Уймись, конопатая!

Время работало против нее, стрелки на часах неумолимо «делали свое дело», выводя из себя своей размеренностью.

Как странно… Ей казалось, они с профессором год назад обо всем договорились, Лера свои лекционные часы отрабатывала с лихвой, тем хватало для всех… Теперь, выходит, Масленица… Ну-ну… Интересно, кто из коллег еще так считает? Может, все?

В ординаторской, кроме нее, в этот час никого не было, обида на профессора грозила вот-вот выплеснуться наружу, но этому помешал Макс Кузнеделев – кучерявый ассистент кафедры, кандидат наук, любимец женщин.

Узколицый, в очках с круглой оправой на самом кончике носа, с пышной шевелюрой, за что получил на кафедре прозвище «Паганель», он когда-то подкатывал и к ней, но Лера подобные подкаты «простреливала» быстро, не оставляя обычно никаких шансов.

– Привет, Валерочка! – ворвавшись в ординаторскую подобно гриппозному сквозняку, он хотел было чмокнуть ее в щечку, но она предусмотрительно уклонилась. – Нет ли у тебя лишних пяти тысяч до аванса?

– Ты знаешь, как ни странно, есть, – почти не задумываясь, соврала она. – Но я предлагаю тебе их не занимать, а отработать сегодня же.

Изложив Кузнеделеву суть проблемы, она принялась с интересом наблюдать, как возвышенно-романтичное выражение медленно сползало с румяного лица коллеги, уступая место эдакой рабоче-будничной гримасе.

– Через час, говоришь? – взглянув на часы, уточнил деловито Макс.

– Именно, – кивнула Лера, нетерпеливо ерзая в кресле. – Не буду скрывать, Полуэктыч попросил меня, но… ты знаешь, как я отношусь к подобным темам. Решайся, и пять тысяч твои.

– Почему бы и нет? – усевшись на свое место, Кузнеделев сперва почесал затылок, потом принялся барабанить пальцами по портфелю, который держал в этот миг у себя на коленях. – Лекция столько не стоит, но…

– Об этом никто никогда не узнает, клянусь, – оборвала его Лера, проведя большим пальцем вокруг своей шеи. – Какая разница, сколько она стоит?! Вообще, это наше с тобой личное дело.

– Мне так нравится, что у нас с тобой есть еще сугубо личные дела, – внезапно перебил ее коллега, мигом отбросил портфель в сторону, приблизился к ней словно по воздуху, опустившись на одно колено и взглянув на нее поверх очков. – А то я думал, токмо служебные… Значитца, не все потеряно…

– Не перебивай, пожалуйста, – затрясла кистью Лера, словно в ней был старый, еще советских времен термометр. – Сейчас не время. Я тебе сегодня же сумму переведу на карту… Для тебя это профильная тема, ты эти ЗППП как орешки щелкаешь. Одной лекцией больше, одной меньше… Выручай, Макс!

Произнося последние слова, она взглянула на него как можно доверительней, тотчас пожалев об этом. Не выдержав ее прямого взгляда, Кузнеделев опустил глаза, поправил очки, поднялся, как-то неуместно засуетился, начав ощупывать карманы.

– Мне нужно сделать пару звонков. Сама понимаешь – я не планировал. Это так неожиданно… Пока ничего не обещаю, вернусь минут через десять.

Выудив, наконец, из нагрудного кармана смартфон, он поднялся и направился к выходу, оставив Леру в расстроенных чувствах.

«Зря старалась, выходит, – отстучало в груди. – Не получилось выковать железо, пока оно было горячим! Успело остыть!»

До лекции оставалось меньше часа, скоро студенты начнут занимать места в лекционном зале, а она до сих пор не знает – кто будет читать эту долбаную противную тему! Ну почему все складывается так по-идиотски?!

Лера поднялась, подошла к противоположной стене, взглянула на расписание.

Сегодня суббота, больше, похоже, никто из преподавателей не придет. На Кузнеделева вся надежда. Странно, что он вообще появился. Лера пробежалась по расписанию циклов: сегодня у Макса не было ни одной группы. Спрашивается – что ему понадобилось на кафедре?

Словно почувствовав ее недоумение, коллега повторно ворвался в ординаторскую, распластался на стуле, поймал ее за руку и притянул к себе.

– Не могу я брать деньги у любимой женщины. Ни взаймы, ни еще как-нибудь. Только натурой, и больше никак. Любовью, страстью… ну, ты понимаешь. Предлагаю сегодня же… сразу после лекции… снимем номер в гостинице… Шампусик и конфеты с меня… Решайся, осталось полчаса…

Леру поразила отточенность скороговорки, которую Макс выпалил на одном дыхании. Сразу видно – речь настолько отрепетирована, что в гены въелась.

– Так я и думала, – она изловчилась, выхватила из его нагрудного кармана смартфон, отскочила – он не ожидал, не успел среагировать.

– Эй, зачем тебе он понадобился? – крикнул вслед, вытянув руки. – Отдай, верни немедленно!

Лера тем временем включила его «Самсунг» – благо у нее был такой же, легко вышла на последние звонки.

– Никому ты не звонил, болтун, – подытожила жестко, как вынесла вердикт. – Последний звонок более двух часов назад. Ты готовился мне сказать эту мерзость! Собирался с мыслями, репетировал. Ну, ты и…

Кузнеделев подбежал, выхватил у нее из рук смартфон, спрятал, как бы растерянно пожал плечами:

– Кем бы я ни был, времечко тикает. Так каков твой ответ?

– Ты зачем явился на кафедру? У тебя сегодня нет занятий, я смотрела расписание. Какого черта?..

Он округлил глаза, развел руками, как-то сдулся весь:

– Удивляюсь твоему терпению. Мы теряем время, ты сама будешь читать или согласишься на мое предложение? Ты помнишь, у нас когда-то складывался пазл… давным-давно, кажется, в другой жизни…

Она уловила момент и залепила ему звонкую пощечину. Очки отлетели на кресло, где он только что сидел.

– Хорошо, что не сложился! До чего ж вы все одинаковы… Словно детальки из «Лего»… И предсказуемы… Пошел отсюда, дерьмо, сама прочитаю!

* * *

«А побыстрее капать нельзя?! – рвалось из нее наружу подобно нитроглицерину из подогретого и герметически закрытого сосуда. – У меня сейчас сердце выскочит, а ты по капле… Открыла бы флакон да плеснула хорошенько!»

Богдана словно услышала ее немой упрек и затрясла пузырьком с корвалолом так, что вскоре требуемая дозировка на дне стакана была без труда достигнута. Когда неразведенная горечь потекла по стенкам пищевода, Лера дала волю эмоциям:

– Довела, паскудница!!! И ведь кто?! Девчонка! Ладно бы парень!

– Успокойся, я уверена, ничего особенного не случилось, – Богдана запахнула на груди халат и, обходя ее, как бы между прочим продолжила: – Все дело в тебе, в твоей реакции… Ты у нас… тепличное растение, цветешь в оранжерейных условиях, а тут тебя случайно вынесли на ветерок…

– Да пошла ты! – Лера вскочила, будучи готова бежать прочь от подруги, но та крепко схватила ее за плечи и буквально пригвоздила к стулу:

– Отставить истерику! Учти, если убежишь сейчас, то наглухо загонишь свой комплекс внутрь. А он – как заноза. Ты хочешь внутрь загнать занозу?

Она зарулила к подруге, поскольку та жила ближе всего. Лере казалось, что до дома она не доедет – душили слезы.

Не помнила, как покинула лекционный зал… Можно сказать, выбежала, чудом не разрыдавшись.

Кажется, у студентов были еще вопросы, но она резко попрощалась, сунула конспект в сумку и…

Подругу она обнаружила в халате, с мокрой головой и с феном в руке.

– Только что из душа, сама понимаешь, – проинформировала Богдана, взбивая воздушным потоком у себя на голове из мокрой нечесаной копны пшеничного цвета нечто невообразимое. Из-за работы фена она не сразу прониклась душевным состоянием пришедшей подруги, лишь когда услышала рыдания, тотчас выключила устройство, провела ревущую едва ли не в голос Леру на кухню, раздела и отправилась за корвалолом.

– Она н-не в моей г-группе, стервоза т-такая, с короткой мальчишечьей стрижкой, – с трудом бубнила Лера, сморкаясь и вытирая слезы. – Вылитая Скарлет Йохансон, к-кажется, Желнина у нее фамилия. Тему я им всю изложила, материала достаточно… Ну, чего еще надо?! Так нет, у нее, видите ли, вопросы! Сидит… в распахнутом халатике эдак ножку на ножку, хоть бы парней постыдилась! Дрянь!

– Ножки-то хоть ничего? – неожиданно поинтересовалась Богдана, обходя ее и усаживаясь напротив.

– Не разглядывала я, – огрызнулась Лера. – Мне это ни к чему. Прикинь, подняла руку и как выдаст… Можно ли, дескать, заразиться хламидиями во время… этого самого… орального секса. На нее, конечно, зашикали со всех сторон. А она даже не покраснела.

– Зато ты, похоже, залилась, – понимающе закивала подруга. Халат ее при этом снова распахнулся, обнажив почти подростковую грудь с большими коричневыми сосками. – Кстати, от Скарлет Йохансон у меня Кешка балдеет, все фильмы с ее участием посмотрел не по разу. Так покраснела или нет, колись!