Курсант-адмирал

Крейсер «Адмирал Нахимов», оправдывая память адмирала, в честь которого был назван, наградил «Акицусиму» двумя ударами в нос из 6-дюймовых орудий, причем если первый был безопасен, вырвав часть борта, то второй ниже уровня ватерлинии вызвал течь и подводную пробоину, а 8-дюймовый снаряд попав в центр крейсера сделал аккуратное отверстие чуть выше уровня воды, вызвав пожар обильный пожар.

Крейсер «Акицусима» в Кобе в 1897 году (3150 тонн, 91,7х13,14х5,32 метра, бронепалуба 3-дм скосы и 1-дм горизонт. 2ПМ и 6 котлов, 8400 л/с, 19 узлов, 330 чел., четыре 6-дм и шесть 4,7-дм орудий, четыре 356-мм ТА).

Но японцы, верные британской тактике сосредоточения огня сосредоточили на «Адмирале Корнилове» всю мощь своего огня: 26-сантиметровый снаряд снес трап, больно ударил в борт, проделал огромную дыру, ударился в коффердам[45 - Коффердам (от нем. Kofferdamm) – кораблестроительный термин, применяется в двух значениях. Узкий отсек, служащий для разделения помещений на судне. Применяется для исключения просачивания газов из цистерн. В военном кораблестроении, кроме того, под коффердамом понимался водонепроницаемый отсек между броневым поясом и водонепроницаемой переборкой. В конструкции бронепалубных крейсеров располагался у ватерлинии, между наклонной броневой палубой и внешним бортом. Предназначался для локализации повреждений.] и вызвал пожар и течь, фактически ударив Корнилова в под дых, когда вроде бы еще и целый, а воздуху не хватает и сделать что либо трудно.

Далее Бурлаков и Козлов наблюдали крупным планом наблюдали, как четыре 6-дюймовых снаряда, попали в русский красавец-крейсер.

«Очень низкий показатель для четырех крейсеров за пять минут боя», – подумал Степан Осипович, а Козлов озвучил: «Гораздо лучших результатов бы добились самураи, нормально тренировав прислугу».

Но и достигнутые попадания впечатляли: первый взрыв разметал пожарный расчет, превратив место попадания 26-сантиметрового снаряда в кровавый фарш, горящий и мокнущий, после которого в борьбе за живучесть крейсера поставлен если не крест, то многоточие.

«А еще снаряд дважды в одну и ту же воронку не падает», – подумал капитан корабля Павел Николаевич Вульф[46 - Вульф Павел Николаевич (1843–1910) – контр-адмирал, командир Ревельского порта и директор маяков и лоции Балтийского моря.].

Второй фугасный поднырнул в районе рубки и разорвавшись под водой вызвал подводную течь, третий вновь рядом. «Это какое-то невезение, дельфина что ли форштевнем подрезали?» – подумал Макаров.

«Никола угодник спаси и сохрани» – думал первый помощник капитана Звягинцев. Перед Бурлаковым, наблюдающим мысли офицеров и матросов, вылезали в виде фраз в облачках. Фраз было много, и они все разные. Какие с мольбами, какие с техническими мыслями, а оные как сохранить свою шкуру и к какой шлюпке плыть в случае опасности.

Четвертый выше трех предыдущих, чуть выше ватерлинии, но волны словно играючи захлестывались на бронепалубу. Противник ввел в действие свои 5-дюймовые орудия, на пределе дистанции, примерно двадцать кабельтовых. Попаданий было около пяти процентов, но выпущено снарядов было около двух с половиной сотен за пять минут, и в крейсер «Адмирал Корнилов» попали четырнадцать, покрыв палубу сплошным полем осколков, коверкая железо, разбивая шлюпки, сбив одну трубу, выбивая воздуховоды, уменьшив на треть орудийную прислугу, поубивав христианские души, крейсер загорелся сразу в трех местах.

– Банзай! – пронеслось над японскими кораблями.

Бронепалубный крейсер «Адмирал Корнилов» резко лег на левый разворот, уступая честь вести эскадру Броненосцу "Император Николай 1", сам не выдерживая той интенсивности артиллерийского огня, который на него обрушился. Нет, он не спустил славный Андреевский флаг, ни на секунду не дрогнул, но постоянные попадания сожгли его такелаж и паруса, остались только металлические штаги стоячего такелажа, воспламенили пороховые заряды приготовленные к стрельбе, ранили большую часть команды верхней палубы и доставили множество прочих разрушений.

– Так как Вы могли поставить бронепалубный крейсер во главе эскадры? – вдруг возмутился Бурлаков, – у него же только матросов погибло не менее ста человек?

– Как-то так получилось, – сам себя ругая произнес Козлов, – теоретически бронепалубный крейсер мог оторваться и отойти в право или в лево, но честь не позволила, и он оставался в строю, позволяя другим своим боевым товарищам вести огонь, нанося кораблям противника всё новые и новые повреждения.

Крейсер «Адмирал Корнилов» в Пирее, 1891 год (5880 тонн, 112,8х14,8х7,8 метра, палуба до 2,5-дм, 2ПМ и 8 котлов, 6580 л/с, 17,6 узла, 5000 миль, 481 человек, четырнадцать 6-дм/35-кал орудий, шесть ТА).

– Да действительно огонь крейсеров противника ослаб примерно на треть, – курсант Николай внимательно считал залпы с кораблей японской эскадры, – вероятно победа близка?

– Не спеши молодой человек, а то успеешь, – Козлов опять о чём-то подумал и произнес, – в Русском императорском флоте ставка делалась на меткость огня на близких и средних дистанциях, скорострельность как таковая вообще не рассматривалась, а англичане, которые и снаряжали японский флот, поняв, что в точности русских не переплюнуть сделали ставку на объем взрывчатого вещества в снаряде и на скорострельность, увеличив её от трех до пяти раз, вот и получалось, что высококлассные русские канониры были раздираемы валом снарядов сыпавшихся на верхнюю палубу, где были установлены орудия.

– Тогда действительно, капитан крейсера Вульф и старший офицер Григорович, будущий морской министр Российской империи приняли правильное решение вывести корабль немного в сторону, чтобы залатать пробоины, предоставив честь вести эскадру броненосцу.

– Боюсь только, им потом, вход в кают-компанию[47 - Исторически сложилось, что кают–компания на корабле представляла собой нечто среднее между береговым Морским собранием (не совсем точный аналог современных Домов офицеров) и военного совета. Все трения, существовавшие между офицерами во время службы либо на берегу, забывались при пересечении кают–компанейского порога. Именно в кают–компании принималось решение о сопротивлении превосходящим силам турок офицерами брига «Меркурий» в мае 1829 года.] на всех кораблях эскадры будет воспрещен.

– Так что-же, офицеры эскадры предпочли, чтоб «Адмирал Корнилов» продолжал находиться под огнем, постепенно превращаясь в большой костер, заливался водой, как из подводных пробоин, так и из брандспойтов[48 - Брандспойт – это переносная ручного действия помпа, служившая раньше главным противопожарным и водоотливным средством на судах, а ныне употребляемая для окачивания палуб и осушения технических отсеков корабля, в которые не проведены отростки от общесудовой осушительной системы. Брандспойтом называются и местные ручные пожарные помпы на палубах корабля.], кренясь и уходя на дно, а остальные в это время будут дубасить супостата из своих орудий?

– Но самое главное, что капитан и кают-компания поступила по законам чести, а здесь произошло временный выход корабля для починки повреждений, превратившийся в постоянный, и виноват в этом только я, – опустил руки на колени Николай Николаевич, – ну да ладно, смотри мои действия и размышления дальше, чтобы понять как там всё работает, и затем самому отправиться на рискованное задание.

«Но хуже всего было, – подумал Макаров, – что японцы поставили классическую галочку над Т, и против их четырех крейсеров хоть и 2-го класса, у меня лишь броненосец в уязвимой носовой проекции».

– Право руля, – громко скомандовал адмирал Макаров, вцепившись руками в деревянные поручни мостика. Рулевой тотчас выполнил приказ, и все остальные корабли русской эскадры последовали за броненосцем, тем самым, преподав японцам урок маневрирования непосредственно в бою, а не по английским учебникам. Эскадра под Андреевскими флагами смогла подрезать корму крейсерам Того и нос крейсерам Ито. Легко и грациозно разрезав её на две равные части, вставала между двумя отрядами японских кораблей использовав орудия обеих бортов, причем корабельная архитектура, например броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» как раз и была приспособлена к такому повороту событий. Барбетные[49 - Барбет – на корабле (судне) неподвижная открытая платформа для размещения вращающейся орудийной установки, как правило, с броневым прикрытием. Перед появлением полностью закрытых бронированных орудийных башен, барбет был неподвижным бронированным прикрытием, защищающим подпалубные помещения и служащим для установки орудия с механизмами его наводки, как в крепостях.] установки, на нем, располагались ромбом, и один корабль превратился в два. Им было удобно вести огонь, как на правый, так и на левый борт, тем более что дальномеры располагались побортно. Капитан крейсера Кашерининов Александр Парменович приказал расчетам башен носовой и правого борта вести огонь по «Чиоде», а башен левого борта и кормовой по «Акицусима» а расчетам 6-дюймовых орудий, расположенных по пять на каждый борт, им оказывать содействие.

Чифу. Крейсер "Адмирал Нахимов" 26 апреля 1895 г (8473 тонны, 101,3х18,6х8,3 метра, броня «компаунд» борт 10-дм, барбеты 8-дм, 2ПМ и 12 котлов, 7768 л/с, 16,7 узла, восемь 8-дм/35-кал, десять 6-дм/35-кал, 20-мелких, три 381-мм ТА).

Время на часах показывало четверть первого часа, и русские расчеты по полной использовали шанс, который им подарил талантливый флотоводец. Орудия правого борта броненосца «Николай I» и броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» стреляли по «Чиоде», но достигли лишь близкого разрыва 12-дюймового снаряда. Один 8-дюймовый оказался воистину "золотым", попав в руль крейсера, и тот вместо разворота в право на параллельный курс, пошел прямиком на «Императора Николая I» на самоубийственный таран, подняв на мачтах два черных шара, что означало не могу управляться. Затем в крейсер от рассерженных артиллеристов прилетели еще восемь снарядов: в середину корпуса в бронепояс, в самый нос, сбив шток флага, третий чуть ниже, вырвав ноздрю возле клюза, в самую корму, разбив и привод руля и затопив румпельное отделение, со всякой надеждой на починку рулевой машины, опять в бронепояс на уровне ватерлинии, в район кормы ниже броневого пояса вызвав течь, опять в нос рядом с торпедным аппаратом, вызвав течь, а последнее попадание уничтожило баковую 5-дюймовку вместе с расчетом.

По защищенному[50 - Защищенные крейсера, тип военно-морского крейсера конца 19-го века, получили свое название потому, что бронированная палуба обеспечивала защиту жизненно важных машинных помещений от осколков, вызванных разрывами снарядов над ними. Защищенные крейсера напоминают бронированные крейсера, которые имели, кроме того, пояс брони вдоль бортов.] крейсеру «Хасидатэ» отстрелялись правым бортом «Память Азова» и «Владимир Мономах». Капитан последнего Яков Аполлонович Гильдебранд расчувствовался и произнес словно скандируя:

«Ну и молодец же наш адмирал, сам архангел Михаил не мог бы лучше маневрировать, мы разрезали эскадру противника словно Нельсон при Трафальгаре, дождавшись, когда японцы раскочегарят машины и проскочат под нашим носом».

Крейсер «Хасидатэ» получил осколки 8-дюймового снаряда от близкого взрыва, и семь 6-дюймовых снарядов: поврежден борт под орудием монстром, некоторые японцы подумали, что если взорвется боекомплект, то и богиня Аматерасу[51 - Аматэрасу, «великая священная богиня, сияющая на небе», либо «владычествующая на небе» – богиня-солнце в японской мифологии, одно из главенствующих божеств все японского пантеона синто, согласно синтоистским верованиям, прародительница японского императорского рода. Считается, что первый император Дзимму был её прапраправнуком. Правительница Небесных полей Такамагахара. Согласно легенде, в прошлом император Сёму испытывал трудности с завершением Великого Восточного Храма Тодайдзи и грандиозной статуи будды Вайрочана в нём. Когда он обратился за помощью к Аматэрасу через жившего в VII—VIII веках чудотворца Гёки, богиня ответила, что она и есть будда Вайрочана. Тем не менее, скорее всего данная легенда появилась значительно позже описываемых в ней событий, так как первые её упоминания относятся ко второй половине XIII века. Аматэрасу почитают как изобретательницу возделывания риса, технологии получения шёлка и ткацкого станка.] не заметит те мелкие кусочки душ, которые останутся, в четвертое орудие по левому борту, в носовой таран, вызвав течь в труднодоступном месте, первая 5-дюймовка левого борта, и под ней в районе чуть ниже ватерлинии, потом аккурат в середину корпуса, затем прямо в орудие – монстр, искривив его и загнув к небу.

Левый борт русских кораблей отстрелялся с 12.10-12.15 по «Акицусиме», до этого уже получившей около пяти попаданий, а теперь еще около дюжины попаданий 6-дюймовых снарядов: под кормовым 6-дюймовым орудием в подводную часть корпуса, снесен верх второй дымовой трубы, опять в борт ниже ватерлинии, там уже открылась серьезная подводная пробоина, образовалась подводная пробоина в середине корпуса, пришлось попадание прямо в якорный клюз и чуть ниже, в борт под боевую рубку, и опять рядом, там стал начинаться пожар, снесено и разорвано кормовой дальномерный и прожекторный пост, а также последние (ближние к корме шлюпки), и еще разгорающийся пожар проглотил снаряд и люди борющиеся с пожаром были разметаны взрывом. Крейсер агонизировал, а море вокруг него бурлило от близких разрывов.

Чифу. Матрос у 6-дюймовой (152мм) пушки на палубе крейсера "Адмирал Корнилов", 1895 год. Именно такие орудия с ручным наведением и заряжанием стреляли и получали удары. (Вес ствола с затвором 6,3 тонны, снаряд 56кг*578м/с=9,3мДж или 41,5кг*710м/с*10,46мДж, дальность 48 кабельтовых, скорострельность – один выстрел в минуту)

В период с 12.10-12.15 и Русским кораблям тоже досталось. Хэйхатиро Того приказал своему летучему отряду сосредоточить огонь на броненосном фрегате «Владимир Мономах», практически не пострадавшем красавце-крейсере Русского флота, водоизмещением 5500 тонн с мощным 6-дюймовым броневым поясом, составленным из плит «компаунд», этакого бутерброда из чугуна и стали, какого не имел не один крейсер японского флота. Дистанция была минимальная, около двадцати кабельтовых, а временами противники сближались до пятнадцати кабельтовых, несмотря на это, тяжеленькие чемоданы Крупповских орудий, которые японские крейсера «Нанива» и «Такачихо» выпустили за эту пятиминутку шесть штук, лишь посекли рангоут. 6-дюймовые орудия «Летучего отряда» пустили около девяноста фугасных снарядов, из которых лишь несколько попало в цель, но повреждения нанесли: первый взорвался чуть задев рангоут мимо грот и бизань мачты, второй в корму, под кают-компанию, разбив винный погреб, затем в начало броневого пояса под носовым орудием, лишь оцарапав краску.

Гильдебранд заметил стоявшему рядом старшему офицеру лейтенанту Ермакову: «Наседают на нас японцы, да ни чего еще им покажем».

Затем появилась опасная подводная пробоина в носу «Владимира Мономаха», и аварийная команда матросов, во главе с трюмным механиком, младшим инженер-механиком Эльцбергом, поспешила заделывать течь. Последовал удар фугаса в бронепояс посередине корабля. Ударила болванка о первую дымовую трубу, проделав в ней огромную дыру с рваными краями и окатив осколками палубную команду. Фугас взорвался у основания грот-мачты, и силой взрыва опять посекло матросиков на верхней палубе, Следующим взрывом снесло бушприт, словно неприятель хотел до неузнаваемости изменить внешний облик крейсера. Угодил снаряд и опять в бронепояс, между кормовыми орудиями калибром в 6-дюймов и 5-дюймов. Последовало два десятка попаданий 5-дюймовыми снарядами, по весу они были легче 6-дюймовых в два раза, 21-кг против 45-кг, и разнесли в щепки практически все трубы, воздуховоды, такелаж, мостики и надстройки. Убыль в матросах достигала уже сорока человек, зачинались пожары, с которыми правда пока удавалось справляться.

Капитан крейсера «Хасидатэ» принц Арисугава Такэхито[52 - Принц Арисугава Такэхито (Арисугава-но-Мия Такэхито-синно: 13 января 1862, Киото – 5 июля 1913) – 10-й глава дома Арисугава-но-мия, ветви японской императорской семьи, и адмирал (с 28 июня 1905 года) Императорского флота Японии. Принц Такэхито родился в Киото. Он был членом дома Арисугава-но-мия, который являлся одной из ветвей Императорской семьи Японии. Этот дом имел право наследовать Трон Хризантемы в случае вымирания главной линии. Когда принц родился, в стране все ещё продолжалось правление сёгуната. Арисугаву послали в буддистское духовенство и поручили служить в храме Мёхоин в Киото. После Реставрации Мэйдзи о нём вспомнили и призвали в Токио в 1871 году.], стоял на мостике своего подраненного корабля, ставшим головным в основном строю своей эскадры и думал: «Что предпринять в этот ответственный момент, так как бывший флагман «Чиода», вместе с маркизом Ито, потеряв руль, движется на таран русского броненосца «Николай I», да помогут ему Боги. «Летучий отряд» сосредоточил огонь своей артиллерии на последнем крейсере в строю русского отряда. Им оказался крейсер «Владимир Мономах» и судя по дыму, который шел от «Летучего отряда», почти на всех кораблях были небольшие огни пламени и уменьшившаяся мощность огня, дела у них идут не блестяще».

Но и упускать противника принц не хотел, Флагами приказал всем крейсерам сосредоточить огонь на «Мономахе», но стрелять common[53 - Осколочный снаряд (англ. common shell). С появлением нарезных орудий большое распространение получили осколочные снаряды. Во внутреннюю полость снаряда помещалось взрывчатое вещество, подрыв которого производился с помощью запальной трубки или ударного взрывателя.] снарядами, хотя он и содержит бурый порох, но сквозных попаданий сквозь борт, а возможно и броню будет на порядок больше.

Крейсер I-го ранга «Владимир Мономах». Чифу, 1895 г (5593 тонны, 90,3х15,83х7,62 метра, броня «компаунд» до 6-дм, 2ПМ и 8 котлов, 7044 л/с, 16,28 узлов, 3300 миль, 24 офицера, 478 нижних чинов, четыре 8-дм и двенадцать 6-дм)

Около трех сотен 5-дюймовых снарядов, выпустили крейсера японского основного боевого отряда, и около двадцати из них попали в русский крейсер «Владимир Мономах». Броневой пояс толщиной 6-дм спас от семи снарядов, но по три или четыре попали в нос и корму, а там был стояли 4 ? – дюймовые плиты брони, которые был продырявлены в связи с малым расстоянием. Снаряды взорвались в утробе крейсера, начался пожар. Дым и гарь заполнили внутренние помещения крейсера, борьба за живучесть была крайне осложнена, крейсер стал сбавлять ход.

– Строй после этого броненосные крейсера! – Бурлакову чуть ли голову не засунул в 3Dкуб, чтобы разглядеть какие отсеки «Владимира Мономаха» повреждены, а какие нет.

– К сожалению теоретикам из-под шпица такое зрелище не показать, – Козлов нажал на кнопочку и к нему приехал горячий кофе, – смотри дальше развязка близка.

Часы показывали половину первого, и адмирал Макаров, на броненосце "Император Николай 1" внимательно наблюдал за боем. Он стал свидетелем, как таял его отряд. Сперва был отослан в виду тихоходности корвет «Рында», затем в виду повреждений бронепалубный крейсер французской постройки «Адмирал Корнилов», а теперь с болью в сердце наблюдал, как япошки набросились, как стая гиен при охоте на стаю буйволов, на самого слабого. Но броненосный крейсер «Владимир Мономах», как настоящий боевой товарищ оттянул силы самураев, позволив остальным кораблям отряда стрелять как на охоте по волкам. Знал на зубок Степан Осипович и характеристики своих орудий. Они с тридцати пяти кабельтовых, а именно бронебойный снаряд 6-дюймовки, имевший скорость 792м/с, гарантированно пробивал 3-дюймовую гарвеевскую броню, с двадцати кабельтовых 5-дюймовую броню, и с полутора десятков кабельтовых даже мог и 7-дюймовую броню пробить, а потом еще взрывался с силой 2,23 мегаджоуля. Это было меньше, чем у английских орудий, но зато гарантированно внутри корабля противника. Вывод от размышлений преобразовался в приказ и растекся по фалам флагами: «Стреляем бронебойными, каждый по своему мателоту». Причем именно Степан Осипович придумал флажную азбуку не из двух, а из одного флага, исключающий ошибки и непонимание приказов.

Броненосец «Николай I» вновь окутался дымами. Подача на нем не справлялась с расходом снарядов, а канониры кричали: «Еще снарядов, еще, дожмем японцев и они совсем не сдюжат, выйдут из боя, сыграют труса». Правым бортом ведет огонь по забронированной «Чиоде» построенной на деньги от пропавшего «Унеби», которая практически пошла на абордаж, и ей в борт в район машин, как нож в масло вошел русский 12-дюймовый снаряд и там взорвался. Это был нокаут. Крейсер и так не отличавшийся силой с десятком 4,7-дм орудий и 4,5-дм броневым поясом, превратился в лоханку, неспособную дать ход. Корабль еще продырявили четыре бронебойных в носу рядом с 3-дм орудием, опять в носу, чуть ниже, еще ниже. Хотя в русских снарядах было мало взрывчатки, но пожар на носу, вместе с подорвавшимися 3-дм снарядами сделали свое дело, огонь только усиливался. Напоследок, еще одна болванка пробила борт в районе котельного отделения, пробив борт и снаряд, взорвался внутри котла. Это был нокдаун!