Самоуправцы

Князь Платон. Тебя более всего беспокоит: долго ли моя болезнь продолжится… скоро, вероятно, пройдет и я уеду… молодые жены ведь любят, когда от них уезжают старые мужья.

Княгиня. Я никогда, кажется, не давала вам поводу так думать; но все-таки я вас буду просить, что когда вы опять поедете, так князя Сергея не оставляйте здесь со мною.

Князь Платон (смотря на жену). Отчего же?.. Он такой милый, славный!..

Княгиня. А оттого, что только что вы уехали, он сделал мне декларацию в любви.

Князь Платон (как бы сильно удивленный). Князь Сергей?.. Декларацию в любви?..

Княгиня. Он и прежде говорил мне такие слова.

Князь Платон (перебивая жену). Князь Сергей говорил такие слова?.. Вот кто бы подумал, повеса какой!.. Я ему попеняю за это серьезно.

Княгиня. Он, вероятно, будет вам говорить и про меня; примите это как вам будет угодно; но я вам повторяю, что он сам хотел меня соблазнить.

Князь Платон. Шалун, шалун! Я ему уши за это надеру… Однако он идет, прекратим разговор об нем.

Явление VII

Те же и князь Сергей.

Князь Платон. Вот и все налицо!.. (Князю Сергею.) Садитесь, братец!

Князь Сергей садится.

Что же мы теперь будем делать?

Официант входит с чаем.

А вот, кстати, и чай подают… (Берет и ставит чашку жене. Официанту.) А я не хочу!..

Официант подает чай князю Сергею.

Тот берет.

(Развалясь на кресле, как бы желая понежиться.) Скажите вы мне, милые мои, какую-нибудь сказочку, убаюкайте вы меня, старика.

Княгиня (улыбаясь). Я только и знаю сказочку про белого бычка, не начать ли ее с конца?

Князь Сергей (пожимая плечами). А я и той не знаю.

Князь Платон. Ну так я вам скажу: одному французскому королю изменила жена; он вознамерился отравить ее, и для сего велел изготовить бульон с тончайшим ядом, и подал его в чашке жене, как вот я теперь подаю моей милой жене чай… (Подает жене чашку.) По этикету, когда король сам что подает, близкие ему и подчиненные сейчас должны выпить, и так как все-таки же я король здесь немножко, то приказываю вам, моя супруга, сейчас же выпить вашу чашку!

Княгиня. Может быть, она тоже с ядом?

Князь Платон. Может быть!

Княгиня. Ничего, все равно!.. (Выпивает.)

Князь Платон (взглянув ей прямо в лицо). Смела!.. (Обращаясь к брату.) А вы, братец, выкушаете вашу чашку?

Князь Сергей. Но я не жена ваша и не изменила вам!

Князь Платон. Можно изменить и не быв женою, вы знаете!.. И по этикету вы не имеете права отказаться.

Князь Сергей. Нет-с, я не буду пить чаю, вы меня напугали; я очень брезглив!

Князь Платон. Трус вы после того, и совесть, видно, у вас чем-нибудь не чиста против меня!..

Входит лакей.

Лакей. Дмитрий Яковлевич Рыков!

Князь Платон. Проси! Очень рад видеть молодого человека, очень рад!..

Князь Сергей потупляется, княгиня бледнеет.

Княгиня (про себя). Письмо мое, видно, дошло к нему!

Явление VIII

Те же и Рыков.

Князь Платон. Милости просим, мой бывший, но не будущий адъютант! Скажите мне по совести: вы никак не чаяли застать меня здесь?

Рыков (почти совсем растерявшись). Я?.. Нет, что ж?.. Конечно, что…

Князь Платон (обращаясь к брату). Какой ответ удовлетворительный… (Рыкову.) Как же это вы вошли в гостиную и не кланяетесь даме? Что это за неловкие нынче молодые люди, точно молодой медведь какой! Извольте сейчас подойти к моей супруге и поцеловать у ней руку.

Рыков конфузится окончательно, но подходит к руке княгини. Та, вспыхнув и не вставая с места, подает ему руку.

(С злобной насмешкой, обращаясь к жене.) А как вам, княгиня, нравится мое прозвище ему молодой медведь?

Княгиня (несколько овладевая собой). Я ничего в этом не нахожу похожего на Дмитрия Яковлича!

Князь Платон. Ну, а старый медведь, как называют меня иные, неужели я так уж и похож совсем на старого медведя. (Снова повертывается к Рыкову.) Что же вы, садитесь хоть наконец!.. А то ни с кем не кланяетесь и стоите, как столб.

Рыков. Ей-богу, ваш прием до того меня озадачил: я не могу еще прийти в себя; впрочем, по вашему желанию, я сажусь.

Князь Платон. Ну-с, и чаю выкушайте… (Официанту.) Подай господину Рыкову чай. Я сейчас рассказывал, что один французский король приревновал жену к придворному своему, и сам ему подал в такой чашке, в какой вы пьете, яд, и тот ведал, что это яд, и выпил его из уважения к королю, не поморщась.

Рыков. Что ж тут, морщись, не морщись, не поможет!.. (Выпивает чашку.)

Князь Платон. Вы думаете? А что, скажите, вы не чувствуете, что чай чем-то отзывается?

Рыков. Я не знаток в чаю; для меня решительно все равно, чем бы он ни отзывался!

Князь Платон (брату). Не в вас, князь, не брезглив… (Обращаясь ко всем.) Приношу, однако, всем вам маленькое извинение, что, в присутствии вашем, произведу расправу с некоторыми мерзавцами из людей моих… (Хлопает в ладоши, является шут.) Дворецкого пошли мне и горничную Ульяшу!