Мало силы у вулкана:
не сравнится в счастье с птицей.
Мало – плыть, милее – кануть;
мало – пить, милей – напиться…
* * *
Воздух ясен и чист, морская
соль наводит на формы чёткость.
Пальцы в гальке (камнями в чётках)
суть нащупают. Вдох… Лаская
взглядом ширь, проводя изгибы
по кругам шире круг за кругом,
мысль находит в пространстве угол.
Две судьбы – как прямые, гибель —
в точке? Выдох… Счастье, оно возможно?
Раздеваю волну, нескромен.
Всё правдиво, всё верно, кроме
слов навязчивых: ложно, ложно…
Под сомнением: день, устои.
Ночь едва ли добавит света.
Воздух – ясен, дождусь ответа,
хоть ответа и недостоин.
* * *
Воздух ясен и чист, синеет
Чатыр-Даг: далеко, за далью.
Ветер выдохнет: я страдаю,
грусть откликнется: я – сильнее.
Чист и светел, темнеет разве.
Крики чаек. Готовьтесь: вечер!
Через время я им отвечу,
пересилю синдром боязни.
Когда мысли толкают члены
тела, стиль выдаёт моллюска —
тащит панцирь пространство лузгать,
пленный в пене морской несмело.
Словно пляжный цветастый зонтик,
все цвета преломляя в спектре,
небо сжало себя корректно…
и сомкнулось… на горизонте.
* * *
Воздух ясен и чист, хрустален.
Хруст пустот в стороне рукою —
с глаз долой, с сердца вон – укрою.
Не для всех это; все – устали…
И угли почернеют. Запад —
там, где солнце шипит о волны.
Вдох и выдох. Морской проворный
вьющий волос из моря запах.
И в лицо! И дышать! И громко —
но не громче, чем просто имя —
выдох. Я в этом вдохе принял