разглядел выпавших из них личинок. Наплодив дыр, они живо потонули в снегу.

Дражайший дядюшка Глена решил позабавиться. Неудивительно. В последнее время Камус только и делал, что сетовал на скуку. Вдобавок – стража видела – носил во дворец банки, невесть чем заполненные.

Чутьё и опыт подсказывали Глену, что Кира? – не единственный, кто нашёл в ножнах личинок.

– Помогите! – прозвенел в ночи надрывный крик.

Тревога кольнула сердце Глена, но не погнула доспехи хладнокровия. Он дёрнул поводья на себя, останавливая ифрала. Приподнялся на стременах, чтобы осмотреться. Судя по стихшим за спиной шагам скакунов, Дил и Кира? тоже замерли.

Не только мимолётные волнения – долг чести обязывал их отыскать заблудшую душу, молившую о помощи. К превеликому сожалению, она не торопилась выбегать на свет. Зов её стих, но продолжал звучать у Глена в ушах столь же звонко, сколь и неотвратимо.

Глен через плечо поглядел на собратьев и поймал два недоумённых взгляда, сверкнувших во мраке капюшонов.

Восседая на спинах ифралов, Глен и его соплеменники млели посреди заснеженных просторов на узкой тропке, прорытой копытами. Лунный свет играл на костлявых телах скакунов, покрытых белой чешуей, облизывал их уши-плавники и терялся во впалых глазницах, ныне обманчиво пустых и тёмных.

С двух сторон от тропки в сорока-пятидесяти шагах громоздились сугробы и высились сцепившиеся ветвями вековые ели. Снег покоился на игольчатых лапах и давил тяжестью, клоня их к земле.

Привычная картина, чарующая и ласкающая взор. Привычный путь – один из многих, ведущих в Танглей. Туда, где глухо рокочет прибой. Где льды толпятся в бессильной злобе у заснеженного полуострова. Где волны разбиваются о них в пену, подтачивают и омывают неприступные тверди. И отражения звезд тонут там – в недрах преисполненного мощи океана.

Привычный путь, который Глен и его собратья не единожды преодолевали, возвращаясь с разведки. Безотрадная дорога, которую нужно миновать.

– Коли внемлете, – мелодичный голос Дила вырвал Глена из раздумий, – я не уловил, откуда донёсся крик.