И так без счету дней, и тысячи веков.
Геракл.
– Но в чем вина твоя, и что за злодеяние ты совершил,
что от богов понес такую кару?
Ведь пытка вечная сама не меньше зло,
и, как любое зло, взывает об отмщении.
Прометей.
– Я людям подарил умение творить и дал свободу в выборе поступка.
Мне стало жаль, что человек живет
короткий век,
и век этот заполнен
несчастьями и страхом. Часть титанов силы
вдохнул я людям.
В их суровый мир огонь низверг я с неба и зажег
им первые костры,
я научил возделывать их землю,
лечить болезни, строить корабли и обучил письму.
Геракл.
– Богам то не по нраву – их забывают там, где царствует свобода,
и смертный знает больше, чем они – понятен гнев.
Но почему же люди, тобой оторванные от звериной жизни,
тебе не помогли?
Прометей.
– Людей заботит не благодарность перед прошлым, а текущий миг.
Геракл.
– Но не меня!
Я тоже сын богов и сам решаю, терпеть ли зло,
когда я вижу, что оно закону совести и правде не угодно!
Ты, Прометей, свободен!
(разбивает палицей оковы)
Прометей.
– Но что за сила!
Геракл, ты величайший из героев.
Скажи, куда ты держишь путь?
Геракл.
– В горах Кавказа
ищу я царство амазонок – дев бесстрашных,
кровавых всадниц смерти на конях.
У их царицы пояс есть, дающий власть —
его хочу достать в угоду жалкому царю,
и этой службой
я скверну от случайного убийства, которая меня гнетет, очищу.
Прометей.
– Идти не близко.
Итак, ты убивал людей?
Геракл.
– То было в умопомрачении.
Прометей.
– Так ты безумен?
Геракл.