Взахлёб. Невыдуманные истории

Был вечер воскресенья, все поликлиники давно закрылись. Родители поймали такси и повезли меня в дежурную. Там врач посмотрел и удивился:

– Надо же так в ухо грифель затолкать!

Хватал, хватал пинцетом, так и не вытащил. Родители уже стали в панику впадать, а у меня температура начала подниматься.

Из дежурной поликлиники повезли меня на машине «скорой» в Морозовскую больницу. А там совсем древний профессор нас встретил. Взял щипчики и сразу как-то вытащил. Подал мне этот жёлтый грифель:

– Это вам на память, сударыня!

Совсем недавно я случайно увидела ролик, как мужчине где-то в Америке доставали из уха мотылька. Мне сразу так плохо стало, и ноги подкосились. Вспомнила, как грифель у меня в ухе шуршал и хрустел.

Варенье

Бабушка умела варить замечательное варенье. Особенно из клубники. Сами ягодки были внутри кислые, а сироп сладкий.

Когда мы снимали дачу в Конаково, бабушка варила варенье всё лето. Оно было черничное, малиновое, яблочное, из крыжовника с листьями вишни и, конечно же, восхитительное клубничное.

Самым моим любимым лакомство в то время был «сладкий хлеб». Делали его так: кусок батона намазывали сливочным маслом, а сверху клали варенье. Съесть такой бутерброд и не «нарисовать» себе усы из варенья было для меня делом просто невозможным…

Мы бегали на улице с утра и до вечера. Быстро поели, что-нибудь с собой схватили, и опять гулять. Кто яблоко, кто печенье, а кто и конфету жевал. Словом, у кого что было.

Как-то раз я вышла на улицу со «сладким бутербродом». Шла, кусала его на ходу. Вдруг почувствовала, что кто-то сел мне прямо на усы из варенья. Я подумала, что это муха и придавила её пальцем. А она как укусит! Это была совсем не муха, а огромнейшая оса.

Я от боли даже бутерброд свой выронила. Никогда ещё в жизни меня не кусали ни пчёлы, ни осы. Заревела, слёзы полились градом. А губа как огнём заполыхала…

Пока я до дому бежала, губа моя всё раздувалась и раздувалась. Такая огромная плюшка образовалась, что даже нос заткнула. И говорить я не могла, и дышала еле-еле.

Бабушка мне сделала компресс из чая с подорожником, опухлость меньше стала, сразу нос освободился. Но разговаривать нормально я ещё дня два не могла – попробуй, поговори, когда у тебя верхняя губа не шевелится.

Наверное, этот укус подействовал на меня как прививка. Никогда у меня больше ничего так не раздувалось, хоть и кусали меня осы потом частенько…

Ковёр

Моё раннее детство прошло в коммунальной квартире. Комната у нас была маленькая, народу жило много – особо не разбежишься. Зато коридор и кухня были огромные. По коридору мы, с соседским мальчишкой, катались на трехколёсных велосипедах.

Жила у нас в квартире одна старушка, и все дети её очень боялись. Нос у неё был крючком, глаза навыкате, и она ими так страшно сверкала. Мы её прозвали Бабой-Ягой. Как видели Ягу в коридоре – сразу бежали в комнаты прятаться.

Кот у соседки жил огромный, чёрный. Зимой она его из комнаты не выпускала, а летом увозила в большой корзине на дачу. Все в квартире говорили:

– Кот у неё разбойник.

Почему он разбойник, нам было не понятно. Мы думали, что это Кот Баюн. Старушка, видя наш ужас при её появлении, всегда нас дразнила:

– Ох! Опять вчера всю ночь по небу летала!

Нам и страшно, и интересно.

– Есть у меня ковёр-самолёт. Если будете себя хорошо вести, то возьму и вас полетать. А кто не слушается, того я превращаю в больших черных тараканов!

Как нам хотелось полетать на ковре! Обещала, обещала нам Баба Яга на ковре полетать, но так с собой и не брала. Мы уже верить перестали:

– Может, и нет у неё никакого ковра?

Однажды, когда мы почти разуверились, она подвела нас к своей двери, приоткрыла:

– Вот он, мой самолёт!

Ковёр как ковёр, лежал на полу, ничего волшебного в нём заметно не было.

В ванной все стирали строго по очереди. Мы дождались, когда Баба Яга пойдет стирать, и решили испытать ковёр. На кухне как раз тоже никого не было.

Одна из соседок у нас была очень экономная, покупала куриные желудки, которые называла «пупки». Когда она начинала варить в большой кастрюле эти пупки, все затыкали носы и разбегались с кухни.

Мы с соседским мальчишкой прокрались в комнату, остальные толпились у двери. Только мы сели на волшебный ковёр, как из-под кровати выскочил котяра. Он был огромный, абсолютно чёрный, глаза горели красным огнём. Как зашипел на нас!

От страха мы пулей вылетели из комнаты, и дверь настежь. А кот за нами. Все неслись в ужасе по коридору:

– Спасайтесь! Сейчас разорвёт нас Баюн!

Котяра же на кухню свернул и сразу на плиту прыгнул. Пупки ещё нагреться не успели. Он кастрюлю опрокинул и стал их заглатывать, а сам лапы расставил и рычал. Шипел, кусался, никого не подпускал. Так и съел все пупки.

Вскоре мы переехали. Но эти страшные красные глаза из-под кровати долго мне ещё снились…

Заросли

Когда мне было шесть лет, мы переселились в новостройку на самую окраину. За дорогой начинался подмосковный лес, где ещё росли земляника и грибы. В лесу протекала маленькая речушка со смешным названием Пономарка. Она была как ручеёк – глубина везде по колено.

Я научилась читать в четыре года и, к тому времени, прочла уже много интересных книг. Особенно меня поразил «Затерянный мир» Конан Дойля. Мне часто представлялось, что я путешествую в тропических лесах: по прекрасным и диким местам.

Как-то летом компания бабушек с внуками отправилась погулять в лес. Мне очень нравилось играть около речки. Хотя бабушка мне строго запрещала разуваться и заходить в грязную воду, но в тот раз, улучив момент, я сняла сандалии и, по колено в воде, отправилась вверх по течению.

Чем дальше я удалялась от дороги, от криков детей, бегающих на лужайке, тем таинственней становились заросли вокруг. Я не заметила, как забрела так далеко, что вокруг наступила какая-то невероятная, немыслимая тишина. У меня даже дух захватило от странных чувств – радости и страха одновременно.

Лучи солнца еле пробивались сквозь густые ветки, какие-то вьющиеся растения свисали с деревьев, летали невероятно яркие бабочки и огромные стрекозы. Лес по берегам был совершенно непроходимым: сплошной бурелом, опутанный вьюнами. Возникла полная иллюзия, что я в тропических дебрях Амазонки, а не в подмосковном лесу.

Дом, лес, другие дети были где-то совсем далеко. Так далеко, что казались призрачными и нереальными. Реальным был только этот волшебный и дикий мир, окружавший меня в звенящей тишине.

Тут раздались голоса. Меня хватились и стали искать. Иллюзия исчезла, я быстро побежала обратно. Бабушка меня отругала и не разрешила больше убегать с полянки.

А зря. Может быть, я позвала бы всех с собой. И тогда дети и бабушки, сняв обувь, тихо прошли бы по колено в воде вглубь зарослей и оказались бы в моём волшебном мире…

Котята

Наш дом был кооперативный, люди в нём жили благополучные. А в окрестных домах, наоборот, жили семьи очень разные. Много было таких, где родители не следили за детьми: были алкоголиками. В этих домах подрастали компании настоящей дворовой шпаны.

Особенно опасными хулиганами считались мальчишки из двенадцатого дома. Они часто приходили поиграть на пустыре и всегда подбивали наших на всякие недобрые выходки.

У нас в доме был подвал, который первое время совсем не запирался. Мальчишки любили бегать по подвалу и прятаться между труб. В подвале уже успели поселиться кошки. Жильцы считали этих кошек почти домашними и скармливали им объедки.