Пьесы. Кураж и шутки

МИТЬКА: О-о, солидно! Мужи-и-ик, да та-акой, у-у!

КУЗЬМИЧ: Да-а? (обеспокоенно оглядывается, зовёт) Соня? Сонь, ты дома?

ГОЛОС СОНИ: Дома. С огурцами тут вожусь.

КУЗЬМИЧ: И хорошо! И никуда не выходи. Слышь, никуда! Я по делам, вернусь скоро. (Митьке) Айда!

Уходят.

КАРТИНА 3

В доме Ванюшкиных. Дед Никита сидит, прижавшись ухом к радио. Входит Манька, вносит два ведра воды.

ДЕД: Я тут радиво слушаю. Скажут чего, нет?

МАНЬКА: Ага, скажут! Ещё телевизор включи.

ДЕД: Некогда. Скажут, думаю.

МАНЬКА: Да кто знает-то? (ставит вёдра на лавку, осматривает) Кажись, помял одно. Ну, помял, не круглое… Паразитина такая!

ДЕД: Должны сказать.

МАНЬКА: Специальные новости, для тебя прям! Это ж у нас только… вылупился такой…

ДЕД: Почему это у нас? Щас везде хренотень всякая.

МАНЬКА: Прям везде! (о ведре) Как новое было. Щас таких не купишь за наш кукиш. (деду) Ходют прям, по твоему, везде и вёдра мнут!

ДЕД: Не вёдра – хуже! (встаёт, идёт к вёдрам) Молчат собаки! (ищет кружку) И этих нет, пропали.

МАНЬКА: (беспокойно) Чего ты – «этих»? Кого этих-то?

ДЕД: Да Стёпки с Митькой. Долго, говорю.

МАНЬКА: Придут! «Этих»! Чего ты? Батюшки, где ж они?

Подходит к окну, смотрит.

Бежит! Стёпка бежит, да так шибко. И оглядывается чего-то, и оглядывается!

ДЕД: (садится на табуретку) Попить не успел… Живой бежит-то?

МАНЬКА: А то какой?

ДЕД: Ну, мало ли.

Вбегает Стёпа и сразу к окну.

СТЁПА: О, идут! А? Идут себе!

МАНЬКА: Да сколько ж их?!

Бежит к двери, закрывается на крючок.

Может, высадились откуда? Щас везде…

СТЁПА: Ага, высадились! С лодочки! Всю ночь, поди, катались, сверчков слушали! Ну, ничего, ничего… Прибежит, да хренушки!

МАНЬКА: Их как, много?

СТЁПА: На кой много? Им и вдвоём неплохо.

ДЕД: Вдвоём? А тот, первый, то есть третий?

СТЁПА: Какой ещё третий? Она что, по вашему, гулящая?

ДЕД: Кто?

СТЁПА: Нюрка, кто!

ДЕД: Тьфу ты, твою мать! Ему про хвост, а он про х-х… про хобот! Нюрку свою всё выглядывает. Я ж про этого… того… гамадрила, который волосатый и в галстуке?

СТЁПА: А-а… (вытаскивает из-за пазухи галстук) Галстук-то вот.

Манька берёт галстук, смотрит на него, готовая заплакать.

(глядя в окно) Ничего, плакать будет, да поздно!

МАНЬКА: А… сам Егор Кузьмич? Он что? Как?

СТЁПА: Так, как! Даже щи не доел, бедняга.

ДЕД: (шлёпает Стёпу по затылку) Ты говори путём, когда тебя родители и… деды спрашивают! А то ни хрена не поймёшь, кто кого сожрал, и кто в Егор Кузьмичёвом галстуке в уборную ходит!

МАНЬКА: (оседает на табуретку) Ой, о-ё-ёй! Ой! А… А… А отец, отец где?

СТЁПА: Там же, где и Егор Кузьмич.

МАНЬКА: А-а-а… Обоих, значит… Обоих… (вопит) Митенька-а… Митюша мой!

Падает в обморок. Дед хватается за грудь, хрипит.

ДЕД: Эх, Митька, Митька… Чалдон… Как же ты? (Стёпе) Черпни водички… Я ведь так и не попил.

Стёпа черпает воду, подаёт деду. Дед замечает пакетик в его руке.

А эт чего такое? Душок какой-то…