Катрина: Реквием ангела, исповедь демона

Особая. Заправленная в пистолет стрелявшего для одной конкретной цели.

– Унесите! Избавьтесь от этого! – нервозно скомандовал Виктор.

Игорь, человек Виктора в таких же перчатках, как у Митры, забрал блюдо и ушел.

В стройном теле брюнетки темнели ещё два пулевых ранения. Без признаков отравления. Зан оставил их напоследок. С прежней быстротой и хладнокровием он и Митра продолжили операцию. Спустя несколько минут они извлекли другие пули. Обе обычные, калибра 5.56 мм, но сильно деформированные и распавшиеся на осколки.

Зан наклонился к брюнетке и заметил, что черные вены, изрисовавшие её тело, стали бледнеть.

Он заботливо поправил её волосы и прошептал на ухо:

– Мы успели, Катрина. Теперь поправляйся.

Отойдя от стола, он обратился к своим подданным:

– Джаред, Элиен. Её нужно окунуть.

Джаред, обладавший поджарым, но крепким телосложением, и Элиен с легкостью подхватили изящную фигуру Катрины и понесли из столовой за Виктором, указывающим путь.

Зан проводил их взглядом, затем повернул голову к столу, на котором только что лежала его дочь. Густые разводы отравленной крови Катрины и окровавленные инструменты кричали о том, что фатальные последствия были невероятно близко.

Виктор, Джаред и Элиен, держащие Катрину, спустились в подвал под правым крылом особняка. Несколько других подданных Виктора шли следом. Зан спускался последним.

К этому времени Норберт с помощниками закончили с наполнением резервуара. Стеклянный куб заполняла почти непрозрачная жидкость, в темноте подвала дающая красноватый отблеск.

Здесь всё происходило в странном почти ритуальном молчаливом трепете. Не требовалось больше ничьих распоряжений, чтобы совершить необходимое. Джаред и Элиен прекрасно знали свою задачу.

Осторожно они внесли раненую брюнетку на металлический мостик, перекинутый над резервуаром.

По-прежнему безжизненный тёмный силуэт Катрины соскользнул с держащих её рук. Падение распахнуло её собственные расслабленные в беспамятстве руки. Под безмолвными взглядами наблюдавших из темноты брюнетка упала в резервуар лицом вниз.

Тёмно-красная жидкость сначала вскинулась, всплеснулась, подхватила Катрину, а затем полностью поглотила.

Дождавшись, когда стройная фигура девушки скроется в глубине резервуара, все присутствовавшие покинули подвал.

Особняк Виктора Вормана погрузился в напряженное ожидание.

Стояла глубокая ночь. Ветер разливал бушующие волны Калининградского залива. Из-за непогоды сразу в двух районах города отключилось электричество.

В окнах мокнущего под дождем особняка Вормана трепетал теплый свет свечей. Его выполненные из вишневого дерева коридоры с величавыми портретами в увесистых рамах оставались темны. И лишь отсвет молний проникал в этот многолетний мрак.

В старом чертоге Вормана собрались все члены семьи. Сегодняшний съезд был обусловлен прибытием почетных гостей – лорда-маршала Зана Вэллката и его подданных, прилетевших накануне из Сербии. Торжественное сборище омрачили неспокойные обстоятельства, послужившие причиной визита Вэллкатов. Дела были улажены быстро, но приняли чрезвычайно серьезный оборот. И теперь жизнь дочери сербского лорда-маршала Зана Вэллката оказалась под угрозой. Резервуар являлся последней надеждой для нее.

По возвращении из подвала прием устроили в большом салоне на первом этаже. По полу и стенам разливались черные тени. В руках сверкали наполненные бокалы. Отголосок торжества отражался в изысканных нарядах. Среди одежд членов семьи Вормана по обыкновению преобладали фиолетовые оттенки, а их гостей – исконно черные. Мелькали фамильные гербы, среди которых выделялся герб Вэллкатов. Роза скрещенная с мечом на фоне узорной латинской V.

Собрание отдаленно походило на званый вечер в период Венецианского карнавала. На собравшихся узнавались черты фасонов эпох давно ушедших. Коуты и шарф-галстуки. Роскошные корсеты и жабо. И в этом крылся обычай, свидетельствовавший о единстве и принадлежности всех присутствующих к особому кругу.

Несмотря на разговоры, звучащие то тут, то там, в атмосфере повис призрак ожидания. А обсуждения ран Катрины не сходили с уст собравшихся.

И только рыжеволосая Инга беззаботно посмеивалась, перешептываясь с младшими сестрами Анжелией и Селоной – три взрослых дочери Вормана сидели неподалеку от Виктора и Зана. Инга следила за тем, чтобы Зан слышал её льстивые восхищения и славословия в его адрес, но забывала о приличиях, требующих в такой ситуации хотя бы наносной мрачной озабоченности. Однако Зан беседовал с Виктором, совсем не уделяя внимания её болтовне.

В помещение вошел советник Виктора Вормана Норберт и расположился возле входа на свободном диване. Он только что переоделся, потому что намочил и запачкал одежду, подготавливая резервуар. Свежий тёмно-фиолетовый сюртук, узкие брюки и остроносые ботинки-монки подчеркивали его худосочность и бледность. Норберт сел, положив ногу на ногу, в свою привычную вальяжную позу и без интереса оглядел собравшихся.

Возле Норберта остановился молодой мужчина с легкой щетиной на широких скулах. Вокруг него вились две похожие друг на друга девушки в кружевных платьях, напоминавших пеньюары, под которыми проступали обнаженные тела.

– Что-то все какие-то невеселые, – бодро заметил он. – Не думал, что они так впечатлятся произошедшим. Все только и говорят о Катрине. А за неимением достоверной информации, столько любопытных домыслов всплывает.

Норберт ему ничего не ответил. Тогда он закурил и сел с другого края дивана. Похлопал по бархатной подушке, приглашая девушек устроиться рядом с ним.

– Ну и? Скольких пришлось затратить? – спросил он Норберта, когда девушки устроились вокруг него.

Вопрос прозвучал расплывчато, и всё же каждый прекрасно понимал, о чем идет речь. Норберт не смотрел в его сторону, не торопился с ответом, и явно не стремился к конкретике.

– Много, – выразительно произнес Норберт.

– Запасы остались?

– Несколько.

Собеседник Норберта выпустил сигаретный дым и покачал головой.

– Плохо. Придется восполнять. А это привлечет внимание.

Норберт впервые повернул удлиненное безбровое лицо в их сторону:

– Не привлечет, если делать это в соседних странах, Стеллан. Подальше от границы.

Одна из девушек подползла по дивану к советнику и прижалась к его шее губами:

– Ты такой умный, Норберт. Напрасно Виктор ругает тебя за нерасторопность. – Что бы он делал без твоих мудрых подсказок.

Норберт схватил её одной рукой за волосы, другой за шею и крепко сжал длинные костистые пальцы на горле девушки.

– По-твоему, если Виктор спрашивает моего совета, значит, он сам не может принимать решения? Я советник, Ханна, а не всемогущий лорд-маршал. Виктор не нуждается в моих подсказках.

– Да брось, они ничего не понимают, – вмешался Стеллан.

Но Норберт её не отпускал.

– Что-то они понимают, – проговорил Норберт, заглядывая в испуганно расширенные глаза девушки. – Ведь что-то же должно было сохраниться в этой милой головке.

Норберт отпустил Ханну и прибавил:

– Поменьше болтай язычком.

– Ну, прости, прости, не серчай, – проскулила Ханна. – Я всего лишь сказала, что думает на твой счет наш лорд-маршал. Прости…

Стеллан усмехнулся, наблюдая, как Ханна ластится, пытаясь задобрить Норберта. Стеллан посмотрел на Вану, сестру Ханны, провел рукой по её щеке и строго, но не сердито сказал: