Когда решали вдруг права качать,
И тигров саблезубых страшных рыл
Случайно не боялся повстречать.
Под шкурою секретничал с женой
И нежно гребнем спинку ей чесал,
Фигурою не зажимать стальной
Просил, когда долг мужа исполнял.
Детишки наши куклам костяным
Старались сажей приукрасить мины
И ей же рисовали в полстены
Вождя с всепобеждающей дубиной.
И целая пещерная династия
Среди коросты мрачных ледников
Спасала промерзающее счастье
Под взором безразличных облаков.
Во льдах застыли шерстяные мамонты,
В той мерзлоте проспали тьму веков,
Не видя развивающейся драмы,
Маразма несменяемых Богов.
Когда я был пещерным человеком,
Явленья мира глубже понимал,
И из него не мыслил я побега,
Как идола, кумира почитал.
Мы пылали в огне космическом
Мы пылали в огне космическом,
Как сверхновые озарялись.
Забывая о прошлом величии,
В пустоте на века оставались.
Мы сгорали в огне космическом
И опять на песке рождались.
И любили не платонически,
Но внезапно потом расставались.
Светлячками в огне космическом
Представлялись, встречаясь вновь
В этом поле неидиллическом,
Вспоминали былую любовь.
Становились мы старше, мудрей
И, запрыгнув на звезд карусель,
Не кричали: «Нас, Бог, пожалей!
Ведь истлеем однажды все…»
Прибрежные скалы омыты послушной волной
Прибрежные скалы омыты послушной волной.
По шелесту ветра понятна задумка природы.
Я вновь окунаюсь в манящий прохладой прибой,
Меня унесут в синеву океанские воды.
И, в них растворяясь, пойму:
Эта жизнь не уходит —
Однажды она
Вернется, как прежде, домой.
Меня не узнают, ведь время мое не пришло.