Никому о нас не говори

– Позвони кому-нибудь, пусть тебя заберут.

– Да, давай! – Лицо Тимура появляется на экране. Точнее, его половина. За бритой головой я четко вижу огромный стадион. А следом на видео маячит бутылка, зажатая в татуированной ладони. Я не могу разглядеть, что это, но Горин прямо-таки с упоением принимается хлестать ее содержимое из горла. Парочка жадных глотков, и его косой взгляд показывается в кадре. – Щас в чат нашего универа скину маячок: «За-бе-ри-те меня, кто мо-о-о-ожет». И вбще… – Тимур резко повышает децибелы своего голоса. Он буквально орет на меня в экран. Я даже вздрагиваю, отшатываясь от мобильного. – Дай! Мне! Тупо! Сдохнуть!

И видео в телефоне опять становится чередой меняющихся со скоростью света изображений: фонари, ветки деревьев. Я четко слышу звон бьющегося стекла и глухой стук.

– Тимур, ты меня слышишь?

Тишина. А на экране я вижу просто черное небо и оранжевые блики фонарей.

– Горин! – шиплю в телефон, изо всех сил сжимая его в ладони.

Взглядом впиваюсь в видео и вслушиваюсь в каждый звук. Но Тимур не отвечает. Да и слышно теперь только шум проезжающих машин. Что, черт возьми, там происходит? Куда делся Горин?

– Тимур! – громко произношу в динамик.

Но ответа нет. Я все еще вижу ночное небо и уличные фонари. Он что, выбросил свой телефон? А что делать мне?

Замерев посреди комнаты, смотрю на экран мобильного. Я ведь должна сейчас тоже отключиться? Не могу же вечно смотреть на небо где-то в районе стадиона? Только мой большой палец все никак не может нажать на красную кнопку и отбить вызов.

Кажется, Горин пьян в стельку. А еще хуже, что он собирается сесть в таком состоянии за руль… Только вот какое мне до этого дело?.. Сама не замечаю, как уже измеряю шагами свою спальню: от стола к кровати и вдоль окна. Ну сядет Тимур за руль. Ну не справится с управлением и… Останавливаюсь посреди комнаты, а по позвонкам ползет холодок. Сейчас Горин может не только себя угробить, но и еще кого-нибудь. Мое непрошеное воображение уже рисует четкую картинку, как черная иномарка, которая пару дней назад везла меня домой, летит по мосту, а потом и в сам мост.

– Тимур! – опять повышаю я голос на телефон, стиснутый в руках.

Ничего. Все те же фонари и шум проезжающих машин. Да плевать! Резким движением пальцы

отбивают этот видеовызов. И что-то внутри меня обрывается, когда я смотрю уже просто на черный экран. Перестаю ощущать свое же сердцебиение на какие-то мгновения, а во рту появляется мерзкий привкус горечи. Я словно сделала что-то нехорошее и неправильное. Панически хочется отмотать эти секунды назад. Что-то изменить…

Закусываю губы так, что морщусь. Боже, о чем я? Что изменить? Кого? Горина? Какое вообще я имею к этому отношение? Кидаю телефон на кровать, и он теряется где-то в складках пушистого пледа. А я отворачиваюсь к окну и резко дергаю тюль. На подоконнике мирно стоит фикус, раскинув свои ветки с мелкими листочками. Трогаю их, а потом тыкаю пальцем в землю – сухая. Неодобрительно качаю головой. Надо же! Я не поливала цветок с позапрошлой недели.

Иду на кухню, а оттуда несу кружку с водой. Я аккуратно заливаю сухую землю в горшке, сосредоточенно наблюдая за тем, как фикус поглощает жидкость. Мое дыхание вдруг замирает. В груди свербит какое-то новое ощущение. Оно такое колючее, что я замираю на месте. А через мгновение мое тело прошибает жар. Ну какой, к черту, фикус! Я одним махом выливаю остатки воды в горшок и бросаюсь на поиски своего телефона в пушистых недрах пледа.

ГЛАВА 20

Я не знаю, что вообще руководит мной сейчас. Тупость? Отвага? Я не понимаю, зачем это делаю. Я просто делаю. Еду в такси по ночному городу к стадиону. Закутавшись в куртку и накинув капюшон на голову, я еду в никуда. И когда сквозь тонированное окно машины вижу огни стадиона, то даже дышу чаще. Сжимаю в ладони телефон. Я все пытаюсь дозвониться Тимуру, но нет соединения ни через аудио-, ни через видеозвонок.

Прошу таксиста остановиться около парка, что растянулся напротив стадиона. На видео его здание вроде бы стояло чуть поодаль, а потом и вовсе были заметны деревья. Возможно, мое предположение ошибочно, но мне кажется, что Горин где-то там. Стоянка перед парком, освещенная неяркими фонарями, почти пуста. Красная маленькая машинка, чей-то мотоцикл и черная иномарка, брошенная поперек трех парковочных мест. Не составляет никакого труда догадаться, чья это машина. Быстрым шагом приближаюсь к ней, пока в груди выстукивает сердце.

Вдруг сейчас Горин преспокойно сидит в авто, а я только зря развела панику. Но в автомобиле никого – ни за рулем, ни на пассажирском сиденье. Я вижу это через лобовое стекло. Растерянно стою перед капотом модной тачки. Оглядываюсь и нервно

кусаю губы. И как назвать себя умной? Сейчас почти полночь, я одна посреди пустой парковки, передо мной огромный стадион, а позади – набережная с темными аллеями парка. И ни души. Будто бы мир вымер, и звуки вместе с ним. Тишина вокруг. А я здесь непонятно зачем и для кого.