Аккордеон и Скрипка

БИЛЛ. Но где искать наших друзей?

ДЖАМАЛ. Мы все время говорим о них так, как будто они находятся вместе…

БИЛЛ. Стой! Джон в условиях смертельной опасности не забыл об аккордеоне. Прихватил его с собой.

ДЖАМАЛ. И Беназир не рассталась со скрипкой.

БИЛЛ. Играя на этих инструментах, они и познакомились.

ДЖАМАЛ. Где?

БИЛЛ. На городском пляже.

ДЖАМАЛ. Значит, музыка и Беназир и Джона могла привести только туда?

БИЛЛ. У меня такая же догадка!

* * *

Саддам и Рональд вместе с воинским и полицейским подразделениями рыщут по пляжу.

САДДАМ (к Рональду). Какой вам резон помогать мне?

РОНАЛЬД. Не перевариваю этого вероотступника Буонарроти.

САДДАМ. Вы – христианин?

РОНАЛЬД. Да.

САДДАМ. А я мусульманин. Мы разной веры, а вот сообща действуем.

РОНАЛЬД. Но при этом каждый защищает свои обычаи, свою религию. А эти двое, Джон и Беназир, хотят разрушить: она – ваши, а он – наши устои жизни. Российский писатель, не помню фамилии, в повести «Живи и помни» предупреждал таких: не отбивайся от стаи – иначе погибнешь. Но этих отступников все больше. И в России, и по всему миру.

В прибрежной зоне в разных ее концах шастают Саджида и Хусейн. Они тщательно осматривают пляжные сооружения, ложбины и места, где торчат камни. Когда безрезультатно завершают поиск, Хусейн показывает рукой на маяк.

ХУСЕЙН. Один из здешних бомжей в беседе со мной сказал, что ночью видел людей на той скале.

САДЖИДА. Мои женщины–сыщики там побывали – и беглецов не выявили.

ХУСЕЙН. Но может, какие-то следы от них остались?

САДЖИДА. Пока обнаружить их нигде не удалось.

К Саджиде робкими шажками подкрадывается завсегдатай пляжа старушка Зяйнаб, что-то шепчет ей на ухо. Между ними возникает спор.

ЗЯЙНАБ. Не покажу, пока не выложишь сто долларов.

САДЖИДА. За те деньги, что ты требуешь, я верчусь как белка в колесе целый месяц.

ЗЯЙНАБ. Работа дураков любит.

САДЖИДА. Прохвосты живут лучше?.. Вон идет хозяин. Обратись к нему.

Зяйнаб действует согласно совету. Саддам, выслушав старушку, сходу оживляется, вынимает из кармана ассигнацию.

САДДАМ. Но прежде покажи вещи!

Зяйнаб берет его за руку и ведет к лежаку. Следом идут Райс, Хусейн, Саджида, родители Беназир…

ЗЯЙНАБ. Вот смотрите (указывает рукой): армейская форма американского солдата, верхняя одежда женщины, аккордеон, скрипка… Может, это вещи тех людей, что вы ищите?

РОНАЛЬД. Узнаю: это мундир Буонарроти. Но наш солдат отлично плавает. Как далеко от берега расположены Белые острова?

САДДАМ. Сто миль. Туда не доплывешь.

ЗЯЙНАБ. Владельцев этих вещей ночью видели у маяка. Потом со скалы они спустились сюда, сидели на лежаке. Играли на аккордеоне и скрипке. Играли очень скорбную мелодию, пели такую же печальную песню. Потом молодые люди сняли с себя верхнюю одежду и, взявшись за руки, зашли в воду. После этого больше никто их не видел.

Слова Зяйнаб отец и мать Беназир воспринимают как приговор. Они безутешно рыдают.

РАГАД. Наша дочь плохо плавает. Она утонула.

ОМАР. Дочь это сделала на зло нам!

Бируни берет в руки аккордеон, извлекая его из футляра. На песок падает записка. Райс поднимает ее.

РОНАЛЬД. Почерк Буонарроти. Что же он пишет? «Завещаю аккордеон и все мои личные вещи, которые остались в армейской казарме, моему другу Биллу Рузвельту..»

Омар, подгоняемый истеричным любопытством, расстегивает футляр скрипки, извлекает оттуда письмо Беназир. Оно длинное. Читает про себя. Затем комментирует.

ОМАР. Дочь прощается с нами. Просит скрипку передать подруге Джамал, чтобы та играла…

В эту минуту сквозь толпу собравшихся пробираются к лежаку Билл и Джамал. Они все видят, все слышат. Толпа равнодушно безмолвствует. Только в их глазах и в глазах матери Беназир проступают слезы. Джамал принимает скрипку, Билл аккордеон. Они садятся на топчан, с которого убрана одежда, и играют скорбную мелодию.

Бируни расплачивается с Зяйнаб.

* * *

Военные и полицейские покинули берег. Толпа зевак растворилась. А Билл и Джамал все играют. К вечеру пляж совсем опустел, а они все играют.

Когда сгустились сумерки, как из–под земли возникают Джон и Беназир. Из рук онемевших от неожиданности друзей выхватывают аккордеон и скрипку, играют, танцуют и поют.

ДЖОН.

Струна любви зовет в полет,

Отвагой наполняет душу.

О смерти скрипка запоет –