Уймись, конопатая!

Боялась: на его территории – она либо полностью покорится, либо все испортит, сожжет мосты. Ей не хотелось ни того, ни другого.

Теперь, конопатая, мосты сжег он. Не ты. Твоей вины в происшедшем нет ни капли. Почему тогда так тягостно, так беспросветно все? Ну, вычеркнешь ты его отовсюду, откуда только можно… А дальше что?

Не возвращаться же к Эдику! Бред!

Оставив недопитый кофе, она вышла из кафе и побрела в направлении больницы.

Кажется, целую вечность она не была на улицах. В качестве пешехода, разумеется. Все за рулем да за рулем… Правда, повод прогуляться сегодня – не очень. Унять клокотавшую внутри обиду. Которая, казалось, норовила вот-вот вырваться наружу.

Однако надышаться мартовской прелестью любимого города ей не дали. Стоило отойти от кафе метров сто, как возле нее затормозила вишневая «мазда».

– Привет, Викуш, – выскочивший из-за руля бывший супруг едва не сграбастал ее в охапку. – Я все слышал, ты забыла отключить телефон, уж извини, но…

– Слышал и слышал, – отстранившись от него, бесцветно пробормотала Вика. – Успокойся, засунь себе это в карман, любуйся перед сном… Это теперь тебя никак не касается. Не лезь в мою жизнь!

– Хорошо, договорились, – безропотно согласился Эдуард. – Но комиссия ждет, садись в машину… Я как чувствовал, что ты решила пешком прогуляться после такого…

– Какого – такого?!

Садясь в машину рядом с бывшим мужем, Вика почувствовала нарастающее раздражение. Ничего не изменилось! Именно такой реакции она и ожидала: не хочешь обсуждать, оставим на потом, до лучших времен. Супер-мега-покладистость! Ни единой заусенцы, все отшлифовано до блеска. Может, ей как раз и нужен сейчас взрыв, ползком по пересеченной местности, гребля против течения типа: «Нет, мы все выясним сию минуту! Это как раз мое дело, черт возьми!!! Я тебя увезу туда, где этот потаскун ни за что не найдет, и там ты поймешь, наконец, что потеряла на самом деле! А ему я морду так начищу, что в темноте светиться будет!»

Вместо этого – спокойный разворот на пятачке, медленный разгон, дождевые капли на лобовом стекле, шансон в динамиках. И молчание. До самой больницы.

С комиссией из горздрава Вика разобралась быстро. Ближе к обеду чиновники «отчалили» восвояси. Аппетита не было, поэтому предложение бывшего «перекусить в ресторане» было безапелляционно отвергнуто.

Потом навалилась рутина.

Сначала – подписать бумаги, которые накопились. Стопка на столе секретарши Лидочки показалась сегодня толще раза в два, чем обычно. Потом – звонки от различных фарм-менеджеров. Куда же без лекарств! Больница все-таки. От предложений не скрыться.

И на закуску – отчеты, статистика, бухгалтерия…

Ближе к трем проснулся сотовый.

– Виктория Юрьевна? Добрый день, извините, что по мобильной связи… Просто так быстрее, тем более… ваш… знакомый… дал мне номер…

Слушая хрипловатый, как бы надтреснутый голос на том конце, она чувствовала, как саморез, застрявший в левом виске утром, кто-то вновь начинает с силой проворачивать. Какой знакомый может дать этому хриплоголосому ее номер? Ясно, какой… Тот самый, который…

– Это участковый беспокоит, – продолжала тем временем трубка сотового. – Лейтенант Борщук… Вы не могли бы подъехать к нам в отделение на Кировоградской? Я вас немного знаю, мы с вами как-то общались по наркотикам в районе… Помните?

Еще бы! Визит лысоватого гипертоника с испариной на лбу пару месяцев назад впечатался в ее память надолго. На стене больницы снаружи кто-то написал адрес сайта, на котором обычно оставляют заявку на закладку наркотиков. Она еще удивилась тогда, поскольку не встречала раньше ничего подобного, не подозревала, что вообще существует такой способ распространения.

– Сейчас все осуществляется через Интернет, – сипел участковый, вытирая лоб видавшим виды платком. – Заказ, оплата… Даже если удается забанить один сайт, сразу же появляются десятки других.

– Можно вычислить IP-адрес, – помнится, посоветовала она, демонстрируя свою продвинутость.

Лейтенант снисходительно усмехнулся:

– У нас в ГорУВД отдел информационных технологий только этим и занимается.

Вечером состоялся разговор с Антоном – оказывается, сын знал несколько подобных адресов, чем вызвал у матери очередной приступ головной боли. Проверка локтевых ямок на предмет инъекций, помнится, очень обидела парня. Неделю потом она по вечерам присматривалась, не спеша уезжать со стоянки – не пишет ли кто чего-нибудь на стенах ее заведения, но все без толку. А у Борщука сразу после беседы измерила давление и направила на обследование. На этом все тогда закончилось…

Сейчас воспоминание пронеслось в ее голове, пока перекладывала мобильник из левой руки в правую.

– Добрый день, лейтенант… Припоминаю что-то… Как, кстати, ваше здоровье?

– Спасибо, вы мне тогда очень помогли. Если бы не ваша настойчивость, могло все плохо кончиться…

– Продолжайте. Что случилось?

– Ваш знакомый… Заривчацкий Станислав Владимирович… восемьдесят пятого года рождения… Избил до бессознательного состояния гражданку Андрющенко Евстолию Игнатьевну, девяносто девятого года рождения… Ее скорая к вам везет… Возможно, уже довезла.

– Заривчацкий задержан? – чувствуя, как саморез в виске невозмутимо продолжает свое поступательное движение, Вика прикрыла глаза.

– Да, он сейчас у нас… Утверждает, что вы его хорошая знакомая и сможете ему помочь… Я не думаю, что…

– Диктуйте адрес.

В столе у нее хранилось сильное лекарство от мигрени. Проглотив сразу две капсулы, она отодвинула стакан с водой в сторону и подумала, что такого поворота не ожидала. Впрочем, оставался еще крохотный шанс, что все окажется ошибкой, совпадением.

Такой крохотный, что и не рассмотреть.

Уже пробегая по вестибюлю, заметила выруливающую в больничном дворе скорую. Ноги сами свернули в приемное отделение.

Брось, конопатая! Все сделают за тебя, зачем главврачу лично интересоваться поступающими больными, пусть и избитыми. Зачем так подставляться? Она тебе не дочь, не племянница, никто! Вы с ней соперницы!

– Зрачки реагируют, давление в норме, пульс восемьдесят, рефлексы вроде живые, – долетело до ее ушей в санпропускнике. Она не сразу поняла, что это врач скорой вводил в курс дела принимающего коллегу.

– Срочно невролога, глазное дно, мочу на эритроциты, что с ребрами? – коротко бросила Вика дежурному доктору, а сама, не останавливаясь, стремительно двинулась к той, что лежала на каталке.

Это была она, пискуша… Конечно, далеко не в том эротичном виде, что несколько часов назад, но… Ошибка исключалась. Зря Вика надеялась.

От злости, которую она испытывала утром, ничего не осталось. Перед ней лежала жертва, только за что она поплатилась?

Как мамонт на девчонке потоптался – вся в кровоподтеках, ссадинах.

Руки доктора на автомате делали то, что требовала профессия: ощупывали, проверяя на прочность, кости, измеряли давление.

Как из глубины, откуда-то из солнечного сплетения всплывала неприятная догадка: «Господи… Это из-за тебя, конопатая, он ее так. Ты виновата! Зачем вмешалась? Кто просил? Втихую ушла бы на работу, и ничего бы не произошло. Была ведь возможность!»

– Что это ты здесь делаешь? – нарисовавшийся в кадре Красильников был совсем некстати. – Твоя родственница? Племяшка?

– Не все ли равно? Так, мимо проходила, – бросила она и метнулась к Илье Семчуку, дежурившему в санпропускнике доктору. На ухо продиктовала самое необходимое, что нужно сделать в первую очередь.

Уже на крыльце вспомнила, что машина в сервисе, и едва слышно выругалась: по-быстрому добраться в отделение на Кировоградской не получится. Разве что такси или частника какого поймать прямо у больницы.

– Возьми мою, коробка автомат, удобно.

Она вздрогнула, обернулась. Эдуард стоял сзади и протягивал ключи от своей «мазды».