Холодный туман прошлого

– Представил картину, Лева?

– Представил. Я, конечно, понимаю, что наша профессия подразумевает быть незаметными и не выделяться из окружающей среды, но, если мы будем делать именно то, что ты описал, мы как раз очень выделимся.

– Зато станем модными и современными. Хоть и будем смотреться, как трезвенники среди алкашей.

– Ладно, трезвенник, давай за дела возьмемся. Когда планируешь еще раз навестить Дашу?

– Завтра или послезавтра ей позвоню. У меня тут кое-какие дела незаконченные. Надо еще раз на завод съездить, кое с кем потолковать, и Царькова навестить в больнице. Вроде как более-менее оклемался.

– Да мне кажется, там все ясно как божий день. Поцапался этот Царьков с Гаврюхиным, тот и устроил якобы несчастный случай. Тем более, как мне сказали, Миша чей-то то ли родственник, то ли знакомый. Может, Гаврюхин не смог его выгнать официально и решил сделать такой финт ушами.

– Только из-за того, что какой-то чудик воду мутил, народ агитировал и задвигал рабочим про права и свободы? – поморщился Станислав. – Больно мудрено, да и не сильно правдоподобно. Больше сюжетом для фильма или романчика попахивает. Нет, Лева, это не единственная причина и, я думаю, не главная. Там своих внутризаводских дрязг хватает, а Мишенька просто под руку подвернулся.

– Ну это тоже может быть. А с кем ты встречаешься?

– Бывший зам Гаврюхина, сейчас в другом подразделении работает. Мне заводские ребятишки намекнули, что он много чего интересного рассказать может.

– Ясно. Тоже муторное это дельце, елки-палки. Вроде бы все просто, а чем дольше копаешь, тем больше камней.

– Да, побыстрее бы его закончить, – вздохнул Стас и посмотрел на часы. – Ладно, я где-то через часок поеду.

– Давай. А я пока этого Колю в интернете поищу.

Искать пришлось не очень долго. Как самого Закутько, так и его покойного друга. Со страницы в одной из соцсетей на сыщика смотрел полноватый круглолицый парень с короткой стрижкой, которого при жизни звали Николай Залевский, ровесник-одногодок своего погибшего на днях друга. Метка на страничке указывала, что в Сети он последний раз был чуть больше двух месяцев назад, зато последние посты на страничке, датированные мартом и апрелем, пестрели поминальными мотивами. Даже Семен написал: «Коля, дружище! Вечно буду помнить. Спи спокойно, дорогой!» Коротко и трогательно. Как, в принципе, и большинство остальных записей. Гуров невольно поморщился. Не любил он подобные выставления эмоций и чувств напоказ, считая их неуместным кривлянием. Ладно, женщины – они более эмоциональные, чем мужчины. Могут разреветься или расхохотаться в людном месте, не стесняясь ни себя, ни других. А в интернете кто угодно может, ибо там не видно лиц, а порой даже имен. Обзовется кто-нибудь, допустим, Аленом Делоном или Мэрилин Монро, а ты сиди гадай, кто за этими псевдонимами может прятаться. И как правило, может кто угодно.

Гуров набрал номер Вики, обрисовал ей ситуацию и меньше чем через пять минут уже держал в руках бумажку с адресом Николая Залевского. Друг Закутько проживал в том же районе, что и Семен, но дома находились довольно далековато друг от друга, примерно кварталах в шести, если не больше. Можно, конечно, съездить по адресу, но нет стопроцентной уверенности, что там кто-то будет. Он ведь толком ничего не знает об этом Николае. Один он жил или нет? С родителями или с девушкой? Чем он жил, какой из себя был? Крячко перед отъездом на завод сообщил об этом Залевском то, что услышал от Даши. Веселый, прикольный, баловался легкой наркотой. Умер из-за проблем с сердцем. Такие проблемы тоже разную природу могут иметь. Не эта ли веселая дрянь поспособствовала? Но съездить можно. И даже отрицательный результат тоже будет результатом. С этим мыслями Лев Иванович собрался и покинул кабинет.

* * *

Квартира, в которой некогда проживал Николай Залевский, располагалась в обычной панельной девятиэтажке. Гурову повезло, что в момент, когда он подошел к дому, из подъезда вышла молодая женщина с мальчиком, и сыщик, пользуясь моментом, проскользнул внутрь. Он поднялся на лифте на седьмой этаж и нажал кнопку звонка нужной квартиры. Подождав немного, прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Ни шагов, ни вообще каких-либо признаков чьего-то присутствия. Лев Иванович позвонил еще раз, но ответа так и не было. Сзади раздался звук открываемой двери. На площадке показалась маленькая старушка лет под восемьдесят.

– Здравствуйте, – строго произнесла она.

– Здравствуйте, – улыбнулся Гуров. – Вы, случайно, не знаете, там кто-нибудь есть сейчас?

– А вы, собственно, кто? И по какому делу?

– Из органов. – Сыщик показал женщине удостоверение.

– Батюшки, – изумилась она. – Уж Колька-то месяца два как помер. Неужели набедокурил напоследок?

– Да нет, я по другому вопросу. Вас как зовут?

– Татьяна Михайловна.

– Очень приятно. А я – Лев Иванович. Мы можем побеседовать?

Уже с самого начала диалога с бдительной пенсионеркой сыщик понял, что эта поездка не будет бессмысленной. Татьяна Михайловна явно относилась к тому типу людей, которых в современном обществе многие, не без презрения, кстати, называли «хомо советикус». Человек старой закалки, который непременно должен быть в курсе всех дел, даже если они непосредственно его не касаются, начиная от жизни соседей по лестничной площадке и заканчивая какими-нибудь африканскими аборигенами-кочевниками. Старушка была именно таковой, в этом Гуров не сомневался.

– Я бы с радостью, Лев Иванович, – улыбнулась женщина, – но не сейчас, а чуть попозже сможете подойти? Мне в магазин надо.

– А давайте вместе, не торопясь, прогуляемся до магазина и побеседуем. Как вам такая идея?

– Давайте, – кивнула женщина.

Они спустились на лифте на первый этаж и вышли на улицу.

– Татьяна Михайловна, в квартире Николая сейчас кто-нибудь живет?

– Никого, – покачала головой старушка. – Как похоронили Колю, только его родители заезжали пару раз, Лена с Андреем. Один раз с ними был Сема – Колин лучший друг. Они еще со школы дружили. Еще какой-то знакомый приходил.

– А что за знакомый?

– Не знаю, первый раз его видела. Молодой, симпатичный, темноволосый. Чуть постарше Коли будет. Я тогда ему сказала, что Коля умер, а он только покачал головой и ушел. Я ему вслед крикнула: «Молодой человек, а вы что хотели?», а он рукой махнул, мол, уже неважно, и сбежал вниз по лестнице.

– По лестнице? Не на лифте?

– А у нас в тот день лифт не работал. Мы ремонтников полдня ждали, они только к вечеру пришли и починили.

– А Николай один жил?

– Один. Раньше-то, конечно, с родителями. Когда маленький был, когда в школе учился. Потом Андрей с Леной купили квартиру где-то в другом районе и туда переехали, а Коля здесь остался. Но ничего хорошего из этого не вышло.

– В каком смысле?

– Да жил Коля безалаберно и беспардонно, прости господи, – пенсионерка перекрестилась. – То какие-то подружки к нему бегали, то дружки. Не часто, но одно время каждые выходные к нему гости приходили. Выпивали, но не буянили и сильно не шумели. Хотя иногда бывало, что вроде пьяные, чудные, а спиртным не пахнет. Как такое бывает?

«Еще как бывает», – усмехнулся про себя сыщик. Похоже, отделившись от родителей, Николай пустился во все тяжкие. Дружки-подружки, выпивка, наркота. Банальная и распространенная история.

– И что, так постоянно было?

– Первое время, когда Колька один зажил, частенько. Потом, наверное, взялся за ум, на работу устроился, остепенился немного. Даже компании редко собирал. Вот Семен к нему частенько заглядывал, особенно с февраля. Раза два-три на неделе заходил. Хороший парень. Так переживал, когда Коля умер. Сам не свой был. Плакал, когда никто не видел. Всем бы таких друзей иметь, – назидательно подняла палец Татьяна Михайловна, – верных.

– Это уж точно, – согласился сыщик.

– Лев Иванович, а ведь вы так и не рассказали, зачем пришли к Коле.

– А я, Татьяна Михайловна, пришел из-за Семена.

– Господи, – нахмурилась пенсионерка. – А что с ним?

– Погиб Семен. На машине разбился.

– Ай-ай-ай, – женщина горестно покачала головой. – Ужас-то какой. Сначала Коля, теперь вот и Семочка. Это его друг позвал, не иначе. Погодите, – она пристально посмотрела на Гурова. – Или его убили?

– Да нет, Татьяна Михайловна. Просто Семен ведь тоже один жил, родителей не было. Я и пришел узнать, может, кто-то из родных Николая знает о родственниках Семы.

– А, вон что. Вы знаете, у меня дома записан телефон Андрея – это Колин отец. Квартира-то эта его, точнее, от родителей ему досталась. Ленка-то сама из Подмосковья. Если не торопитесь, я в магазин схожу, потом зайдем ко мне, запишете.