Дети Сатурна. Серия «Ревизор Роскосмоса»

Молчал и Афанасьев. Молчал и я.

Для меня было очевидным, что Афанасьев оказался в ГКЦ неслучайно – командир явно сообщил ему о моём намерении поговорить с дежурными. Наверное, командир базы считал разговор с подчинёнными в отсутствие руководителя группы неэтичным. Вспомнил, наверное, аксиому средневековой иерархии: «вассал моего вассала – не мой вассал». Впрочем, меня не интересовало, что именно вспомнил или подумал Королёв, для меня было важным лишь то, что в данную минуту Афанасьев своим присутствием мне мешал. Я не мог общаться с дежурными в присутствии постороннего.

Вот поэтому и молчал.

Прошла секунда, вторая… пятая.

Как говорится, чем талантливее дирижёр, тем длиннее пауза. Я был намерен молчать хоть до второго пришествия.

Тишина в ГКЦ стала явно зловещей. Не побоюсь сказать, она приобрела форму лезвия ножа гильотины.

Афанасьев почувствовал растущее напряжение момента, откашлялся и довольно неуместно поинтересовался:

– Могу я чем-то помочь?

– У меня нет к вам вопросов, так что можете быть свободны, – тут же ответил я, не дожидаясь, пока какую-нибудь глупость брякнет командир.

– Я мог бы… если потребуется… помочь ответить… разобраться… предоставить информацию в удобном виде… и прокомментировать… если в том возникнет необходимость. – что-то такое невнятное забормотал Афанасьев, но я остановил этот лепет на полуслове:

– Олег Владимирович, мы явились не к вам. Когда вопросы возникнут к вам персонально, вы на них ответите. Сейчас же я предлагаю вам оставить нас наедине с дежурной сменой.

Сказанное прозвучало грубо, но доходчиво. Командир группы был просто обречён меня понять…

Обменявшись быстрыми взглядами с Королёвым, он оттолкнулся ногами от пола, придал телу горизонтальное положение, а потом уже движением рук направил себя точно в проём двери. За энергичными движениями угадывалось раздражение и даже бешенство – что ж, Олега можно было понять!

После того, как Афанасьев покинул помещение, я получил возможность взять быка за рога:

– Итак, Сергей Кузьмин, это с вами, кажется, я разговаривал восемь с половиной часов назад. И разговор наш был о том, что в «красном» коридоре не горит свет.

– Так точно, – Сергей откашлялся.

– А почему свет не горел?

– Материнский компьютер с периодичностью дважды в сутки, то есть каждые двенадцать часов, производит архивирование данных всех включенных в него подсистем. Вообще всех! Это очень большой массив данных – одних видеокамер на борту более шести тысяч! Кроме того, проводится сканирование на предмет выявления скрытых неполадок. Поэтому в процессе архивирования возможны краткосрочные веерные отключения некритичных с точки зрения жизнеобеспечения зон общего пользования. На полторы-две минуты… Это нормально. Это паспортная характеристика!

– Хорошо, – согласился я. – Давайте посмотрим как долго продолжалось это отключение!

Диспетчер живо махнул рукой по экрану монитора перед собой, перескочил в нужную директорию, быстро отыскал искомый лог и раскрыл его в текстовом виде. Мы с Королёвым подались к экрану и без особых затруднений разобрались в записях.

– Семь минут десять секунд. – выдохнул мне в ухо Королёв.

– Действительно! А теперь посмотрим как долго длилось подобное отключение за двадцать четыре часа до этого. – предложил я.

Через несколько мгновений Кузьмин отыскал нужную запись. Оказалось, что такое архивирование потребовало отключения электропитания в «красном» коридоре на одну минуту сорок пять секунд.

– Давайте посмотрим, что было сорок восемь часов назад… – скомандовал я. – А потом… ну, скажем, за сто сорок четыре часа до последней архивации.