Мещане

– За что ж его в Титовке продержали? – спросил Бегушев.

– Невинно, без всякой причины, – отвечал псаломщик.

Священник и на это махнул рукой.

– Как без причины?.. У Иверских ворот облокатствовал: наплутовал там невесть сколько, а ты говоришь – без причины… – сказал он.

– Плутуют и у алтарей господних! – возразил опять дерзко псаломщик.

Бегушев ожидал, что они разбранятся.

– Так вы, батюшка, узнаете мне?.. – поспешил он отнестись к священнику.

– Непременно разведаю, у кого лишь можно, хоть все-таки советую вам справиться и в квартале, ибо там доскональнее это должны знать.

– В квартале? – спросил с удивлением Бегушев.

– В квартале… Потому что мы, священники, что ж? Придем в дом со славой, пославим и уйдем; а полицейский во всякое время вхож в дом и имеет право войти.

– Совершенная противоположность Англии: там пастор имеет право войти всегда в дом, а полисмен – никогда!

– Англия – страна просвещенная, – возразил священник, – а у нас, особенно последнее время, стало очень трудно жить духовенству; в нашем, примерно, приходе все почти дома скупили либо немцы, либо жиды; дворянство почти не живет в Москве… купечество тоже сильно ослабло в вере.

– Нынче причту помогать надо, вот кому! – заметил псаломщик.

– Пожалуй, что и так, – согласился с ним на этот раз священник.

Бегушев очень хорошо понял, что у священнослужителей лично для себя разгорелись глаза на его карман; а потому, сочтя за лишнее с ними долее разговаривать, он раскланялся и ушел. На паперти, впрочем, его нагнал трапезник, – это уж был совсем отставной солдат с усами, бакенбардами и даже в штанах с красным полинялым кантом.

– Ваше превосходительство, не пожертвуете ли чем-нибудь бедному трапезнику! – больше как бы отрапортовал он.

– Вы из духовного звания? – спросил его Бегушев.

– Сын протопопа, ваше превосходительство, и по несчастию… в трапезниках теперь очутился.

– Отчего?

– Оттого, что я тут маленько слаб!..

И трапезник щелкнул себя по галстуку.

– Тут много заливаете? – повторил Бегушев.

– Много-с! – подтвердил трапезник.

Такая откровенность его понравилась Бегушеву; он дал ему три рубля серебром. Трапезник быстро, так что Бегушев не успел остеречься, поцеловал у него руку.

– А это уж глупо! – сказал ему с досадой Бегушев.

– Виноват, ваше превосходительство, – отвечал трапезник, прикладывая руки по швам.

В тот же самый день, часов в одиннадцать утра, Бегушев решился сходить и в квартал, в надежде, что там не узнает ли чего-нибудь о бедных.

Выйдя из дому пешком, он обратился к первому же городовому.

– Где третий квартал помещается?.. – спросил он.

– Недалеко тут, ваше благородие, налево и во второй переулок направо, – отвечал городовой.

– Ты мне, любезный, не так отвечай, а скажи: в каком именно по названию переулке и в чьем доме?..

– Дому фамилию, ваше высокородие, я не запомню; переулка – тоже!

– В таком случае проводи меня или, может быть, и сам не найдешь?

Городовой рассмеялся добродушно.

– Как не найти, ваше благородие; только мне нельзя, – я на посту!

– Но у кого же мне узнать? – расспрашивал терпеливо Бегушев.

– Сейчас, ваше благородие, я кликну! – отвечал городовой и, побежав к будке, крикнул: – Самойлов!

На этот зов из будки выскочил другой городовой – в рубашке и с куском пирога во рту.

– В чьем доме квартал и как тут переулок этот зовут?.. Барин спрашивает! – сказал ему первый городовой.

– В Загрябовском переулке, дом Друшелева, – отрезал тот бойко и прожевывая в то же время пирог.

Бегушев пошел в Загрябовский переулок, прошел его несколько раз, но дома Друшелева нигде не было; наконец, он совершенно случайно увидел в одном из дворов, в самом заду его, дощечку с надписью: «3-й квартал». Дом же принадлежал Дреймеру, а не Друшелеву, как назвал его городовой. Когда Бегушев вошел в ворота, то на него кинулись две огромные шершавые и, видимо, некормленые собаки и чуть было не схватили за пальто, так что он, отмахиваясь только палкой, успел добраться до квартала.

Квартальный, молодой еще человек, при входе его поспешил встать.

– Что это у вас в общественном месте такие собаки, что пройти невозможно?.. – сказал ему Бегушев.

Квартальный пожал плечами.

– Что делать-с!.. Вы не поверите – всех городовых почти перекусали.

– Но чьи же они?

– Жильца одного!.. Адвоката без практики…

– Говорит, что он очень мнителен и держит собак, чтобы не обокрали его!.. – заметил старший письмоводитель.

– Да что у него украсть; ему и самому с собаками есть нечего! – возразил другой письмоводитель помоложе.

– Но полиция имеет же против этого какие-нибудь средства? – сказал Бегушев.