Группа крови на плече. Кодекс спецназовца

Народ задумался. Все учились в школах и теперь, примеряя все на себя, пытались придумать варианты плана. Но лично я, сколько ни крутил в голове варианты, ничего толкового придумать не мог. Поняв, что еще немного и черепушка закипит, я закрыл глаза и попытался успокоиться. Перед мысленным взором почему-то появилась Яна и строго погрозила пальчиком. Дескать, ни-ни… Даже не вздумай сдаваться. Ты теперь герой! Меня так в семье все в шутку и называли. Жена, теща… Герой, иди картошку чистить. Или, герой, вынеси мусор!

– Товарищ Орлов, проснитесь, вас зовет командир корабля.

Видение родственников исчезло под легкой тряской стюардессы меня за плечо. Надо же, закемарил. Благодарно кивнув, я, потерев ладонями лицо, встал и начал опять пробираться к пилотам.

– Мы сейчас над Казанью, – услышал я, стоило мне надеть наушники. – Вова немного подшаманил, поэтому буквально минут пять назад достучались ЗАСом[1 - Засекречивающая аппаратура связи.] прямо до Сарапула. До посадки около часа. Работай.

Чтобы не отвлекать от управления, я благодарно тиснул мужиков за плечи и обратился в слух. Кто-то докладывал о проведенных мероприятиях. Пока мы летели, вокруг школы появилось уже тройное кольцо оцепления, подогнали БТР. Внутри был организован госпиталь и пункт переливания крови. Спортзал школы был занят под штаб, где присутствовали все местные шишки. Более того, по приказу Агаркова, все части Уральского военного округа были переведены на повышенную боевую готовность. Я присвистнул – тотальный шухер и готовность к боевой тревоге. А нет, вот какой-то генерал доложил, что в какой-то части ее уже объявили, и теперь вояки отправляются на охрану аэродрома.

Вскоре доклады закончились, и наступила моя очередь. В аэропорту нас уже ждали представители комитета и секретарь обкома партии. А транспорт? Не успел я спросить, как на том конце сообщили, что нам раздобыли «Икарус», причем единственный в регионе на шипованных колесах. В Удмуртии погода дрянь и дождь стеной. Также есть подробный план школы, и теперь постоянно его обновляют по сведениям из штаба. Из минусов: террористы уже стреляли. Правда, пока только в дверь. В штабе нашли отца одного из уродов, подвели к классу. Но сынок, даже не став слушать, заорал про агитацию и высадил несколько патронов в дверь.

Но самым главным плюсом стало то, что мое предложение дать преступникам анкеты прошло, и теперь эти два недоноска оказались перед кипой бумаг, которые им необходимо было заполнить собственноручно. По сообщениям школьников, они заполняли их попеременно, опасаясь одновременно отвлечься. Я тут посоветовал брать некоторые бумаги «на проверку» и через некоторое время возвращать их с пометками, дескать надо поправить, а то с исправлениями не принимают.

Тут же пришла еще информация. Пока выстраивали оцепление, упустили какого-то пятиклассника. Этот шкет, движимый любопытством, подождал, пока все уйдут, потом выбрался на крышу соседнего корпуса и заглянул в окна класса. Террористы испугались и заставили школьников подтащить парты к окнам, плотно зашторились. Вот поймать бы сорванца и уши надрать… Хотя наверняка уже кто-то озаботился.

После брифинга потянулись часы ожидания. Сначала ко мне поболтать подсела Калиновская. Все допытывалась о вьетнамских приключениях, но я был под новым ворохом подписок, поэтому уклонился от разговора. Все прошло успешно, враг повержен и посрамлен, Родина нас не забыла – наградила орденами и медалями. А «Гром» в целом поощрен – целым подъездом в новом доме в Балашихе. Осенью, после того, как будет закончена отделка, буду раздавать квартиры сотрудникам. Разумеется, из первого и второго отделений. Третье и четвертое, из новичков, пока поживут в дивизионных домах офицеров. Посмотрим, может, кто-то из них и отсеется.

– Мне капитан из МУРа предложение сделал… – Лена устала допытываться у меня про Вьетнам, решила огорошить.

– Это какой? – я зевнул. – Чернявый такой? С которым ты танцевала на банкете?

– Он, – кивнула врач. – Заместителем у Арапова работает, вдовец. Есть сын от первого брака. Уже взрослый.

– Ну, если человек хороший, непьющий… – я пожал плечами. – Дело хорошее! На свадьбу пригласишь?

– Ты-то меня на свою не позвал!

– Главное, чтобы ты была готова к его милицейскому графику, – я проигнорировал подколку. – Если он замом у Арапова, то это ненормированный рабочий день. Засады и прочее. Будете на выходных видеться, и то не факт. Знаешь сколько семей развалилось из-за этого?

– Спасибо, помог! – расстроенная Елена отсела, а на ее месте приземлился улыбающийся Незлобин.

Вот кто вообще ни о чем не парится, вот кому никакие убитые американцы во снах не являются.

– Ты у наших раненых в больнице был? – спросил я.

– Хулуаев?

– Да.

– Был. Их в Центральный военный клинический госпиталь определили. Передал посылку, подбодрил новыми анекдотами.

– Какими?

– Ну хотя бы вот… – Огонек посмотрел вверх, вспоминая: – Генерал вразвалочку идет по мосту, смотрит вокруг ленивым взором, и ему на глаза попался солдат. Солдат как обычно в самоволке и хочет проскочить мимо, делая вид, что не замечает генерала. Генерал: «Солдат, твою мать, это что такое?! Почему честь не отдал?!» Солдат: «Согласно статье сто сорок семь устава честь на мосту не отдается!» Генерал растерялся, козырнул и сразу домой. Пришел, полистал устав, нашел нужный параграф, читает: «Солдат должен быть находчив и смел».

Мы посмеялись, я заглянул в иллюминатор – наш самолет пробивал облачный слой. Значит, идем на посадку.

* * *

Самолет приземлился в аэропорту Ижевска. Костя сдержал свое слово и доставил даже чуть быстрее. Более того, если судить по волне доносящихся до нас матов, попутно нарушил какую-то кучу инструкций и подкатил нас прямо к автобусу. Не дожидаясь прибытия трапа, мы горохом посыпались из самолета, выстраивая цепочку, по которой наши вещи передавались в автобус. Подавая вещи в люк, я заметил в середине цепочки двух гражданских. Встречающие молодцы не встали в сторонке, понимают, что сейчас каждая минута дорога…

Стоило автобусу тронуться, как Казанова приоткрыл форточку и начал просовывать в нее антенну. Огонек, который остался без привычного времяпрепровождения за рулем, тут же принялся ему помогать, раскручивая какой-то кабель.

Меня же встречающие утащили в конец автобуса, где у них был развернут импровизированный столик прямо поверх спинок сидений. Передо мной тут же был расстелен план этажа и план класса. По нему выходило, что все школьники сидят в углу, а террористы находятся на месте учителя и держат их под прицелом. Ни одно из мест не просматривается снаружи. Класс заперт изнутри. Правда, дверь хлипкая – кто-то уже нашел на другом этаже подобную и попробовал выбить. Говорят, что вылетела от легкого пинка…

В школу приехал председатель КГБ Удмуртской АССР Соловьев. Оправдывая свою фамилию, Борис Петрович через систему трансляции в школе рассказывал чмошникам о прогрессе в деле получения их виз. Дескать, Франция еще не ответила, а вот Великобритания уже почти согласилась.

Тут же мне поведали о таком странном выборе террористами цели. Оказывается, в 10 «А» классе учился сын командира части, из которой дезертировали эти двое. Но глава, казах по имени Ахметжан, где-то ошибся и приперся со своим подельником в школу слишком поздно – у класса уже кончились уроки. В итоге в школе был только один десятый класс, который и попал под раздачу.

– Уже известно, почему они решили дезертировать?

Заместитель Соловьева – майор со странной фамилией Крипке – только развел руками:

– В части работают военные прокуроры. Выясняем.

– А что за часть?

– Танкисты.

Вскоре Игорь с Веней наладили связь, и тут же пошли новости. Террористы попросили гитару, чтобы не заснуть. В ответ с ними начали торговаться, чтобы отпустили хотя бы девчонок. И вроде даже договорились, как те малолетние дуры возомнили себя героинями и отказались выходить. Дескать, у нас класс очень дружный, и мы не бросим мальчиков одних. Нет, ну вот почему вечно так? Сами себе проблемы создаем, а потом героически преодолеваем и превозмогаем…

Глава 2

Вся секретность пошла по женскому половому органу. Нас встречали чуть ли не с оркестром. Толпа родителей ломанулась к автобусу, оцепление еле сдержало людей. Оказывается, народная молва оказалась в очередной раз быстрее средств спецсвязи…

– Эй, красные береты! – я посмотрел в окно, как солдатики оттесняют сарапульцев. Или сарапульчан? – Нас уже половина города ждет. Так что соответствуем моменту, и пусть только кто-нибудь попробует мне при всех вытереть сопли рукавом! – Я шутливо погрозил кулаком, пока автобус пробибикивался сквозь толпу. Бойцы мое указание поняли по-своему, натянули на себя лыжные шапочки с прорезями. Даже Калиновская нацепила медицинскую маску. Оно и правильно. А вдруг у бегунков дружки тут? Помнится, были случаи, когда террористы получали из-за «периметра» информацию.

Самая известная история про телеканал НТВ, который транслировал в прямом эфире подготовку к штурму «Норд-Оста». А басмачи смотрели все это по ТВ и заставляли заложников звонить в студию, плакать в трубку. И дебилы из Останкино все это пускали в эфир, обсуждали со смакованием. Ну не козлы, а? Как говорится, с такими друзьями и врагов не нужно. Кажется, именно после этого случая власти спохватились, внесли правки в законодательство, запрещающие подобные художества, был придуман режим контртеррористической операции, когда на конкретной территории приостанавливались некоторые гражданские права.

Слава богу, я в СССР! Тут никакого кто не нужно – все делается по свистку и быстро. Я посмотрел в окно. Нет, не все. Автобус окончательно застрял в толпе, несколько женщин со слезами буквально висели на солдатиках оцепления. Да… матерей понять можно. Растил ты растил отпрыска, занимался зубами, осанкой, логарифмы вбивал в голову, а тут пришли какие-то уроды и перестреляли детей.

Я скрипнул зубами, вернулся к рации. В принципе, ситуация стабильная. Но вот как выковыривать этих бегунков долбаных?

О! Хорошие новости! Наконец-то Соколов уговорил покинуть класс первую девочку – Лену Макшакову. Она была спортсменкой-гимнасткой и должна была в этот день уехать на соревнования. На этом ее и раскрутили. Дескать, негоже подводить свою команду, сидишь тут, отдыхаешь, а там результат показать некому. Примитивно конечно же, но сработало. Следом за ней потихоньку потянулись и другие. Когда мы уже пропилились через толпу и выгрузились, в классе остались только одни мальчишки. Я глянул на часы: 20:50.

Школа нас встретила гулкими коридорами и приоткрытыми дверями спортзала, из которых вырывался шум разговора множества людей. Зайдя внутрь, я нашел Бориса Павловича и представился ему. Грузный, с залысинами Соловьев совсем не походил на одноименную птичку. Человек-танк. Главбурильщик, в окружении милицейских полковников и майоров из штаба, посвятил меня в последние новости, среди которых не было ничего примечательного. Просто еще два пацана сходили в туалет и вернулись назад с бутербродами. Нет, снайперов размещать смысла нет – лежки-то в здании напротив организовать не трудно, но окна закрыты. Да, ремнем по жопе шкету-пятикласснику выдали. Лично прибежавший отец и выдал. Кстати, тоже в части бегунков служит.

Немного посовещавшись, мы решили не обострять обстановку. Продолжаем все больше и больше усыплять бдительность террористов, штаб и Соловьев выторговывают сколько можно школьников. Мы же вооружаемся и по первому сигналу врываемся внутрь, где пытаемся обезвредить, а при невозможности – уничтожить гадов.

Тут подошел Орехов и показал нам изготовленные для террористов документы. Коллеги быстро смотались куда-то, нашли пустые бланки заграничных паспортов, куда и вписали данные террористов. Я взял посмотреть. Колпакбаев Ахметжан Ходжабаевич и Мельников Александр Геннадьевич. Фотки в военной форме, наверняка из архива части взяли.

– Вы чего, реально им загранпаспорта сделали? – удивился я.

– Да нет, филькина грамота высшего качества… – улыбнулся Владимир. – Там даже подпись начальника местного ОВИРа для достоверности. Сейчас кое-что еще подшаманим, и у нас все готово.

– Добро.

Ладно, пора посмотреть на обстановку в реальности. Вытащили автоматы, взяли щиты, натянули на голову шлемы, пошли змейкой. Первым Незлобин, потом три штурмовика из его отделения, я замыкающим. Вторую змейку возглавлял Ильясов.