Морские истории

– Да не бери ты в голову, – начал успокаивать его Миша, – всё с клапанами нормально. Это от общей температуры машины они поднялись. Я сейчас пойду и принесу дополнительные дуйки, так она там сразу упадёт.

– Вряд ли она от этого упадёт, – покачал головой Иванов. – Если бы от общей температуры, тогда бы и на всех остальных цилиндрах поднялась, а то только на двух, и именно на тех, где наплавленные сёдла стоят. Если фирменные сёдла выдерживают по пять тысяч часов и больше, то на эти завод давал гарантию только на две тысячи. А на самом деле это, я так думаю, намно-о-ого меньше.

– Да, – Миша почесал в затылке, – экономит пароходство на всём.

– Тогда ты не трать время на дуйки, – уже приказал Иванов сварщику, как самому опытному в ремонтной бригаде, – а займись подготовкой запасных клапанов. Кто его знает, что может случиться.

– Да ничего не случится, – махнул рукой Миша. – Пойдём посмотрим, а то я сегодня что-то не ходил на крышки.

– Тогда пошли, сам посмотришь, может, я и в самом деле панику развожу. – И, махнув рукой, Иванов позвал Мишу и Виктора за собой.

Они спустились из токарки к платформе крышек главного двигателя и начали осмотр цилиндров. На подозрительных цилиндрах температура поднялась ещё на десять градусов.

Увидев такую картину, Иванов ткнул пальцем в сторону термометров и прокричал Мише:

– А ты мне тут мозги втирал, что из-за общей температуры!

Увидев, что второй механик прав, Миша виновато прокричал в ответ:

– Ты был прав, Дмитрич, прогорели клапана.

– Тогда я пошёл докладывать деду, а вы идите и готовьте на замену два клапана.

– Сразу два менять будем? – прокричал Миша.

Утвердительно кивнув головой, Иванов спустился к посту управления, где под струями вентилятора «балдел» Алик.

– Иди помогай Мише готовить клапана на замену, – приказал ему Иванов, а сам зашёл в телефонную будку и набрал номер старшего механика.

Хоть у деда и был «адмиральский час», но поднимать его было надо.

Виктор Иванович был на редкость спокойным и рассудительным человеком. Даже несмотря на любые экстремальные ситуации, которые случались на судне, вывести его из равновесия было невозможно. Он никогда не кричал и никогда не повышал голос на своих подчинённых, всегда был спокоен и вежлив с ними и требовал того же от остальных механиков.

Спустившись в машину, дед осмотрел крышки цилиндров и сразу позвонил на мостик. Иванову стало понятно, что дед просит разрешения на вывод главного двигателя из режима полного хода.

Вскоре разрешение было получено, и через час Иванов вывел главный двигатель из режима.

Двигатель ещё немного поработал на малых оборотах, и дед скомандовал Иванову:

– Глуши кормильца.

Иванов поставил ручку топливной рукоятки на ноль, а телеграф на «Стоп». С мостика подтвердили команду, и сразу же зазвонил телефон. Дед зашёл в будку и что-то долго объяснял кому-то – наверное, капитану.

Выйдя из будки, он обтёр пот со лба и подошёл к Иванову.

– Сколько времени понадобится на замену? – тревожно поинтересовался он.

– Часа полтора, а может, меньше, – пожал плечами Иванов. – Клапана в Находке меняли, они не успели пригореть, так что за час или чуть больше справимся.

– Я так мастеру и сказал, – согласно кивнул головой дед. – Так что начинайте.

– Добро, – подтвердил Иванов, что понял постановку вопроса, и поднялся на верхние решётки.

Токарь со сварщиком за то время, пока Иванов выводил главный двигатель из режима, уже подготовили для замены клапана и весь инструмент.

– Нам дали полтора часа, – проинформировал их Иванов, – так что Муму за хвост тянуть не будем, давайте начинать.

На мостик поднялся помполит.

– А, Валерий Павлович! – обратился к нему капитан. – Ты проходи, проходи. Посмотри, какая красота кругом. – Он указал рукой на безбрежную гладь океана. – Ты вот что сделай. – Он уже серьёзнее посмотрел на помполита. – Организуй-ка купание экипажа, пока в машине идёт ремонт.

Помполит в недоумении посмотрел на капитана, который находился в благодушном состоянии.

– Как, здесь? В открытом океане? – нерешительно спросил он.

– А что? – капитан с интересом посмотрел на помполита. – Не хочешь, что ли, искупнуться?

– Организовать-то можно, – колебался помполит, – но купаться боязно как-то… Да и глубина здесь немереная…

– Да что тебе та глубина? – перебил его капитан и рассмеялся. – Мы нырять за ракушками не будем, мы тут только у трапа побултыхаемся, пока механики ремонт на главном делают. Да и я нырну пару разков, – заявил он, расправив плечи.

Капитану хоть и было далеко за шестьдесят, но он был бодр, здоров, крепок, и не каждый сорокалетний мужик мог потягаться с ним силой.

Настроение у капитана сегодня было отличное. Он всем улыбался и шутил, поэтому помполит не стал с ним спорить, а только спросил:

– Что, можно сделать объявление по трансляции?

– Делай, делай, – благодушно разрешил капитан, – а я пока пойду переоденусь. Да, – он нашёл глазами старпома, – Александр Иванович, скажи боцману, чтобы он трап вооружил, – и покинул мостик.

Желающие искупаться собрались у трапа правого борта. А что бы их не оказалось? Ведь капитан разрешил палубной команде прекратить на сегодня все работы и купаться. Не отказались от такой процедуры и женщины.

Боцман быстро вооружил трап, вахтенный матрос смайнал его до воды, и народ строем повалил в воду.

От трапа далеко никто не отплывал, только новый радист изображал из себя суперпловца. То он кролем доплывал до форштевня, то баттерфляем удалялся от судна чуть ли не на сто метров, и только голос старпома, усиленный громкоговорителем наружной связи, вернул его назад.

Час, в течение которого производился ремонт, пролетел быстро, и старпом громко объявил:

– Купание завершается. Всему экипажу выйти из воды и подняться на борт судна. Сейчас будет производиться проворачивание главного двигателя.

Ребята в экипаже оказались послушными, ведь никому же не хотелось попасть под работающий винт. Все дружно подплыли к трапу и поднялись на борт. Только один радист всё бултыхался у самой площадки трапа, не желая выходить из воды.

Старпом вновь грозно сделал объявление:

– Вадик, а тебе что, особое приглашение нужно? Быстро поднялся на борт.

Радист не спеша подплыл на спинке к трапу и, зацепившись за него руками, отрабатывал упражнение ногами. За ним при таком упражнении поднялся даже бурун волн, почти такой же, как и кильватерная струя «Оренбурга». Чувствовалось, что у него нет никакого желания взбираться на трап.

А вода была божественна. Тёплая, прозрачная, изумрудного цвета. Сквозь её толщу просматривался на много метров в глубину борт судна, и на нём даже были видны все его изъяны. Ветра не было, и гладь воды была как бы продолжением зеркала, и только небольшая океанская зыбь то заливала нижнюю площадку трапа, то вяло стекала с неё.