Избранные. Городская фантастика

«Чистите! Делая чистым наш город, вы очищаете свои души!» – раздавался глас Умного Дома над площадью. Выходной с еженедельным «праздником» под названием уборка города. Юм с Шалом надраивали плиту под постаментом памятника «порядку и справедливости».

– А ну, подошёл сюда! – в трёх метрах от Юма, сложив на груди руки, стоял вожак городовых.

– Чего ещё? – Юм отложил скребок.

– Огородник донёс, что ты бил его.

– Враньё.

– Руки за спину, и в Умный Дом шагом марш! – рявкнул вожак. – А ты, – он поглядел на Шала, – в повара пойдёшь. Лично Умный Дом об этом просить буду.

Шала заколотило.

Наползало облако хмари.

– Пожалуйста… только не это, – заныл Безропотный.

– Не унижайся, – Юм скосил на него презрительный взгляд.

– Заткнись, шатун. Твоё наказание будет страшным, – вожак доставал из-за пазухи шокер.

Их окутал туман.

Всё произошло очень быстро. Юм лягнул предводителя в грудь. Тот, заваливаясь в падении набок, приложился виском аккурат на один из острых шипов, обрамляющих постамент. Замер, лёжа ничком. На брусчатке разрасталась лужица крови.

– Теперь нам конец, – белый, как мел Шал, пятился назад от бездыханного тела.

– Бежим! – крикнул Юм.

Под прикрытием тумана они уходили на огороды. Упав на грядки, переводя сбитое бегом дыхание, Юм спросил, – Что теперь будет?

– Тебя на ночь из дома… Меня в повара навечно… И поезда мне не видать, – прохрипел Шал.

– Значит, пропали? – шатун сжал кулаки.

– В седьмом районе есть выход. Пятно света.

– Чего? – Юм схватил Безропотного за грудки. – Объясни!

– Город разделён на семь районов. Наш – четвёртый, как раз посерёдке. В первом районе жизнь самая мрачная, а в седьмом, она слаще всего. И там, говорят, есть пятно света. Если его отыскать, то…

– Что ж ты раньше молчал, сволочь? – взъярился Юм.

– Чтобы тебя не провоцировать. Потому что, может, всё это сказки.

– Откуда ты знаешь об этом?

Шал медлил с ответом.

– Ну!

– От прошлого шатуна. До тебя другой был. Я с ним почти год вместе прожил. Потому-то меня к тебе и приставили.

– Ох, ты и мразь! Правильно, что не верил тебе.

– Умолчание не обман, – вяло запротестовал Шал.

– Щас как вмажу, – Юм сжал кулак. – И где теперь тот шатун?

– Сгинул. Говорят, в Кривой Дом угодил.

– А ну, говори, как в седьмой район попасть!

– Не выйдет, – Шал замотал головой, – все дома уже знают о нас. Они увидят. Городовые тут же нас сцапают. Вот только туман развеется…

– Нас так и так сцапают, дурень! Давай хоть попытаемся, пока туман не развеялся. Ну! Говори!

Шал остервенело поскрёб макушку.

– Есть один способ. Правда…

– Говори!

– Сегодня приходит поезд с новенькими. После обеда, их построят в фаланги, и начнут разводить по районам. Если мы сможем до вокзала добраться, если сможем смешаться с толпой, затесаться в фалангу, что ведут на седьмой, то может быть, у нас будет шанс.

– Что ж мы сидим? – Юм вскочил на ноги.

Шал тоже рванулся было, привстал, но тут же снова опустился на грядку.

– Ты чего? – не понял его Юм.

– Друг… это… – Шал запинался. – Прости… но ты уже, считай, труп. Так меня только лишь в повара отправят, а если с тобой побегу – ночным скормят.

– Зассал, значит? – губы Юма скривились в уничтожающей улыбке презрения.

– Я не хочу умирать, – Шал опустил голову.

– Все вы здесь трусливые мрази, – шатун зло сплюнул. – Пердилы покорные, овцы и стукачи. Чтоб вас всех ночные тут разодрали! Будь вы людьми, пожгли бы дома эти сраные, наделали бы топоров с копьями – и в тоннель, на свободу.

– Я не хочу умирать, – глухо повторил Шал.

– Оставайся! Будешь кишки пацанам потрошить, их мясцо от костей отделять, котлетки лепить.

Шал завыл, но с места не сдвинулся.

– Говно ты раздавленное, – Юм развернулся и решительным шагом зашагал через грядки.

– Постой! – услышал он за своей спиной.