Карантин. Анекдоты о Пушкене

Такое впечатление, что он знает её с с ног до головы! Только и осталось нам обсуждать мою жёнушку?

– А у дипломатического корпуса за границей столько дел!.. Раствориться в Европе – не проблема! Устроить это – не проблема! Вопрос в другом! Нужно ли Вам это? Выдержите ли вы это? Хотите ли вы этого? Или вам больше нравится заволакивать булыжники на вершину вашей долговой пирамиды? Или будете искать сто тысяч, которые скоро предъявят Вам к уплате? Ведь найти сейчас в России сто тысяч ассигнациями труднее, чем найти Нью-Йорк в Сахаре! Кстати, как вам удалось истратить такую кучу денег? Вы зажигаете ими трубку? Подтираетесь банкнотами в туалете! Раздаёте пачками беднякам? В то время, как царица, моя жена, изо всех сил латает мне штаны!..»

Я не ожидал от царя такого грубого вопроса, а он уставился на меня и молчал.

Он готов видеть агонию гения, чем простить ему каких-то жалких сто тысяч долга! И это царь величайшей в мире империи! Я плачу кровавыми слезами! Куда я попал благодаря предательству Провидения?

Доводы здравого смысла завалили меня вместе в головой!

Ба! Будь, что будет! Я согласился исчезнуть.

Всё это чепуха, что какие-то стихи, тексты, картинки, куски камня имеют некую ценность и стоимость. Пока вы не докажете свою силу, будь вы хоть Шекспиром, вас будут топтать грязными каблуками и копейки не дадут ни за какие шедевры!

Я уже хотел уйти, но царь резким движением удержал меня.

Настроение моё было так себе, если не сказать хуже!

А потом он ещё минут сорок обсасывал мои долги! Кажется, русский царь облюбовал мои мозоли, как место обитания и забав!

– Продумайте план вашего исчезновения сами – меланхолично сказал император, – Сто двадцать тысяч рублей, таких денег даже я не могу изъять из государственного оборота, чтобы помочь вам, Александр Сергеич. Вы уж не обессудьте! А если вы исчезните по причине Вашей смерти, попутного ветру вам в затылок, многие долги отпадут сами собой! О других я побеспокоюсь.

– Я…Я… – вот что единственно мог я сказать…

– План вашего исчезновения – не обращая внимания на моё жалкое блеяние, продолжил он, – вы уж обдумайте сами, я не сомневаюсь в вашей творческой фантазии! Александр Сергеевич! Вы же не мальчик! Хотя у вас ещё нет великого романа, который бы триумфально увенчал ваше незабвенное творчество, у вас меж тем есть множество прекрасных почеркушек! Это будет одновременно и ваше лучшее сочинение из всех, какие радовали нас последние пятнадцать лет! Кстати, последнее время вы не очень балуете нас стишками! А сочинения, если таковые проберутся в вашу стареющую голову, можно издать под чужими именами. Имя… Ипполит Пердецкий вам подойдёт?

Он просто издевался надо мной!

На сём эта последняя аудиенция была завершена и слуги вывели меня на улицу потайным ходом.

На улице выла вьюга и шуршали башмаки чиновников, более походившие на бесплотные тени.

***

По пути домой я предался грустным размышлениям.

Итак, какие же возможно умереть были у меня?

1. Поездка в Бессарабию и заражение дизентерией с последующей агониею и смертью. Но во-первых семья потребует доставку трупа в полной сохранности объекта, а это для живого – целая история. Ясно, что с момента смерти труп должен быть недоступен для публичного разглядывания!

2.Нападение бандитов в ночном Петербурге и пролом в голове. (Подчёркнуто синим карандашом) Неплохой план, но возможность аристократу умереть от пролома головы, совершённого каким-то бандитом – какое поле для слухов для моих врагов! Они изойдут от радости насолить мне, от шуток и эрпигарм не будет проходу никому! Впрочем… Каковы плюсы такой смерти? Они есть! Во-первых можно распустить слухи о нападении… Но что я мог делать в клоаке Охтенки? Быть в борделе? Но труп не будет найден никогда… Потом в реке выловят какой-нибудь проплывающий и полностью разложившийся труп и по распоряжению полицмейстера обыщут. Ну и найдут на этом полностью обезображенном трупе какую-нибудь выдающуюся вещь, артефакт, вещь, которую все знают, видели на мне, вот например, перстень с пальца самого Пушкена! Наташенька сразу его признает и пустит приличествующую слезу! Там анаграмма! Но заколоченный гроб вряд ли потребует распечатывать – и так всё ясно! Каковы минусы?… Нет, умирать надо более благообразной смертью… Не пойдёт!

3. Самое внятное и логичное – дуэль. Вот насчёт дуэли нет никаких сомнений. Тут и слухи можно распространить и время будет для приуготовлений! Желательно, чтобы дуэль была с иностранцем, и лучше всего – с нашим тайным иностранным агентом, с которым всё можно обговорить заранее, смазав всё ассигнациями, что закроет рты сплетням навсегда! Наши такие болтуны – всё разгласят! В России тайну не могут хранить даже могилы! Я спросил у Его Величества, есть ли таковые ныне в Петербурге и он сразу же указал мне на иностранного посланника, едва ли неделю назад вернувшийся с сопровождающим его секретарём в столицу. Наше знакомство состоялось и во время четвёртой встречи я в лоб объяснил Старому Посланнику и его смазливому сопровождающему мои прямые намерения исчезнуть из Петербурга при архи-трагических обстоятельствах. Барон заверил меня в своей помощи и дал адреса, где после исчезновения я могу находиться в его имении и в большой Парижской квартире. Потом и юный друг барона дал мне свои адреса, ибо первое время места обитания нужно было менять весьма стремительно.

***

Сегодня лично повидал барона и вручил ему гонорар. Деньгам рады все, и даже бароны! Ничего нового в мире не происходит все последние сорок тысяч лет, когда наши предки слезли с деревьев!

***

Наши встречи с посланником и бароном продолжились и ими высказан ряд вполне разумных мыслей, в частности, о том, что в хорошо просвеченном светском окружении должна произойти интрига, вполне понятная публике. По мнению барона между нашими семействами должны появится какие-то отношения, должны быть визиты, улыбочки, поцелуйчики, а уж как эти улыбочки и поцелуйчики окончатся дуэлью и смертью Пушкена – это уж дело самого Пущкена, ибо от кого же требовать разработки сюжета, как не от него! Но главное – то, что происходит в пространстве и видно обывателям! Единственное, что всё должно быть подано так, чтобы у обывателей никогда не создавалось истинного представления о происходящем!

Я согласился! Это будет моё лучшее произведение искусства! История любви и смерти! Наглый посланник в дерзкими притязаниями к прекрасной жене поэта, и его ярость по этому поводу, что может больше этого заинтересовать толпу? Ничто и никогда! И эта история должна быть таинственна донельзя, потому что за ней последуют странные похороны в готическом стиле, и как вишенка на торте – внезапное исчезновение трупа и черепа!

Итак, за дело! Не постриг, поди, принимаю!

Рапорт в Тайный протокол Охранного Отделения

«…Несколько дней пришлось переживать неудобства и жить на чердаке и нашему герою – Пушкену. «Это был такой странный, похожий на ручной шуруповёрт, тип, спроси которого, погаснет ли Солнце, он сразу, не подумав ни секунды, ответит: «Никогда!» Впрочем просверленная загодя дырка в потолке давала хороший обзор на комедию, творящуюся внизу.

Сначала с загримированной раной в кровати был сам Пушкен, примерно все первые сутки, и фиктивную рану осматривали трое наших врачей, которые блестяще исполнили свои арии в этой комедии и даже изобразили операцию по извлечению пули из живота пациента. Потом глубокой ночью через лаз к комнате Пушкен был препровождён на чердак, в его временное укрытие, а его место в кровати заняла механическая кукла, издававшая жуткие и не весьма человеческие звуки. В этом смысле подготовка акции была не во всём совершенна, благо окружающие были тупы и ничего не замечали!

По сообщению нашего агента, Митрича, Пушкен хорошо приспособился к новому обреталищу и сутки пробыл на чердаке, пока Митрич не вывел его ночью на задний двор, откуда он был вывезен вместе с доктором Плюге в Польшу, а потом и во Францию. Ни в Петербурше, ни далее по маршруту передвижения Пушкен не имел никаких контактов с окружающими и сведения о его передвижении остаются нераскрытыми.