Стройотряд

Ничего не понимая, папа стоял посередине коридора и смотрел то на маму, то на Леньку. Братья, увидев, что настроение папы изменилось, тоже отошли от него.

– Что случилось-то? – уже настороженно спросил папа, глядя маме в глаза.

Он всегда так беспокоился о ее здоровье, так оберегал ее от всяческих стрессов, что любое изменение в настроении мамы, его сильно огорчало. И для того, чтобы восстановить ее спокойствие, он предпринимал множество усилий, даже если это шло и во вред его здоровью.

Поэтому известие о том, что мама расстроена, его сразу вернуло из состояния эйфории и радости от встречи с семьей, к реальности.

Мама еще раз посмотрела с обидой на Леньку и, протянув папе руку, потянула его в спальню:

– Пойдем, я тебе все расскажу, – тихо произнесла она.

Когда дверь в спальне закрылась, то Ленька почувствовал себя самым несчастным человеком на свете.

– Что-то сейчас будет? – прокралась в его мозг трусливая мыслишка.

А того, что произойдет, пришлось ждать очень долго.

Порой, из-за двери спальни неслись то всхлипывания мамы, то папин раздраженный бас, то стояла тревожная тишина. Но вот, все громкие разговоры там утихли, и слышался только тихий рокочущий бас папы, который всегда влиял на маму, как успокаивающее средство.

Наконец дверь открылась, и папа прошел на кухню. Там послышался жалостный скрип стула, на который он сел и по дому разнесся запах папиросного дыма. Через некоторое время прозвучал рык, не предвещающий ничего хорошего:

– Леонид! Иди-ка сюда!

Ленька, как обгадившийся пес, на полусогнутых ногах просочился на кухню и встал у косяка двери, опасаясь пройти дальше.

Папа сидел за столом и, не глядя на вошедшего Леньку, курил. Докурив папиросу, он из-под густых бровей грозно взглянул на сына. Такой взгляд ничего хорошего не обещал.

Если бы это было лет десять назад, то Ленька был бы порот нещадно. Но с тех пор папа не прикасался к нему и пальцем, только при особых провинностях вел с ним разговоры один на один, не вмешивая туда маму.

Эти разговоры были похлеще, чем порка и надолго запоминались Леньке.

Вот и сейчас, он ждал, что с ним начнут душещипательную беседу и будут рассказывать ему, какой он нехороший и что надо будет ему сделать, чтобы загладить свою вину перед мамой.

Но ничего такого не произошло.

Папа еще раз уничтожающе посмотрел в сторону сына и чуть ли не прорычал:

– Все! Хватит издеваться над матерью! Я не верил, что мне рассказывали про тебя, думал, что наветы, а оказалось, что все – правда. И эта правда оказалась даже страшнее, чем я себе представлял, – он сделал паузу, а потом, усмехнувшись, таким же строгим голосом, но с издевкой продолжил. – Ты же у нас взрослый парень! Ты у нас все можешь! И девок по кустам обжимать и водку с дружками лакать и на мать наплевать. Поэтому я с тобой антимоний разводить больше не буду. Завтра же поедешь в тайгу!

Ленька в недоумении посмотрел на папу. Ведь он помнил папино обещание о рыбалке и охоте в тайга.

Но папа произнес то, что Ленька вообще не ожидал услышать.

– Нет, не отдыхать ты туда поедешь, как я тебе обещал, а поедешь работать. Нечего тебе прохлаждаться на маминых харчах. Нечего тебе трепать ее нервы! Поедешь и поработаешь там. Тайга тебя научит, как себя правильно вести. Там мужики тебя сразу поставят на место, – многозначительно глянул он на сына. – Узнаешь, почем фунт лиха. Как жить без папочкиной защиты.

Ленька в недоумении смотрел на папу. Что? С ним не будут разговаривать, и не будут наставлять на путь истинный? А вот так просто дадут пинка под зад и отфутболят его к черту на рога?

Закончив говорить, папа взял еще одну папиросу, закурил и, отвернувшись от Леньки, долго смотрел в окно, думая о чем-то своем.

А потом, резко повернувшись к беззвучно стоящему сыну, вынес вердикт:

– Хотел я отдохнуть сейчас, но не буду, а пойду на работу и, поверь мне, найду место, куда тебя засунуть, чтобы тебе там небо показалось с овчинку. Все! Иди!

Ленька, послушно развернувшись, направился к себе в комнату, когда услышал в след:

– Из дома ни шагу! А завтра утром, чтобы духу твоего тут не было, – вслед прогрохотал папин голос.

Через некоторое время папа собрался и ушел из дома.

Мама же из спальни не выходила до вечера, наверное, папа дал ей успокоительных таблеток, и она спала.

Вернулся папа поздно вечером. После того, как он разделся и, разбудив маму долго с ней разговаривал, он вошел к Леньке в комнату.

– Собирайся, – грозно пробасил он. – Завтра утром за тобой заедет шофер и отвезет тебя в аэропорт. Поедешь на Золотую Гору. Будешь там, в стройотряде, со студентами работать.

И не желая больше разговаривать с проштрафившимся сыном он, закрыв за собой дверь, вышел из комнаты.

Леньке ничего не оставалось, как идти в кладовую за рюкзаком и лезть в шкаф за вещами. Вскоре он собрался и, чтобы хоть немного успокоиться, после всех сегодняшних разговоров, принялся за чтение очередного романа Станислава Лема.

Рано утром Ленька проснулся от грубого толчка. Над ним стоял папа.

– Вставай! – таким же раздраженным голосом произнес он. – Сейчас за тобой заедет шофер.

Едва Ленька умылся, как в дом вошел дядя Гриша, навстречу которому из кухни вышел папа.

– Ты этого оболтуса отвези в аэропорт, да на самолет посади, – уже более мягким тоном обратился он к дяде Грише. – Билет я ему заказал, так что выкупи его и проследи, чтобы этот бездельник сегодня же улетел.

– Понятно, – дядя Гриша спрятал в карман деньги, которые дал ему папа и, усмехнувшись, обратился к Леньке. – Ну что? Пошли горемыка, ты мой, отвезу я тебя, – и, развернувшись в коридоре, пошел к машине.

Ленька, подхватив рюкзак, последовал за ним, но тут дверь спальни открылась и оттуда вышла заплаканная мама. Она бросилась к сыну и обняла его.

– Ты, Лёнечка работай там хорошо, – обнимая сына, жарко говорила она ему на ухо. – Не подведи папу. Не связывайся с этими забулдыгами больше. Не будет тебе от них никакой пользы, только одни неприятности, – поспешно шептала она.

Тут он почувствовал, что, обнимая его, мама нашла его руку и всунула туда какую-то бумажку. Потом она отстранилась от сына и так же быстро, как и вышла из спальни, так же и вернулась туда, плотно закрыв за собой дверь.

Папа по-прежнему строго смотрел на Леньку. Потом кашлянув, всплеснул руками:

– Это же надо! Он над матерью тут издевался, а она его Лёнечка, да Лёнечка…! Не стыдно тебе!? – последние слова он произнес чуть ли не с надрывом.

Ленька, сжимая кулак с врученной бумажкой, только молча смотрел на папу, который, не дождавшись ответа, грозно продолжал:

– Иди! Чего встал? Самолет ждать не будет! – и указал рукой в сторону уходящего дяди Гриши.

После такого напутствия, Ленька подхватил рюкзак и, закинув его на плечо, потопал, громко ступая сапогами по деревянной дорожке двора, к поджидавшей его машине.

Оглянувшись, перед тем как сесть в нее, он увидел только братьев, выскочивших на улицу. Ни папы, ни мамы видно не было.

Дядя Гриша быстро отъехал от дома, а так как он был очень разговорчивым человеком, то через несколько минут, когда они уже выехали на дорогу к аэропорту, обернулся к Леньке.