Вакаресасея

– Ой, простите, ради бога, мою бестактность. Я вовсе не к этому, – засмущалась Наталья Венедиктовна. – В вашей компании я готова к восприятию любого современного искусства.

За полчаса парочка обошла почти всю экспозицию. Разговор не складывался. Наталья Венедиктовна щурилась перед каждым экспонатом, качала головой и пыталась через очки читать поясняющие аннотации, Николай ругал себя за неудачный выбор места для первого свидания.

Они остановились перед огромной инсталляцией, которая называлась «Моя семья». На белую стену проецировалась мешанина из цветных вращающихся спиралей, запятых и многоугольников. Периодически это поле разрезали лучи красного лазера.

Наталья Венедиктовна застыла перед медиакартиной, поправила очки и печально выдохнула:

– Действительно, моя семья: вроде бы ярко, интересно, но ничего не понятно. Вот закорючки – это мы: Тоша, Катечка, я, даже Аллочка и ещё черт знает кто. Аллочка, знаете, Коля, это его постоянная любовница, уже как член семьи – без нее никуда. Плаваем мы каждый в своем вакууме, иногда пересекаемся в случайных местах и разлетаемся снова в разные стороны. Всё как на картине. Действительно, семь я.

Николай с удивлением посмотрел на спутницу.

– Да, Николай, да. Вы молоды, оптимистичны. У вас есть семья?

– Конечно. Родители, сестра.

Наталья Венедиктовна бодро улыбнулась:

– Я немного про другую семью. И знаете что, Коля? Знаете что? Я замужем тридцать пять лет. Муж, две дочери, собака. Умный пылесос. Глупая я, правда, оптимистичная. Как эта розовая запятая, которая носится из стороны в сторону по экрану, – женушка показала пальцем на картину. – От вечно занятого мужа – милый, погладить тебе рубашку? – к старшей дочери – как дела в школе? – а потом и к младшей – опять температура и кашель? Ты постепенно и необратимо стареешь, любовницы супруга, наоборот, молодеют. Дочери растут и начинают жить своей жизнью. Вышивать научилась, не поверите. Я и пяльцы – сказали бы мне еще пару лет назад такое… Простите, Николай, увлеклась. Давайте уйдем отсюда, выпьем кофе?

– Конечно, я даже знаю за углом отличную кофейню.

Николай и Наталья Венедиктова неспешно направились к гардеробу.

Часть 12. Синяк

– Лизнуть. Выпить. Куснуть. Погнали, – скомандовал Слава.

– Соль, соль забыл. Передайте соли, – попросил Андрей.

– Пьём. Закусываем.

– Так, Славик. Стоп. Не гони. Возьми паузу. Сходи поплавай. Кстати, мне тут знакомая звонила. Она с подружками, – Антон Павлович снова выразительно посмотрел на рыжую русалку, распластанную по стене сауны.

– Ммм, а что за подружки такие? Симпотные? – поинтересовался Андрей.

– Можно подумать, тебе есть дело до красоты, – сыронизировал Слава.

– Ну, знаете ли…

– Крайне с тобой не соглашусь – сказал Антон Павлович. – Ну так что? Разбавим мужской коллектив?

***

– Мальчики, халло! Моя жопа на тусе, мои доллары в плюсе, – поприветствовала всех с порога Марина и помахала рукой.

– Девочки, давайте пить текилу и есть крабов, – предложил Слава.

Девочки не заставили себя упрашивать дважды.

Через полчаса веселая компания переместилась в бассейн. Алкоголь лился рекой. Девушки плавали топлес, мужчины млели, Антон Павлович переживал, получатся ли хорошие ракурсы на скрытую камеру.

Марина села на бортик и отпила текилы из горла:

– Видели, как мексиканки с текилой танцуют? Вот так вот вокруг крутятся.

Девушка резко развернулась с поднятой в руке бутылкой. Раздался странный хлопок.

– Господь! – воскликнул Антон Павлович.

– Божечки, – Марина растерянно посмотрела на красную полоску над его бровью. – Простите, я не нарочно, – испуганно прошептала она.

– Катя, Катя, Катя, срочно снегу мне организуйте, – закричал Антон Павлович.

– Господи. Да, конечно, секунду. У меня и троксевазин в бардачке есть, – Катя выбежала из бани.

– Повеселились, – констатировал Антон Павлович, держа снежок у лба.

– Палыч, ну чо ты. До свадьбы заживет, – заржал Слава.

– Мне завтра к самому идти на доклад. Потом ещё одно заседание. Фингала на глазу очень не хватало.

– Тоже мне драма, – пожала плечами Марина и отхлебнула ещё текилы, а потом, кривляясь, пропела куплет из репертуара Полины Гагариной, что прозвучало явным издевательством. – Драмы больше нет. Нету обид. Больше не болит, больше не болит!

– Спасибо, Мариночка. Драмы, конечно, нет. Друзья, я вынужден откланяться, – Антон Павлович направился к выходу.

– Я вас провожу, – подбежала к нему Катя и заботливо добавила: – Знаете, тут нужна бадяга – стопроцентное средство.

– Бодягу это вы тут развели, – ответил Антон Павлович, – надеюсь материалы получились в хорошем качестве?

– Там всё супер, есть прекрасные кадры. Сейчас меня больше волнует ваша гематома. Вы уж простите, не усмотрела за дурой пьяной. Работаем, так сказать, в условиях, максимально приближенных к реальности.

Часть 13. Внезапное поручение

Настя пила чай с конфетами, когда в гостиную ворвался Антон Павлович.

– О-о-о, где это так тебя?

– Упал, очнулся, гипс, – попытался отшутиться отец. – У тебя есть эта хрень, как ее, замазка какая-нибудь?

– Консилер есть. Бронзер, – Настя откусила большой кусок конфеты «Птичье молоко» и задумчиво пожевала, разглядывая заплывающий лиловым глаз родителя. – Тональник ещё есть.