Приключения Лёньки и его друзей

– Уж не Анатолий ли Палыч твой отец? – он внимательно посмотрел на Сашку. – Что-то ты больно на него похож.

– Да, – подтвердил Сашка, – это мой папа.

– Знавал я в своё время его. Пришлось вместе поработать, – а потом он посмотрел на окружающих его мужиков и продолжил: – В прошлом году уже в ноябре мы возвращались из-под Дамбуков. У Палыча был классный пес. Чистокровная лайка. Белый, белый, уши торчком, хвост колесом. Ни единого пятнышка. Абсолютно белый, как снег. Так и звали его Снег. Часть оборудования пришлось тащить на себе. Подошли к ключу Осиновый. Он уже покрылся льдом. Палыч решил его переходить. По виду льда было видно, что лёд уже толстый и выдержит нас. Палыч пошел первый, а Снег перед ним забегает и, как будто не пускает того вперед. Палыч Снега потрепал по голове и успокоил:

– Чего ты Снег, не мешай. Всё нормально.

А Снег перед его ногами суетиться и не пускает вперед. Палыч его отстранил и пошел вперед. А Снег добежал до середины ключа и остановился. Палыч ему кричит:

– Снег, ко мне.

А тот не идет. Сел на льду и скулит. Палыч двинулся в сторону середины ключа, а Снег отбежал на середину ключа. Там неожиданно лед под ним треснул, и он сразу же ушел под воду. Там была самая стремнина и вода в ней прямо бурлила. Снега нигде не было видно. Мы все это наблюдали с берега. Увидев, что Снег ушел под воду, мы бросились к Палычу, а тот кричит нам:

– Назад! Никому не ходить сюда!

А сам скинул рюкзак и осторожно пополз к промоине. Но Снега нигде не было видно. Он так и не появился из-подо льда. Унесло его течением. Сам Палыч осторожно вышел на берег. А выше по течению мы нашли переход и к концу дня были уже в Дамбуках.

Мужики молчали, выслушав эту историю. Только один из них вздохнул:

– Ну, и умный же был пес.

Рассказчик подтвердил:

– Золото, а не пес. Палыч – отличный художник. Он этого, своего Снега нарисовал. Очень красивый портрет получился, – мужик замолк, а потом, посмотрев на мальчишек, доброжелательно предложил:

– Проходите. Это ваши? – показал он на аккуратно заправленные койки.

Сашка утвердительно кивнул головой и прошел к своей кровати, а Лёнька последовал за ним.

Про Снега Лёнька знал. Анатолий Палыч несколько раз рассказывал им о своем верном друге. А вот о его гибели Лёнька слышал первый раз.

Дома у Сашки висел портрет Снега. Анатолий Палыч действительно прекрасный художник и на этом портрете Снег, на фоне заснеженных сопок, выглядел, как живой.

Мужик с бородой, который рассказал о гибели Снега, замолк, но после небольшой паузы продолжил:

– А батьке передай привет от Ветрова Вадима. Хорошо мы тогда поработали, – задумчиво произнёс он.

С расспросами к мальчишкам больше никто не приставал, и они спокойно сидели на своих кроватях и смотрели на окружающих.

Двое мужиков поставили между коек табуретку и достали бутылку водки. Тут же на табуретке нарезали хлеб, открыли пару консервных банок, накромсали хвост какой-то вяленой рыбины, и один из них предложил мальчишкам:

– Давай, пацаны, намазывайте себе бутерброды. Небось, давненько не ели?

Поначалу Лёнька хотел отказаться, но мужики так приветливо смотрели на них, что он не смог сделать этого. Они с Сашкой пересели на койки мужиков, а те, отрезав от булки хлеба огромные ломти, намазали на них толстым слоем тушёнку.

Ну и вкусно же было жевать мягкий пахучий хлеб, густо пропитанный соком тушеного мяса.

Вадим заварил свежий чай. Он наломал в чайник плиточного чая, а в кружки бросил по несколько кусков рафинада.

– Давай, пацаны, запивайте, – он налил чай в кружки и передал их мальчишкам.

Чай был терпкий, пахучий и очень сладкий.

Поев, мальчишки поблагодарили, с виду грозных мужиков, и пересели к себе на кровати.

А мужики, открыв бутылку, сидели и разговаривали о чём-то своём.

Но тут в комнату вваливается какое-то чудо.

Этим чудом оказались два молодых парня. Один из них был пьян в дымину. По его виду было понятно, что он совершенно невменяем.

Второй, более трезвый, занес его и бросил на койку.

Мужики, прервав беседу, недовольно посмотрели на этот мешок в одежде, издающий миазмы алкогольного перегара и один из них недовольно произнес:

– Ну вот, опять бичуганы нажрались. Сколько можно?

На что более трезвый парень, заплетающимся языком, отреагировал на замечание:

– А вы, сами-то чё делаете? Вон квасите, – он неверным жестом указал на бутылку, стоящую на табуретке. – Дайка, и я с вами тоже квакну.

– Нечего тебе здесь делать, – грозно сказал Вадим. – А то огребешь по полной схеме. Вали отсюда!

Пьяный парень немного убавил пыл и, выставив перед собой для безопасности руки, пьяно забормотал:

– Мужики, мужики… Вы чё? Я же просто так предложил… Я же ничё… Извините, извините, – и бочком, бочком, держась руками за косяк двери, выбрался в коридор.

Конечно, русских слов в этом эпизоде было очень мало. В основном все было сказано с невероятными матами. Мужики не стеснялись мальчишек, замерших на своих койках.

Ребятам было понятно: если попали в мужскую среду, значит терпи, слушай, что говорят взрослые и мотай на ус, как в дальнейшем не надо обращаться к родителям и близким.

Пацану, которого притащили, на вид не было даже и двадцати лет. Как его бросил собутыльник, так он и лежал пьяный в хлам на своей койке.

Вадим, выгнав второго молодого парня, подошел к нему и посмотрел на бесчувственное, храпящее тело:

– Как бы ночью не захлебнулся в блевотине, салага, – посетовал он.

Потом нагнулся над ним, снял с него сапоги, закинул ноги на кровать, перевернул на бок и оставил так спать. Парень не шевелился, а только храпел.

Мужики допили бутылку водки, а потом налили себе чай и продолжили дальше свои неспешные разговоры.

Постепенно комната стала наполняться другими людьми. Они молча заходили, здоровались с присутствующими за руку, называя друг друга по именам, садились на койки и рассказывали о том, кто, где и что делал. Было видно, что они хорошо знали друг друга.

Кто рассказывал с удовлетворением, что сегодня у него всё получилось, а кто и с сетованием, что день пробегал, а воз и ныне там, а эти сволочи только задами стулья протирают.

Все они приехали сюда с приисков.

Оказалось, что двое парней завтра тоже поедут на Золотую Гору.