Обжигающий север

Помимо многолетнего запаса женских гигиенических и косметических средств, я стала обладателем весьма солидного и соответствующего ситуации гардероба. Запасов этих мне тоже должно было хватить не на один год. В дополнение к функциональному нижнему белью имелась еще и специальная, сохраняющая тепло нательная одежда – обтягивающие лосины и футболки с длинным рукавом и высоким горлом. Присутствовал определенный набор домашней одежды: платья, просторные брюки и свитера, обнаружился даже один широкий комбинезон со множеством карманов. Много теплой верхней одежды, спальное белье, полотенца, целый рулон светлой гигроскопичной материи, даже скатерть имелась! А вот ножниц для ногтей я не нашла, вот и хорошо, что разорилась на них на ярмарке.

Но совершенно неожиданно нашла кое-что другое… Половина одного контейнера была занята детскими вещичками – совсем маленькими и на вырост. На душе сразу потеплело, а восхищение мужем нельзя было описать словами. Тут было и одеяльце, и пеленки, и множество впитывающих детских гигиенических средств, и пара маленькой обуви. Обо всем позаботился старх – вот что значит ответственное отношение к вопросу создания семьи. Пусть жениться пришлось, по его словам, неожиданно, но он использовал все возможности, чтобы в дальнейшем его семья не испытывала нужды в необходимом минимуме. И за эту рассудительность и ответственность я особенно восхищалась мужем. Уже сейчас понимала, что он не только хороший супруг, но станет и прекрасным отцом. По крайней мере с моим родителем его точно нельзя сравнивать.

Встряхнув головой, переключилась с грустных воспоминаний на ежедневные дела. Каждый день я обязательно спускалась вниз понаблюдать за нашими оленями, а потом шла к своим посадкам. В одной из плошек с твыей проросли два семечка, что несказанно обрадовало меня и совершенно поразило Грифа. А уж когда проклюнулись ростки всех предварительно вымоченных семян бобов и фасоли, наш повар признал факт свершившегося чуда. Теперь я все чаще замечала, как он, да и прочие стархи тоже заглядывали в уголок, где находились мои посадки. Рид, как и обещал, выделил для меня в дальнем зале, там, где раньше был загончик для оленей, маленький тепличный уголок. Что-то намудрив с потоками энергий и имеющимися в наличии зеркалами, сделал там осветительную систему, которую можно было постепенно убавлять, имитируя смену светового дня. Это, а также регулярный полив благоприятно сказались на нашем эксперименте – растения тянулись вверх, а у некоторых помимо первых круглых листочков успела проклюнуться и вторая пара. Меня этот успех окрылил! Мысленно строя грандиозные планы обустройства будущей теплицы, я заполняла уже второй контейнер смесью оленьего навоза с купленным грунтом и остатками местного мха. Первый, заполненный до отказа этой смесью, которую мы периодически обильно поливали, был спущен в нижние пещеры в темное место для активного процесса образования компоста.

Все у нас шло так хорошо, так по плану, так уверенно двигалось в заданном направлении, что меня все чаще начинала беспокоить мысль о неизбежности какой-нибудь неприятности. За свою беспокойную сложную жизнь успела усвоить, что долго все хорошо и гладко не бывает.

Беда пришла, откуда не ждали. Спустя две недели, в очередной выходной, муж, предварительно пообщавшись с Руензом, сообщил нам скверные новости. Гильдия официально объявила Иволон зоной карантина. Их специалисты-вирусологи заявили о неизвестной эпидемии, свирепствующей на планете. Новость, которая о многом говорила и много значила, всех потрясла, ведь каждый из нас знал, что никакой эпидемии не было и в помине.

– На какой период карантин? – резким вопросом разорвал Зогал потрясенную тишину.

– Пока на год, – невыразительным тоном, глубоко задумавшись, ответил Рид.

– Пока? – напряженно переспросил Зогал.

Рид пожал плечами, наглядно демонстрируя, что не в силах предугадать возможные действия гильдии.

– Но… почему? – Мой шепот прозвучал испуганно и жалко даже по собственным ощущениям. Но я действительно испугалась, ведь карантин… Это означало полное прекращение сообщения с планетой: не только пищевик, пассажирский звездолет тоже не сможет совершить тут остановку, его маршрут будет изменен. И Зул не сумеет доставить Риду обещанный транспортировщик, ведь вокруг карантинных планет выставляли космический кордон, препятствующий любой попытке совершить посадку или покинуть зараженную территорию. Получается, всех жителей Иволона обрекли на голодную смерть? Просто бросили тут? На целый год… как минимум.

– Потому что гелий-3 – источник благосостояния многих заинтересованных лиц торговой гильдии, источник очень больших денег, а значит, наделяет властью и неограниченными возможностями, – безэмоционально пояснил мне Гриф. – А потому избавиться от нескольких сотен неугодных стархов для них ничего не стоит. Тем более что добытое топливо уже забрали, а за следующим попозже прилетят. Мы серьезно мешаем чьим-то интересам.

– Но ведь большинство шахт здесь принадлежат гильдии? – тихо переспросила я горбатого старха.

– Откуда нам знать, может быть, с последним пищевиком они завезли своим запасов на год или два, – буркнул он. – Тем более шахты только пока принадлежат гильдии, а им хочется, чтобы так было всегда.

Остальные стархи молчали, прислушиваясь к нашему тихому диалогу и обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Что будем предпринимать? – Нил обвел всех присутствующих взглядом и остановил его на Риде.

Я также уставилась на мужа – он же предвидел вариант такого исхода! Призрак голода замаячил впереди. Срок карантина точно предсказать нельзя, значит, мы не можем быть уверены в том, что проживем на своих запасах. На Зула надежды, получается, тоже нет. Остается как-то выпутываться самим, но как? Ведь помимо нас еще минимум две свободные шахты и шахта под убежищем, да и насчет остальных уверенности нет. И не факт, что, подобно Риду, другие собственники хоть как-то готовились к такому повороту событий.

– Завтра собираемся в убежище, там все и решим. – Муж не спешил с ответом, да и в его тоне не чувствовалось сходных с моими панических эмоций. – Заодно побольше мха соберем и привезем сюда. За две недели первый загон еще не выеден, поэтому пока оленей в нем и оставим, а мох будем скармливать тот, что привезем. А сейчас расходимся по своим рабочим местам, завтра будет день, и решим, как поступить.

Мужчины доели обед, за которым нас застало сообщение, и спокойно разошлись по делам. Кажется, одну меня трясло от ужаса или они так хорошо умели скрывать свои эмоции? Стараясь успокоиться и как-то взять себя в руки, решила Грифу с уборкой и мытьем посуды не помогать, а уйти к себе и немного посидеть в одиночестве. Но Рид зашел в комнату сразу за мной.

– Витара, не нервничай, – веско сказал он, едва дверь закрылась.

– Мне страшно, – честно призналась я, сев на лавку в комнате и нервно сжав ладони. – У нас на звездолете был такой период… не везло с добычей: или не по зубам была, или отбивались так, что мы еле-еле живыми выбирались, и денег не было, чтобы закупить. И мы голодали, еды тогда совсем не осталось, почти два месяца продержались на синтетических концентратах, да и тех по минимуму доставалось…

– Понятно, почему ты такая стройная, – попытался отвлечь меня от жутких воспоминаний муж.

– Нет, подожди, – перебила его я, прижимая ладони к лицу, – ты не представляешь, что начинает твориться с еще недавно, казалось бы, разумными существами – агрессия, припадки безумной ярости, и появляется что-то животное… невыразимо страшное.

– До этого точно не дойдет, я уверен, что справимся. Думаю, Зул к нам прорвется, – серьезным тоном, присев рядом и обняв, успокоил меня Рид. – Да у нас и так неплохие шансы.

– Как прорвется? – изумилась я.

– Гильдии известно, что на Иволоне нет ни одного космолета, а напуганные перспективой заражения вряд ли полезут к нам, поэтому я полагаю, что кордон будет не слишком основательным. Скорее всего несколько патрульных крейсеров космического флота содружества будут облетать орбиту планеты. Для Зула это не преграда, он найдет возможность проскочить, – пояснил мой старх.

– Точно? – В душе вспыхнула надежда.

– Точно сказать никто не сможет, но это нетрудно предположить. – Муж пожал плечами. – В любом случае надо исходить из худшего, а не жить только надеждой на Зула. Так что сами мобилизуемся.

– Допустим, на год наших запасов хватит, но на большее время… – Меня снова передернуло.

– Вряд ли у гильдии получится увеличить срок карантина. Наши колонии на Ваэле и Тильзане не поведутся на эту страшилку. Сложить два и два и получить ответ несложно, если представлять ситуацию. Поэтому они будут добиваться отправки на Иволон контрольной экспедиции для получения независимых данных. Но организация такой экспедиции – процесс бюрократический, и гильдия наверняка будет препятствовать всеми силами, так что год они реально смогут протянуть. И не будь у нас пары козырей в рукаве, им бы хватило этого срока, чтобы от нас избавиться.

Меня немного отпустило. Это хорошо, что мы не совсем одни. И просто прекрасно, что у стархов принято такое «чувство локтя». А главное, как же хорошо, что Рид все это предвидел!

– Завтра соберемся в убежище и решим, как будем выживать, – продолжил он. – А пока все как прежде – экономим собственные запасы, скорее всего придется делиться. И руки не опускаем!

Подбодрив, Рид быстро поцеловал меня в щеку и ушел. Сегодня он работает с напарником на строительстве тоннеля к соседям.

Завтра поеду с ними, решила я. Очень хочу почувствовать настрой иволонских стархов, услышать планы на будущее, возможно, получится узнать что-то полезное и для нас. А пока, раз конкретной пользы от меня сейчас нет, переключусь на тренировки. Познанием собственных возможностей я занималась ежедневно. Необходимо было не только разобраться в них, но и научиться контролировать. С того дня, как я вморозила себя и Рида в лед, он принялся помогать мне с изучением древнего просыпающегося дара. Начали мы с простого: я вновь и вновь замораживала спираль накопителя, предварительно раскаленную Ридом, или растапливала льдину за льдиной. И каждый день приходилось проделывать это в десятикратном объеме, стремясь прочувствовать и осознать то, чего добивался муж, – как я это делаю. Непосредственно механизм происходящего понять ни он, ни я не могли. Но польза от многократных попыток была. За две недели я настолько отточила навык «вытягивания тепла», что теперь для разморозки или нагрева (при вливании оттянутой энергии) мне не требовалось сильно и долго концентрироваться. Выбрав для себя определенные мысленные состояния, когда я либо мерзну, либо плавлюсь от жары, научилась мгновенно на них перестраиваться. Следствием стала стремительность, с которой я сковывала льдом накопители с сияющей или плавила лед.

А еще мы заметили одну странность. Для меня существовали только пограничные температуры – или раскаленный жар, или обжигающий холод.

И если Рид распознавал любой поток энергии, даже самый слабый, исходящий от простого камня или куста мха, но не мог никак на него влиять, то я ощущала лишь тепло обжигающих показателей температуры, но могла его оттянуть. Муж предположил, что это связано с тем, что кровь старха еще неактивна, а в перспективе я смогу тоже ощущать малейшие колебания энергий…

Мне же хотелось осознать сам механизм улавливания этой энергии, понять, как я ощущаю нужное тепло, как умудряюсь притягивать его. Пока я не могла разобраться в этом, действуя как-то ассоциативно, представляя себе процесс образно, где тепло было скрученной спиралью веревочкой, которую я хватала и тянула к себе.

Училась я и чтению с письмом. Муж пользовался каждой минуткой, даже во время мытья в душе заставлял меня повторять межгалактический алфавит. А спать меня не отпускали без практического чтения. Читать приходилось что попало. Например, инструкцию к насосу! Первоначально я очень стеснялась, совершая грубые ошибки и произнося что-то несуразное, но Рид очень спокойно и терпеливо поправлял меня, не смущая замечаниями или критикой. Так постепенно я расслабилась и, почувствовав себя уверенней, сразу заметила, что появилась положительная динамика. За две недели уже достаточно складно читала по слогам и выучила написание почти всех букв.

Я сосредоточенно вчитывалась в очередную инструкцию, когда кто-то постучал в дверь. Следуя наказу мужа, предварительно взглянула на маленький экранчик сбоку от двери и, только удостоверившись, что за ней Гриф, открыла.

– Витара, – горбатый старх кивнул в направлении дальнего зала, – пойдем, польем травку (так он обзывал все наши всходы!) и устроим им сумерки.

– А уже пора? – удивилась я. За старательным чтением время пролетело незаметно.

И мы отправились совершать наш ежедневный ритуал по уходу за растениями. Гриф в обязательном порядке все, что касалось посадок, предварительно согласовывал со мной. Да и остальные стархи очень бережно и в каком-то смысле трепетно относились к отважной флоре, рискнувшей вырасти на Иволоне.

Ужин тоже пролетел стремительно. Настроения поболтать ни у кого не было, поэтому, быстро поев, все разошлись по своим спальным местам. Мы с Ридом также ушли к себе.

– Рид, я завтра тоже в убежище хочу, мешать не буду, но послушаю, что будут говорить, – предупредила я мужа, когда мы уже ложились спать.

– Нет. – Всего одно слово, но четко и безальтернативно.

Я растерялась от неожиданности.

– Нет, в смысле не возьмешь меня? – переспросила я.

– Именно так. – Рид кивнул и пояснил: – Мне некогда будет, тут безопаснее, поэтому останешься дома. Мы все потом расскажем. Со мной Зогал и Тин собираются.

И я по его тону поняла, что просить и переубеждать бесполезно – он уже все решил. Таким Рид меня немного пугал, не он сам, а эта его категоричность. Надеюсь, пытаться его в чем-то переубеждать в схожей ситуации мне не придется. Поразмышлять на эту тему мне не дали – муж уверенно притянул ближе, полностью переключая мое внимание на себя.

Глава 22

День встречи в убежище выдался нервным. Все, кто остались дома, с тревогой и нетерпением ожидали возвращения Рида, Тина и Зогала. Двое из пяти (включая Грифа) оставшихся стархов вниз на работу не отправились, проведя весь день в общем зале, это навело меня на мысль о том, что муж оставил их приглядывать за мной, обеспечивая дополнительную безопасность.