Чернильница

Чернильница
Алексей Викторович Блинов

Захватывающие, мистическое, приключение московских школьниц.На экскурсии в Псков Катя Веткина – главная героиня повествования случайно заходит в антикварный магазин и приобретает старинную чернильницу. С этого момента начинается её приключение. Вернувшись в Москву, она испытывает непреодолимое желание купить перьевую ручку и воспользоваться чернильницей. Начав писать, она попадает в таинственный класс старой гимназии, переносится во времени. Сначала это её не сильно пугает и даже забавляет, но потом она понимает, что, выбирая имена случайных людей, она обрекает их на скорую гибель.

Алексей Блинов

Чернильница

1

На майские они всем классом поехали на экскурсию в Псков. Катя не очень-то и хотела. Мишка тоже поедет, а она с ним в неладах последние время, особенно когда он к Светке Клюевой переметнулся. Она, конечно, успокаивала себя мыслью, что он на зло со Светкой, её подразнить, но как-то лишний раз пересекаться не хотелось, а тем более под одной крышей жить. Катька попыталась отбрехаться от поездки, но подруги уболтали, мол, сейчас школу закончим уже так не оторвёшься, танцуй пока молодой, живём один раз, к чему-то приплели «Клуб 27» и много всякой хрени в этом ключе.

– Катька, ну что ты ломаешься, как целка? Лови кота за хвост!

– Не кота, а удачу, а кота за хвост тянут, тупая ты, Анька, и как я тебя столько лет терплю, терплю и не прибила до сих пор.

– Ну, так чё ты кота тянешь, ноги в руки и вперёд. Размякла, как кисейная барышня. Может веер тебе поискать, остудить мальца? Хорош на этом дебиле своём циклиться, мы ещё мужиками, знаешь, как повертим, – Анька схватила Катю за плечи и стала трясти и раскручивать. – Просыпайся, спящая красавица.

– Да, Кать, давай уже, очнись, – вступила в их милую беседу Вика, – Знаешь же, что поедешь и выкабениваешься.

– Ладно, – сдалась Катя, – поеду, но только ради вас. Пропадёте без меня, дуры крашенные.

В итоге поехала.

В поезде, ясное дело, не спала, ржали, как лошади. Ребята водки пронесли, капелька и ей досталась, не пьяная, но огонька добавило. Под утро пару часов прикорнула, не сильно помогло. Приехали.

Изрядно помятый класс погрузили на автобус и доставили в гостиницу «Рижскую». Покидали сумки и собрались в столовке, где узнали «радостную новость»: Дорогие ребята, едем в усадьбу «Михайловское». Раздался то ли восторг, то ли стон, скорее всё же стон. Вдох-выдох и все обречённо поплелись к автобусу, и Вика поплелась, а Катька с Анькой отмазались, сославшись на особо болезненное состояние по причине сугубо личной. Уснули как убитые, проспали до трёх.

– Кать, спишь?

– Уже нет, – Катька перевернулась на спину, потянулась и посмотрела на взъерошенную Аньку. За окном солнечно, ветерок поддувает в открытое окошко, колышет прозрачную шторку. Катя похлопала глазами.

– Ну что, швабра моя ненаглядная, чё делать то будем?

– Ясно чё, отрываться. Пожрём, по городу побродим, на мир посмотрим, да себя покажем, – Анька встала на кровать, изображая эротичный, по её мнению, танец. Кате так не показалось, но настроение изрядно улучшилось.

Залезли в потёртые джинсы, накинули курточки, толкаясь и подтрунивая друг над другом, вывались на улицу. В городе наткнулись на милую кафешку, дёрнули кофе с пирожными и печенюшками и гораздо сильнее опьянённые чувством свободы, чем той подпольной рюмкой водки, зашатались по незнакомым улицам.

***

Весна делала своё дело: солнышко уже грело, ощущение близости лета вдохновляло на подвиги, но приключений не случилось. Разве что дождь пошёл, ни с того ни с сего. Девчонки укрылись от внезапного каприза погоды в ближайшем магазине, как оказалось, антикварном. Старина их, мягко говоря, не привлекала, скорее наоборот, отталкивала. Они были нормальные и тянулись ко всему новому, особенно шмоткам, рухлядь их не интересовала. Так что, если бы не дождь, носы свои задорные сюда бы не сунули.

Дождь усилился, решили переждать, разглядывая старый хлам похихикивая. Анька трещала без умолку, а Катька, к своему удивлению, поймала себя на мысли, что с интересом рассматривает раритеты прошлого, испытывая лёгкий трепет вперемешку с печалью. Её привлекла картина с красивой дамой, грустной, но величественной, казалось, та её знает и что-то хочет ей сказать, предостеречь от какой-то беды. Анька пихнула Катю в бок, выдернув из оцепенения:

– Катька, алё, приём. Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

– А? – Она с трудом перевела взгляд с картины на Аню.

– Ты видела, как он Светку зажал в тамбуре?

– Кто?

– Ты чё, мать, пьяная? Кто-кто, Мишка твой!

– Он не мой, пусть кого хочет тискает, мне это больше не интересно.

– Ты бросила его что ли? Давно?

– Сейчас бросила, да мы и вместе то не были, так, по приколу.

– Ну и правильно, – Анька обняла Катю и добавила, – зато у тебя я есть, смотри, как я тебя люблю, – И поцеловала её в губы.

Катя отпихнула Аньку: – Совсем на голову больная? Фильмов переглядела?

Та засмеялась: – Да расслабься! Не видишь? Я шучу!

Катя не видела, её внимание привлекла бронзовая чернильница, такая кубышечка с крышкой, маленькая с узорным орнаментом. Тут она залипла, так залипла. По какой-то неведомой причине она очень захотела её купить. Анька снова толкнула в бок: – Пошли, дождь закончился, подыми?м.

– Ты иди, я щас, догоню, – Подруга вышла на улицу, а Катя стала искать глазами продавца. Никого не было, странно.

– Что, понравилась?

Катька дёрнулась, как от разряда тока и резко обернулась.

– А я знал, что понравится. Она сама тебя выбрала.

Как продавец объявился у неё за спиной Катька понятия не имела, ни шагов, ни шороха какого, ничего не слышала. Антикварщиком оказался худощавый мужик лет шестидесяти, похожий на Клина Иствуда, шляпы не хватало. Он прищурился и спросил: – Будешь брать?

– А сколько стоит?

– А сколько есть?

– У меня карточка, там есть не много. Мать лимит поставила.

– У нас только наличка.

Катька полезла в свой рюкзачок и вытащила скомканные купюры, запас на всякий случай. Продавец ухмыльнулся, взял одну достоинством тысячу рублей и сказал: – По рукам.

Упаковал покупку в бархатный красный кисет и передал ей. Она спрятала чернильницу поглубже в рюкзак и направилась к выходу. Ещё раз взглянула на «знакомую даму», та стала ещё грустнее и, казалось, сейчас заплачет.

– Ты чё там, провалилась? Я уже тебя спасать хотела идти.

– Да нормально всё, фигурки прикольные рассматривала.

– Фигурки? Вот ты контуженная, пошли шмотки лучше рассмотрим…

На следующей день она забыла об этом странном эпизоде её понятной жизни и поехала со всеми в Избор, веселилась и прикалывалась, как прежде, даже больше. Остальные дни тоже прошли быстро, легко и непринуждённо. О чернильнице она вспомнила уже дома в Москве. Когда доставала шмотки, та плюхнулась на кровать, вывалившись из какого-то свитера.

– Вот блин, а я забыла совсем…и на хрена я её купила? – Сунула мешочек в ящик стола и быстро задвинула.