Дезертир. Солдатский роман

Лейтенант же долго бродил, шатаясь, по вагону. Считал пацанов. Сбивался всегда где-то на середине. Начинал сначала. Опять сбивался. Беспомощно махал рукой. И тоже ложился спать.

Ребята заинтересовались, почему я персонально «прикреплен» за капитаном. Может быть, направили в какое-нибудь спецподразделение? Судя по лихому виду капитана, офицер он был боевой.

– Наверное, ты спортсмен? Боксер? Самбист? Каратист?! Какой разряд?! – домогались будущие сослуживцы.

– Выносливый! – неопределенно отвечал я, сам теряясь в догадках.

Спустя несколько дней беспечной дороги, под утро прибыли в пункт назначения.

Здание вокзала отсутствовало. В тупике стояли два вагончика: один из них назывался кассой, другой – залом ожидания.

И кругом, куда ни посмотри, одни сопки, сопки, сопки. До самого горизонта – во все четыре стороны, и в таком же порядке обратно.

Злой и грязный городишка, где дислоцировалась часть, я невзлюбил c первой минуты, как только осмотрелся, а он ответил мне тем же, больно проколов ногу торчащим из земли острым штырем.

Никто нас не встретил. Под предводительством все того же усатого капитана и лейтенанта долго шли по дороге, затем тащились по узкой тропинке куда-то вверх на гору. Спустились. Снова поднялись. Уже изрядно пропотели, когда, наконец, c самой высокой вершины открылся впечатляющий вид на прилегающую местность.

Внизу виднелись две вытянутые многоэтажки – казармы, плац c развивающимся синим флагом ВДВ, небольшой штаб, котельная, еще какие-то непонятные сооружения.

Но вот над нами, оглушая ревом моторов и свистом лопастей, чуть ли не задевая наши нестриженые макушки, лихо пронеслись два зеленых вертолета. Аж дух захватило! Вот это силища!

И мы чуть не бегом устремились к воротам КПП славной воздушно-десантной бригады.

– Эй, малой! А ты куда? Нам c тобой направо, – вернул меня капитан, показывая на ворота другого КПП.

Я c неохотой и тревожным чувством вернулся.

На моих воротах красовалась странная эмблема c нарисованным трактором посередине, нелепым якорем и молниями по краям. А на стене здания висел плакат, где золотыми буквами на черном фоне оттеснен лозунг: «Воин-строитель! Борись за качество строительных работ!»

«Стройбат» – чуть не заплакав, догадался я.

Вспомнил зловредного полковника.

И сил душевных осталось только произнести: «Се ля ви…»

Самураи

– Зарубин! Чё рожу брезгливо морщишь?! – окрикнул у ворот меня капитан, – пошли, давай…

Я понуро поплелся в свою «родной» и «желанный» батальон, думая только o том, сильно ли будут лупить меня в первую армейскую ночь злобные «деды», и в итоге, когда прирежут – вечером или под утро.

На удивление внутри части за высоким забором было чисто и по-домашнему симпатично. В побеленных клумбах распускались красивые цветы. Зеленые кустики вдоль стены аккуратно подстрижены. В отполированных до зеркального блеска стеклах окон виднелось мое унылое отражение. А у входа в штаб, завидев капитана, вытянулся по струнке дневальный солдатик.

В очочках, выцветшей «афганке» и военной панаме c широкими полями он больше походил не на «бандита-стройбатовца», а на типичного ботаника в зоологическом саду.

– Вольно, Евлахов, вольно, – поприветствовал капитан дневального, – «дед» у себя?

– Так точно, Григорий Васильевич! Но скоро уедет. УАЗик на заправку выехал, – четко доложил Евлахов.

– Молодец! – похвалил капитан, заходя в здание, и попутно ударив понарошку солдатика под дых.

– Григорий Васильевич! У меня реакция! Непроизвольно могу и ответить! – расхарахорился Евлахов.

– Чего?! Я те дам! Реакционер, нашелся…

В штабе капитан меня оставил в коридоре. Сам зашел к комбату, плотно прикрыв за собой дверь.

Я разглядывал стенды. На черно-белых фотографиях позировали солдаты и офицеры на фоне высоких гор. Надписи над фото красноречиво говорили o том, что когда-то часть отличилась в Афганистане.

Из кабинета комбата то и дело доносились маты на повышенных тонах вперемежку c громким смехом.

Наконец Григорий Васильевич вышел. Шумно выдохнул. И втолкнул меня к главному командиру, закрыв за мной дверь.

В просторном светлом кабинете за огромным столом восседал здоровущий майор. Уже в годах, c сединой в висках, но крепкий. Под форменной рубашкой c коротким рукавом мышцы так и играли.

– Проходи, не стесняйся, – пробасил комбат, c интересом листая, очевидно, мое личное дело.

Я подошел вплотную к столу. Огляделся. Нисколько не удивился, уткнувшись взглядом в большой портрет Иосифа Виссарионовича, висевшего на стене на самом почетном и видном месте. В дальнем углу стояла целая коллекция пластиковых удилищ и милицейская резиновая дубинка. «Наверное, заядлый рыбак» – подумал я.

– Ну что, Алексей Михайлович! Зарубин! Значит ты – водитель. Это хорошо! А! Вот! Еще и токарь! Просто замечательно! – майор поднял на меня глаза, – чего стоишь? Присаживайся! C виду вроде не из робких…

Я осторожно присел на край стула.

– Не боись! У нас коллектив небольшой, зато дружный. Так сказать – семья.

Я кивнул. Дескать, понимаю…

– Дедовщины у нас, Алексей, нет! Имей в виду, – заявил комбат, подкручивая шикарные усы c седыми «кисточками». – Барсовщина! Вот! Так-то! – Майор сжал огромный кулак, и легонько ударил им по столу. – Главный «барс» здесь, конечно – я! Теперь самое главное! Запомни! Три правила! И тогда у тебя будет все в ажуре. Первое, – не воруй! Второе, – не пей водку, паленую! И третье, – если где-то, что-то, и как-то…, – не попадайся! Понял?!

Я сильно мотнул головой. Дескать, все очень хорошо понял…

«Дед» куда-то позвонил.

– Тань! Здравствуй, еще раз! Чего? А Григория-то твоего? Только что отпустил домой. Дал ему три дня отгула. Ага!… Свяжи, пожалуйста, c бригадой. Да. C Орловым.

Показал мне указательным пальцем, что, мол, сейчас все «разрулим».

– Здравия желаю! Товарищ полковник! Это Галушко! Да… Да… Вашими молитвами!.. Нет. Семенов ездил. А кого еще пошлешь? Балбес. Ну что, что? Привез одного… А что делать? Будем надеяться на осенний призыв… Почему…?! Да Семенов мой не пьет! Это все твой лейтенант, наверное, – тут комбат загоготал, слушаю смешную историю c другого конца телефонного провода. Еще раз помахал мне указательным пальцем, вроде как: «…не торопись. Самое важное».

– Сергей Иванович! Слушай, возьми моего молодого к себе на КМБ! Тебе не все ли равно, одним больше – одним меньше… Нет. Водитель. Почему?.. По полной программе. Да пусть прыгает! Ха-ха-ха, гы-гы-гы!!!… Цемент-то? Не беспокойся. Ну. Как обещал. Десять тонн! К концу недели со склада… Все сделаем! Спасибо! Спасибо! Ну, лады! Привет Галине! Давай…

Комбат положил трубку. Потер, довольный, ручищи.

– Завтра отправляйся к десантникам, – немного задумавшись, стал инструктировать меня комбат, – пройдешь у них курс молодого бойца. Программу маршбросков на машине отъездишь… Строевую – там тебе обеспечат. А после присяги к нам! В родную часть… Лады?!

Я опять мотнул головой.

– Евлахов! – заорал комбат, так зычно, что я даже вздрогнул, – Ев-ла-хов!