Привилегия выживания. Часть 1

Апостол так и не двинулся с места, стоял как изваяние, даже не опуская рук. Женщина перевела ствол на него. Я потянул за спуск, но не успел.

Выстрел. Он резко согнулся и медленно завалился на бок. Автомат в моих руках дрогнул, выдав короткую очередь. Женщина дернулась, выронила оружие, и сделав пару шагов на подкашивающихся ногах, рухнула на ступени крыльца. Еще очередь. Вроде попал. Но она уже не двигалась.

– Ох ты ж ебаная доля, – пробормотал Бакир. Он уже стоял рядом, чуть левее меня, подняв ружье, смотря в оптику.

– Сядь ниже! – шикнул я на него.

– Чего? – не понял он.

– В доме еще есть стрелок, еще стрелок есть, – донеслось из рации.

Смоукер стоял у самого угла дома, перехватив автомат под левую, правой держал у рта рацию. Позади него, прижавшись к стене, обхватив руками колени, сидела Юн.

Я перевел взгляд на хозяйский дом. Точно. Окно на втором этаже открыто. Оттуда сверкнула вспышка, послышался выстрел, з-зыкающий звук пули, и совсем рядом с берегом на почти ровной глади воды брызнул фонтанчик.

– Уходим, блядь, чего! – зло передразнил я Бакира и осекся, перебор, он не заслужил, боевой опыт нулевой.

– Давайте сюда в темпе, вас один хрен спалили, – не унимался Смоукер.

– Принял, идем, – уже на бегу выдохнул я.

Тем временем со стороны дома снова донесся выстрел, то ли стрелявшему полк врагов мерещился в лесу, то ли он реально рассчитывал наугад по нам попасть.

Бакир быстро остался где-то сзади, его крейсерская скорость равнялась моему быстрому шагу. Ничего, не потеряется, дойдет.

Я летел сквозь лес, легко перепрыгивая поваленные деревья и подныривая под мешавшими ветками, яростно сжимая в руках автомат. Перед глазами раз за разом падал на песок Апостол.

Меньше минуты мне потребовалось, чтобы присоединиться к Смоукеру и Юн.

– Что произошло? – спросил я, слегка запыхавшись.

– Пацан прямо на нас вышел, он сам не ожидал, – в голосе Смоукера слышалась досада и злость, – ну испугался, естественно. И эта тоже, устроила, не нашла ничего лучше, как в догонялки поиграть.

Юн не ответила. Сидела, не шевелясь, такое впечатление, что не дышала даже. Только смотрела на лежащего Апостола.

– Он жив? – я кивком головы показал на Петра.

– Жив, но я не знаю, насколько все плохо, ему бедро прострелили походу.

У меня слегка отлегло. Апостол лежал всего в паре десятков метров, на боку, спиной к нам. Я достал бинокль и вгляделся. Дышит, сто процентов. Теперь ему главное не вставать и вообще лучше не двигаться.

– Внутри один боец еще как минимум, не считая пацана, – продолжил Смоукер, присев и на секунду высунувшись из-за угла. – Там же, на втором.

Патовая ситуация. О новых переговорах и речи быть не могло. Отступить из-за раненого мы не могли. Он сейчас представлял собой отличную мишень, и любую попытку к нему сунуться можно было вполне считать за самоубийство. Находящиеся внутри наружу не сунулись бы, даже если в доме есть черный ход. Все, что они знали об атакующих, то есть о нас, это наличие двух групп с оружием в лесу. Только совсем уж идиот не додумается предположить, что черный ход, как и в принципе любая сторона дома, не простреливается. Однако время работало совсем не в нашу пользу, особенно, если у обороняющихся была связь с теми, кто уехал. В нашем распоряжении при относительно хреновых раскладах был час, может меньше.

– Зачищать надо, иначе мы его не вытащим, – вздохнул я.

– А дальше что? – спросил Смоукер, не оборачиваясь. – Скоро к ним такое подкрепление подойдет, нас самих в мелкую пыль зачистят. Бакир, кстати, где?

Я оглянулся. Старик, через каждые секунд десять переходя с бега на шаг и обратно, только поравнялся с дальним гостевым домом.

– Вон он, несется. Минуты через две будет. У тебя есть другие варианты? – спросил я, где-то в глубине души надеясь, что Смоукер действительно что-то придумал.

Тот молчал, то ли размышлял, то ли посчитал вопрос риторическим.

– Эй там, в доме! – вдруг крикнул он. – Давай поговорим, а?!

Ответа не последовало. Но Смоукер не собирался так просто сдаваться.

– Мы не хотели никому причинить вреда, вы первые начали стрелять! В нашей группе тоже есть дети! У нас кончились все запасы! Идти было некуда! Мы не знали, что это место кем-то занято, мы просто хотели поговорить!

– Уходите! – раздался женский голос из открытого окна.

Вот так, коротко и ясно.

– Да пойми ты, если мы уйд…

Выстрел прервал Смоукера на полуслове, пуля вонзилась в стену дома, за углом которого мы скрывались. Подошедший, тяжело дышавший Бакир, услышав звук выстрела, отшатнулся, чуть не потерял равновесие. Юн еще больше подобрала под себя и без того согнутые ноги и закрыла лицо руками.

– Уходите!!

Смоукер посмотрел на меня, на Апостола, в его глазах читалось отчаянье.

– Нет у меня вариантов, – тихо произнес он.

– Так, ладно, – я постарался собраться с мыслями, – Юн, нам понадобится помощь.

Китаянка, не открывая лица, помотала головой.

– Юн, послушай, – снова начал я.

Нет, бесполезно, она только мотала головой. Я присел рядом с ней на корточки и коснулся плеча. Она вздрогнула, убрала руки от лица и посмотрела на меня.

– Я не могу, не могу, – прошептала она, – мне страшно.

Я перевел взгляд на Бакира. Тот вроде отдышался и, сощурившись, смотрел на Апостола.

– Да, он пока еще жив, но времени у нас нет, – ответил я на незаданный вопрос, – мы сейчас попробуем его вытащить, нужна твоя помощь.

На последнем моем слове он резко повернулся ко мне.

– Довытаскивались уже, – сказал он с не скрываемой злостью. – Недоносок, ты хоть понимаешь, что это все из-за вас? В войнушку поиграться они решили…

Стиснув зубы, я неимоверным усилием воли подавил желание съездить ему по физиономии.

– Как своих ведь приняли, как в семью… – он снова начал задыхаться. – А отплатили чем… Вы ж нам всем смертный приговор подписали!

Смоукер повернулся, смерил Бакира испепеляющим взглядом, но промолчал.