Стройотряд

Но тот, уже не обращая внимания на рассуждения Леньки, все так же кричал:

– Парни! Давай сюда! Здесь глубоко!

Ленька присел на вершине камня и смотрел на парней, которые, преодолевая течение, плыли к ним. В воду лезть особого желания не было. Уж больно холодная она была для длительного купания и он, сидя на камне, старался согреться под горячими лучами солнца, осматривая реку, прилегающие сопки, плывущих ребят и ярко синее небо без единого облачка. Сегодня погода была изумительная. Утренняя прохлада уже ушла, и солнце не на шутку палило яркими лучами.

Ленька потрогал быстро согревшиеся плечи:

– Слышь, Сань, – посмотрел он на прыгающего на камне Черпака. – Как бы не сгореть сегодня.

– Да, ерунда все это, – бесшабашно отреагировал на его замечание Черпак. – Не успеем. Мы же только обсохнем, а потом оденемся. Комары не сожрут, – он весело рассмеялся и принялся вновь звать парней в нерешительности толкущихся на берегу. – Давай сюда! Здесь само то! Тут глубоко!

Через несколько минут парни, переплывшие реку, взобрались на камень, под которым была заводь со спокойной водой.

– Вот где надо плавать, – все не унимался Черпак. – Там течение сносит, – показывал он на реку, откуда только что приплыли ребята. – А тут тебе – что бассейн. Купайся – не хочу. Айда в воду! – крикнул он и, махнув рукой, столбиком прыгнул в заводь.

Брызги воды полетели в разные стороны после его прыжка, но через пару секунд Черпак вынырнул с истошным криком:

– Я ноги себе распорол! Здесь мелко! – и, сделав пару гребков, выполз на берег.

Парни сразу же бросились к нему. Черпак сидел на берегу и рассматривал ступни ног. Крови не было, но на пятках, прямо на глазах, начали проступать синие пятна.

Консилиум из будущих медиков вынес вердикт:

– Ноги не сломаны, но имеет место сильный ушиб.

Черпак от боли стонал и матерился, а Ленька подумал:

– Хорошо, что я не нырнул туда головой, а то бы точно пробил ее и не сидел бы тут, а плыл бы уже вниз.

Через некоторое время, когда боль у Черпака поутихла, ребята помогли ему спуститься в воду и переплыть реку. Там они его, подхватив на руки, перенесли на полянку, где уже был разведен костер, и Зиновий с девчонками жарили шашлыки.

Бросив это занятие, они все вместе еще раз осмотрели ноги принесенного Черпака, и Зиновий решил:

– Вообще-то ничего страшного. Кости целы. Только ушиб сильный и гематома. Холод приложишь, посидишь тут. Но придется дать тебе дня три отдохнуть, – рассуждал он вслух, а потом возмутился. – И кто же тебя, балбеса, в воду-то заставил прыгать?

– Да, кто ж его знал, что так случиться…, – страдальческим голосом оправдывался Черпак. – Дна же видно не было. Вода мутная. Хорошо, что хоть столбиком нырнул.

– Во-во, – подтвердил Зиновий. – Хоть так догадался, а то бы точно башку себе пробил. Ладно уж. Сиди тут. Загорай, – махнул на него рукой Зиновий и продолжил жарить шашлык.

В воду больше никто не полез. Парни помогали девчонкам накрывать импровизированный стол, расстелив одеяла на мягкой траве полянки.

Вскоре шашлыки были готовы, Борька сгонял за охлажденными бутылками с «горючей смесью» и все уселись за столом. Бутылки тут же были откупорены, их содержимое разлито по кружкам и Зиновий, подняв кружку, начал:

– Ну, что, парни? Первый этап нашего пребывания в Золотой Горе окончен. И завершился он успешно.

– Только бабла мы получили что-то не так успешно, – вставил кто-то из сидящих.

Но, не обращая внимания на этот единичный возглас, Зиновий продолжил:

– И теперь нам предстоит за этот неполный месяц сделать еще одно дело, за которое местные жители долго будут благодарить нас, – закончил на торжественной ноте Зиновий.

– Но нам от этого будет ни холодно, ни жарко, – завершил речь Зиновия Саша-бригадир. – Так что, давайте выпьем, ребя, за все хорошее, и пусть плохое забудется, – он поднял кружку над головой и принялся чокаться со всеми, кто сидел вокруг костра.

После выпитого, ребята набросились на то, что прихватили с собой девчонки и свежий шашлык, получившимся очень вкусным.

– Ну, Зинуля, – восхищался Зиновий. – И где ты только так научилась мясо мариновать? Ничего вкуснее не пробовал.

– Это папа меня научил, – Зинкиной скромности не было предела. Она от похвалы зарделась и потупила глаза. – У нас всегда так. Когда мы гостей ждем, то папа все сам делает. А я уж у него и подсмотрела, что он в мясо добавляет и как он его готовит.

Парни, которые и так, отсутствием аппетита не страдали, с удовольствием поглощали все то, что было на столе, а по мере насыщения, отваливались от него и группками ложились загорать.

Солнце палило не на шутку. Если бы сегодня был рабочий день, то им бы пришлось не сладко работать, потея и отбиваясь от мошки. А тут можно было вольготно полежать, расслабиться и даже вздремнуть, потому что здесь этих тварей почему-то не было, то ли из-за прохлады реки, то ли от живительного ветерка идущего над поверхностью воды с верховьев реки.

Ленька устроился рядом с Черпаком, и они лежали на животах, обсуждая его травму.

– Слышь, Саня, – Ленька и в самом деле было жаль, что с Черпаком произошло такое. – Болят ноги то?

– Да ноют пятки, – Черпак изобразил гримасу боли на лице. – Но, видать, не сильно я врезался в дно. Вот если бы не подогнул ноги перед дном, то точно, переломал бы их.

– Повезло, – Ленька, как мог, выражал сочувствие Черпаку.

– Но, ничего! – хорохорился Черпак. – Зато вы будете пахать, а я на больничном буду пятки вверх задирать! – тут он уже рассмеялся.

– Так ты это, что? Нарочно так прыгнул? – пошутил, подыграв Черпаку, Ленька.

– Ага, – Черпак еще сильнее рассмеялся Ленькиной шутке. – Отдохнуть захотелось, – а потом переключил Ленькино внимание. – Смотри, как Зиновий вокруг Зинки вьется.

Ленька посмотрел в ту сторону, куда показывал Черпак.

Там девчонки в купальниках лежали на отдельно разостланном одеяле. Зиновий тоже устроился рядом с ними.

Таня с Катей лежали на животах и, накрыв головы полотенцами о чем-то между собой разговаривали, а Зина, перевернувшись на спину и закинув руки за голову, лежала рядом с ними.

Зиновий, как бы нечаянно, пристроился возле Зины и, подперев голову ладонью, делал вид, что смотрит на реку и парней, которые опять собирались идти купаться, а сам беззастенчиво разглядывал ее фигуру.

Лежал он лежал, крутил головой то в одну сторону, то в другую, а потом неожиданно изрек:

– А почему это у женщин лобок такой покатый и мягкий? Всю жизнь об этом думаю и никак не могу найти правильный ответ.

От такого заявления, Зинка чуть ли не подпрыгнула на месте. Она быстро села и заявила, гневно глядя на Зиновия:

– А потому что ты дурак и идиот, – и, поднявшись, пошла к костру, оставив Зиновия с открытым от изумления ртом.

Ленька с Черпаком, услышав этот диалог, корчились от смеха, а Черпак, забыв о своих пятках, болтал ногами.

Возмущенная Зина, оделась в платье и пересела к костру, возле которого сидело несколько парней. Вскоре туда подошли искупавшиеся парни и все, снова сгрудившись у костра, подняли в очередной раз алюминиевые кружки за хорошую погоду, за отдых, а потом, когда горячительные напитки стали подходить к концу, сидели у костра и пели песни.

У Жени была гитара и он, наигрывая песни Ободзинского про Наташку, про падающий снег, про любовь, про пиджак наброшенный, пел их негромким, приятным голосом. Сидевшие рядом с ним парни, внимательно слушали его, и кое-кто даже подпевал.