Место, где сбываются мечты

– Вот ты хотел всем туристам рассказать про счастье. Говорить, как это просто – быть счастливым. Так?

Монки кивнул.

– Нельзя выразить такие вещи словами. Человек должен сам к этому прийти. А теперь… положи ладошку на ствол дерева. Да, вот сюда… Прикрой глаза.

Дерево на ощупь было шершавым и тёплым.

– За все те свежие овощи, грибы и рис ты обязан ему. Благодаря этому дереву ты сыт и не знаешь, что такое голод.

Маленький Монк что-то почувствовал. Не сразу и не так ярко, как можно представить. Скорее, это напоминало уголёк в области груди, который при должном внимании согревал душу.

– Вот он, язык любви, – сказал дедушка Бо и объяснять больше ничего не стал.

Тут чем больше пытаешься подобрать слова, тем сильнее запутываешь. Чувство либо есть, либо нет. Его не выстрадаешь, и насильно любить не заставишь.

Глава 7

Тонкий прутик впивался в ладошку маленького Монка. Дедушка шёл с двумя крупными вёдрами, а Монки – с одним поменьше.

– Если устал, давай остановимся, – предложил Бо.

Внучок поменял руку и останавливаться не стал.

Спуск в деревню для старого монаха был чем-то вроде медитации. Всё своё внимание он направлял на то, куда поставить ногу: поднять ногу, опустить ногу. Поднять и снова опустить. Посторонние мысли надолго не задерживались, разве что шлепки Монка разносились по округе. Надо бы… поднять ногу, опустить ногу.

Бо практиковал медитацию с 22 лет, с первого дня, когда попал в стены храма. Его вспыльчивый, неспокойный ум бунтовал. Бо находил всевозможные предлоги, лишь бы не медитировать. Наконец, когда он садился в позу лотоса, его мысли уносились куда угодно, только не внутрь себя. Он думал обо всём, кроме дыхания. Затекала спина, болела шея, нос постоянно чесался, а ещё эти москиты! Бо ненавидел эти, как ему казалось, бесцельные просиживания. Но всё изменилось, когда учитель рассказал ему о технике «Квадрата».

– Закрой глаза. Сделай медленный глубокий вдох на четыре счёта: раз… два… три… четыре… Да, вот так. Дыхание должно идти из живота в грудь. Молодец. – Учитель придерживал бамбуковой палкой спину, чтобы Бо не сутулился. – А теперь делай задержку на четыре счёта: раз… два… три… четыре… И выдыхай тоже на четыре счёта, чтобы ничего не осталось в лёгких. Выдохнул? Вижу. Снова задержка на четыре счёта: раз… два… три… четыре… И переходи к следующему квадрату.

С помощью этой техники Бо обнаружил следующее. Во-первых, ему стало интересно, сколько таких квадратов он сможет сделать, не сбившись. А во-вторых, за счёт насыщения мозга кислородом буквально через десять минут в голове ощущались лёгкость и спокойствие. Вдруг внимание с усталости ног, спины, шеи перешло куда-то выше. Бо стал ощущать, как напряжение рассеивается, а с ним и отягощающие мысли.

– Всё, деда, я устал!

Монки поставил ведёрко и, зажав его между ног, уселся на камень. Бо сел рядом. Он тоже устал и понял это только тогда, когда поправил ткань кашаи.

Цикады, как линии электропередач, гудели без умолку. В этой части спуска деревья были особенно высоки, прикрывая плотными листьями солнечный свет.

Подул свежий ветерок, пахнущий цветами. Бо краешком кашаи промокнул лоб и посмотрел на Монка. Он тоже научил мальчика медитации, не налегая слишком сильно. Бо знал, что в начале пути важна умеренность. Когда ребёнку хочется играть, заставить его сидеть и ничего не делать сложно.

Новый порыв ветра вернул старика в воспоминания.

Учитель, увидев прогресс Бо в медитации, подошёл к нему и рассказал о следующем секрете.

Глава 8

– Бо, теперь ты готов.

– К чему, учитель?

Молодому и только что ставшему на путь просветления Бо всё было любопытно. Он ощущал, что вот-вот прикоснётся к тайне, заглянет в замочную скважину следующего секрета, и вот тогда…

– Медитация с закрытыми глазами – это тренировка.

– Тренировка? – нахмурился Бо.

Учитель кивнул.

– Медитация учит твой ум смирению и внимательности. Однако как только ты встанешь, и кровь снова прильёт к затёкшим ногам, вот тогда-то и начнётся настоящая медитация.

Учитель сделал паузу, дав возможность осмыслить услышанное.

– Этот мир прекрасен во всех смыслах только для тех, кто может безоценочно смотреть на него. В нём нет плохой погоды, удачных или неудачных дней. Всё это твоя личная оценка, идущая от ума, – учитель улыбнулся и мягко прикоснулся указательным пальцем ко лбу Бо.

– Ум стремится всё упорядочить. Это хорошо, а это плохо. Если ум дал оценку, тебе будет казаться, что ты приобрёл контроль. Однако контроль ложный. Вот, взгляни… – учитель обвёл руками стены храма. – Здесь одни души находят покой, другие же стремятся сбежать в цивилизацию. Так какое это место?

– Оно… хм… – Бо подбирал слова, он не хотел показаться в глазах учителя невеждой. – Оно для каждого своё.

Лицо учителя осветила улыбка.

– А ещё медитация учит тому, что «своего» нет. Если я каждый день начну внушать тебе, что это самое уютное место в мире, ты скоро в это поверишь. Мои мысли вдруг станут твоими. Тогда вопрос: чьи это мысли?

– Ваши, учитель, – смиренно ответил Бо.

– Может быть, а может и нет. Вдруг мне тоже кто-то внушил эту мысль, а я и забыл? – учитель, улыбнувшись, потёр шею и пошёл в сторону храмового сада.

Деревья и кустарники были безупречны. Казалось, каждый листик был на своём месте. Ухоженный сад был любимым местом учителя. Когда ему нужно было что-то объяснить, он закладывал руки за спину и не спеша шёл по зелёному лабиринту.

– Учитель?

– М?

– А что, если забуду, ну… медитировать в жизни?

– Что ж… – учитель подошёл к орхидеям, поднёс бутон цветка к носу и вдохнул. – Просто начинай сначала.

Бо не решался повторять за учителем. Ему казалось это странным, что ли. До храма он постоянно дрался, попадал в переделки, а тут цветочки нюхать? Ну нет…

– Учитель, а как я пойму, что перешёл на следующий уровень?

– О, это легко понять.

Учитель, стоя спиной к Бо, вглядывался в линию заката. Ветерок лукаво раздувал края его светло-оранжевой кашаи. Учитель развернулся и посмотрел в глаза Бо.

– Ты перестанешь задаваться этим вопросом.

Воспоминания Бо рассеялись, как рассеивается утренний туман.

На горизонте показалась деревня, запахло костром. Издалека доносился детский смех.