Девятая рота

В памяти вставали названия мест, которые они проходили: кинотеатр «Уссури», ГУМ, Дом офицеров флота, сквер, в центре которого под сенью высоких деревьев стоял одинокий памятник. Подойдя к нему поближе, Лёнька прочёл, что это памятник Лазо, сожжённому японскими империалистами в Гражданскую войну. Невольно вспомнилась книга «Сердце Бонивура», которую он прочёл ещё в школе, и захотелось поделиться с Серёгой и Виталием воспоминаниями о ней.

– Видишь, как интересно, – довольно посмотрел на Сергея Виталий. – А ты не хотел идти.

На его слова Серёга не ответил, делая вид, что изучает сквер и окружающие дома.

Перейдя на другую сторону улицы, они с интересом рассматривали множество военных кораблей, стоящих у причалов.

По их виду Лёнька предположил:

– А это они, наверное, в ремонте тут стоят. Смотри, они там частично разобранные.

Прошли Матросский клуб, о чём свидетельствовали несколько афиш на чугунной изгороди.

Так парни и шли не спеша, глазея по сторонам.

Морось исчезла, небо начало проясняться, а когда они дошли до площади Луговой, их уже согревали лучи жаркого солнца.

У какого-то пожилого дядечки Виталий поинтересовался:

– Скажите, пожалуйста, а как пройти к бане? – На что мужчина остановился и, измерив парней подозрительным взглядом, задал нелепый вопрос:

– А что вы там собираетесь делать?

От его вопроса парни онемели, но Лёнька, первым пришедший в себя от такой глупости, попытался объяснить:

– А что в бане делают? Моются, конечно. Вот мы и собираемся помыться. Неделю в поезде тряслись, вот мыться и собираемся.

– А чего не на Комсомольскую поехали? – не унимался любопытный мужчина.

– Город хотели посмотреть, вот потому и пришли сюда, – честно поведал Лёнька.

– Ну вы и даёте! – покрутил головой мужчина. – Это же надо! На Луговую пешком припереться, чтобы в бане помыться. Что было проще с вокзала на Комсомольскую съездить?..

– Так где тут баня? – уже грубо прервал демагога Виталий.

– А! Баня… – Как будто что-то вспомнив, мужчина махнул куда-то в сторону. – Вон там баня. Трубу из красного кирпича увидите – вот там и будет баня.

– Спасибо! – бросил ему Виталий и обратился к парням: – Пошли, а то он ещё начнёт выяснять, не американские ли мы шпионы.

Парни от его шутки рассмеялись и, уже не обращая внимания на мужика, который пытался ещё что-то спросить, двинулись в сторону трубы, и в самом деле вскоре показавшейся из-за угла дома.

После бани аппетит прорезался со страшной силой. Молодые организмы требовали подкрепления. В бане, кроме пива с какими-то «тошнотиками», ничего в буфете не продавалось. Поэтому они решили выйти на площадь и поискать какую-нибудь столовую или кафе.

Но ничего подобного не обнаружили, кроме ресторана «Зеркальный», который оказался ещё закрыт.

Зато на первом этаже ресторана обнаружился магазин «Кулинария», где можно было перекусить.

Здесь в избытке продавались различные пирожные и прочие полуфабрикаты, сокращающие домашним хозяйкам время на приготовление пищи.

Но готовить себе завтрак парни не собирались, поэтому выбрали уже остывшие сосиски в тесте и сладкие булочки с горячим чаем. Подкрепившись, Лёнька невольно почувствовал, что жизнь вообще-то – неплохая штука. Настроение – боевое, и он, посмотрев на посветлевшие лица друзей, предложил:

– Ну что? Пора бы и делами заняться…

– Ты прав, – согласился с ним Виталий, – пора бы и в училище наведаться. Когда подъедем, как раз обед у всех закончится, и времени на обустройство у нас будет достаточно.

Там же на площади они сели в трамвай и поехали в сторону железнодорожного вокзала.

Устроившись у окна, Лёнька с интересом смотрел на места, которые они только что прошли пешком, и впитывал в себя громкий голос кондуктора, объявлявший остановки: Гайдамак, Авангард, Дальзавод. Здесь они проходили по узким тротуарам. В одном месте Лёнька из окна даже заметил то место после остановки «Дальзавод», где тротуар оказывался настолько узким, что втроём, в одну шеренгу, по нему пройти было невозможно, поэтому они выстроились гуськом. И это их спасло от брызг из-под колёс проезжавшего автомобиля, которому почему-то оказалось мало места на середине улицы, и он прижался к обочине.

Усмехнувшись воспоминаниям, а особенно – пожеланиям проехавшему автомобилю, на которые они не поскупились, Лёнька всё так же смотрел в окно.

Но вот и вокзал. Можно выходить, но по совету кондукторши, к которой подсел Виталя и обаял её комплиментами, они доехали до кольца, где и вышли.

До училища добрались пешком за десять минут.

Конечно, всё познаётся в сравнении. Например, большое трёхэтажное здание корпуса ЛВИМУ из красного кирпича поразило Лёньку величественностью и стариной. По обе стороны от входа лежали массивные якоря, а у входа стоял курсант в белой фланельке с тремя лычками, чёрных отглаженных брюках и кожаным ремнём на поясе с блестящей бляхой.

МВИМУ оставило у него впечатление большого серого великана, стоящего на вершине горы и с высоты своего роста грозно оглядывающего ничтожную мелюзгу, шевелящуюся у его ног.

А вот корпус ДВВИМУ произвёл двоякое впечатление.

По узенькой улочке со щербинами в асфальте, отходившей от основной Верхне-Портовой улицы, они прошли мимо дощатого, выкрашенного зелёной краской магазина с прозаической надписью «Продукты» и поднялись по широкой бетонной лестнице к главному корпусу, выкрашенному в тёмно-жёлтый цвет.

Корпус поражал своим величием, внушая почтение к тем, кто преподавал в нём, и к тем, кто вышел в свет из его огромных дубовых дверей, поблёскивающих начищенной медной окантовкой.

Путь в корпус им преградил курсант в белой фланельке, с двумя лычками на рукаве и красно-белой повязкой, свидетельствующей о том, что он здесь находится на посту.

Смятая с боков мичманка в белом чехле и укороченным козырьком украшала его голову. Кокетливо торчащий из фланельки коротенький гюйс, едва покрывавший плечи, свидетельствовавший о том, что данный страж дверей главного корпуса является образцом запрещённой курсантской моды.

Зато неглаженые, расклешённые до умопомрачительного размера книзу курсантские брюки с тусклой бляхой на кожаном ремне, спущенном донельзя книзу, создавали полный диссонанс между верхом и низом. Как будто у дверей стоял не один дневальный, а два.

Верхняя часть бравого курсанта преградила парням путь и требовательно вопросила:

– Кто такие? Куда следуем? Чего надо?

– Поступать приехали, – ответил Виталий, ничуть не смутившийся от грозного вида курсанта. – Приёмная комиссия нам нужна. Документы хотим сдать.

– А-а… – разочарованно протянул курсант. – Абитура… – И, смерив парней презрительным взглядом, махнул рукой: – Идите по стрелкам на второй этаж. Там и находится приёмная комиссия.

Виталий обернулся к Лёньке и протянул ему руку:

– Ну что? Давай бывай. Увидимся ещё.

– Давай, пока! – Лёнька крепко пожал руку Виталию и хлопнул Серёгу по плечу. – Удачи вам. Желаю поступить. Держитесь, парни.

Виталий с Серёгой, открыв огромную дверь, прошли внутрь и исчезли за ней.

– А ты чё? – удивлённо уставился бравый курсант на Лёньку. – Не поступать, что ли, приехал? Чё тут торчишь? Или просто сопровождающий?