И не драли волоса.
К лапе я прирос собачьей
К лапе я прирос собачьей,
Сер мой пес и кособок.
Выдали леща на сдачу —
Для обоих Бог сберег.
Кому дольку апельсина,
Кому костью по усам,
Бьют лежачего, скотину
И гоняют по ментам.
Я им: «Братцы, вот свобода!
Вольный ветер, пой, твори…»
Мне: «Дадим работ полгода
Или спишем глухари».
Ну и в чем винят бродягу?
В том, что ветром вечно пьян?
Что справлял нужду под флагом?
В этом главный весь изъян?
Что, по факту, безобидней
Мухи или комара?
Из толпы совсем не видно,
Холод там или жара.
Повезло: в участок власть
Рыбу привезла крупней,
Было слышно: «Вот так масть,
Пустовала сеть сто дней…»
Ко мне сразу интерес
В минус – с крыльца пнули:
«Чтобы запах твой исчез
До конца июля!»
И потом мой тощий пес
Метил долго новый путь,
К звездам задирая нос:
«Гав!» – свободно дышит грудь!
Дрейфую я в холодной ванной
Дрейфую я в холодной ванной —
Из мыльницы построил плот.
И шторм в одиннадцать по плану.
«Дошел до ручки, идиот!»
Прайс-лист сложил в корабль бумажный,
Расселись цифры по бортам.
Надутый, мокрый, очень важный:
«Достала, в общем, суета…»
Продолжу корабли пускать.
Потонут? Нет уж – доплывут!
Сейчас попробую нырять.
За аквалангом! Чем не пруд?
Млечный Путь
Дотянусь до рассвета, скатаю в рулон
И наклею другой – «Млечный Путь».