Привилегия выживания. Часть 1

Я с трудом поднялся и привычным движением потянулся за… Бля… Бля! Да еб твою мать!! Нож остался дохлятине в качестве сувенира.

Глава 5

Год первый, зима.

«Не бывает безвыходных ситуаций, просто иногда вам не нравится ни один из возможных выходов», – это было одно из любимых выражений моей преподавательницы по психологии.

Несмотря на обычно демонстрируемый и пропагандируемый ею оптимизм, она всегда казалась мне прагматиком до мозга костей.

«Мы живем в четырехмерном пространстве-времени, иногда нужного вам выхода определенной ситуации нужно просто дождаться».

Это не были разглагольствования на тему «если очень захотеть – можно в космос полететь», скорее ситуативная модель, уравнение, в которое необходимо только подставить конкретные значения переменных. Впрочем, если бы я еще тогда до конца понимал смысл этих слов, то не попадал бы в ситуации, из которых выход приходится ждать. «Если вы поставили перед собой цель и не знаете, как ее достичь, возможно, проблема не в выборе маршрута к ней, может, цель стоит поискать другую?»

Для меня почти никогда не существовало ситуаций, чтобы я не видел хотя бы одного разумного выхода. Скорее наоборот, чаще всего моя голова разрывалась от обилия вариантов. Поэтому на принятие многих решений у меня уходило существенно больше времени, чем требовали обстоятельства.

Хотя, подозреваю, во многом это было лишь оправданием собственного нежелания брать на себя ответственность за риск и последствия. Но и за это приходилось платить.

В то время как я бездействовал, момент для принятия решения мог быть безнадежно упущен. И даже если я успевал сделать выбор, мой анализ на этом не заканчивался в девяносто девяти случаях из ста, иногда спустя длительное время приводя меня к мысли, что мой выбор был ошибкой в той или иной степени.

Я не спал, просто проваливался в полудрему на несколько минут, во время которых в голове невольно прокручивались картины последних дней, в особенности вчерашняя ночь, и выныривал только для того, чтобы погреть руки, держащие автомат направленным на переднее кресло пассажира.

В машине было холодно, воздух гулял между пулевыми отверстиями в стеклах, даже дыхание шести человек не успевало его согреть. Только сейчас заметил, что Ольга, у которой на руках были меховые перчатки, все равно вела машину попеременно то правой, то левой. На свободной в это время руке она сидела, благо вариаторная коробка передач позволяла.

С момента посадки, судя по одометру, мы проехали больше тридцати километров, но ни пейзаж за окном, ни атмосфера в салоне автомобиля практически не изменились, разве что снегопад совсем прекратился, и из-за густых облаков время от времени проглядывало солнце.

Впереди по-прежнему была только ровная трасса почти без уклонов, припорошенная слегка снегом, с сугробами на обочинах, а по обеим сторонам от дороги стоял густой лес, изредка уступающий место небольшим полянам.

Ни малейшего намека на человеческое присутствие. То есть совсем. Ни встречных машин, ни стоящих, ни тем более людей на своих двоих. Лишь однажды справа промелькнул сугроб со сваленной в сторону обочины серединой, будто кто-то с разбега пытался нырнуть через него в кювет. Под прорехой красное пятно на снегу.

Рики, молчавший большую часть времени с момента нападения на охраняемый нами склад, неожиданно разговорился. То ли стресс давал о себе знать, то ли спермотоксикоз, потому что объектом его вербальных исканий стала Лена, младшая из сестер. Нет, я может быть еще понял бы, если бы он не был таким же, как я, Смоукер и Фитиль, дезертиром, спасающимся от сотен голодных тварей, ставшим свидетелем гибели стольких людей. Но нет, как с гуся вода. Во всяком случае, внешне.

Кто-то из ребят в его отделении говорил о том, что он детдомовский, усыновили уже подростком. Впрочем, должно ли это было что-то менять?

– Так откуда вы говорите, девчонки, местные? – допытывался Рики.

– Да, – почти на все вопросы односложно отвечала Ольга, Лена предпочитала отмалчиваться.

– Ну так и я тоже почти местный, соседняя область, – радостно покивал он. – А тачка у вас чего такая дырявая?

– Стреляли потому что, – ответила Ольга ровным голосом.

Для такой ситуации она вообще была просто образцом спокойствия.

– Ну это ясен хрен, а кто стрелял-то? – не унимался Рики.

– Военные.

– Какие такие военные, почему?

– Тебе какая на хер разница? – не выдержав, зло огрызнулась Лена.

– А чего ты такая дерзкая, а? – обиделся Рики. – Я с вами нормально по-людски разговариваю.

Лена вдруг повернулась, уставилась на него, видимо собираясь послать, потом ее взгляд упал на наши автоматы, и через пару секунд она, так и не проронив ни слова, вернулась к созерцанию дороги впереди.

– Блин, да ладно вам, девчонки, – осклабился Рики, – вы не думайте, никого мы стрелять не собираемся. Просто же подвезти попросили, нас там у склада жесть как прижали. Вы бы видели, какой там…

– Под дулом автомата попросили, – язвительно буркнула Лена.

– Чего? – то ли не расслышал, то ли не сразу понял Рики. – А, ну так это, мы ж не знали, кто там, что там. Мало ли что. Вы вообще хоть знаете про всю эту хрень?

Я выключился из диалога. Неожиданно возникшая в голове догадка заставила забыть про сон. Я напряг память и вспомнил то дежурство на КПП на выезде из города. Конечно, стопроцентной уверенности быть не могло, но все же повреждения были похожи. Большинство пулевых отверстий спереди и по правому борту автомобиля. Если догадка была верной, то ехали мы сейчас на третьей и единственной машине, оставшейся от конвоя, пытавшегося прорваться через заграждение в обход КПП, которой удалось уйти из-под обстрела обратно в город.

Любопытно, но само по себе ни о чем не говорило, так что я не торопился делиться своими умозаключениями с присутствующими.

Тем временем лес слева отступил от дороги, и потянулось огромное поле.

– Давай-ка сворачивай налево, – произнес Смоукер.

Я, прильнув к окну, увидел справа от дороги знак, указывавший, что до деревни каких-то три километра. Ольга свернула на раздолбанную колею проселочной дороги, по которой, судя по лежащему слою снега, не ездили уже несколько дней. Автомобиль, то и дело подпрыгивая на ухабах, с черепашьей скоростью продвигался вперед.

– Не застрянем? – подал голос Фитиль.

– Да не должны вроде, – с долей сомнения протянул Смоукер.

– А если все же застрянем? – в голосе Ольги впервые звучало беспокойство.

Я ее, в общем-то, понимал: даже если мы девушек отпустим, без транспорта далеко не уйдут. Ну разве что за плечами у них экстремальный курс выживания, а в багажнике лежит хотя бы недельный запас еды.

– Подтолкнем, если что, – я ответил за Смоукера. – Самим неохота пешком тащиться.

– Оль, смотри, – Лена ткнула локтем сестру и указала на что-то впереди.

– Вижу, – отозвалась Ольга.

– Человек что ли? – Рики наклонился вперед, к передним креслам, пытаясь получше рассмотреть.

– Останови, – сказал Смоукер. – Хант, пойдем глянем.

Он вытащил ствол автомата из подголовника и вышел из машины. Фитиль пересел на его место. Я открыл дверь, предварительно жестом показав Рики не спускать глаз с Лены. Тот в ответ широко ухмыльнулся и, подмигнув мне, показал «о’кей». Идиот, бля.

Выйдя из машины, я почувствовал, как в затекшие и замерзшие ноги впиваются тысячи иголок. Под понимающим взглядом Смоукера я сделал несколько приседаний.

Метрах в пятнадцати перед машиной действительно лежало тело человека. Прилично занесенный снегом, он лежал на животе, замерев в такой позе, как будто полз. В обозримом радиусе вокруг движения также не наблюдалось, и мы решили подойти. Одет лежащий перед нами мужчина был явно не для пешей прогулки в мороз. Джинсы и легкий свитер. Судя по цвету видимой части лица, он уже давно не принадлежал к числу живых. Смоукер подошел к нему сбоку и легонько дважды пнул под ребра. Реакции ноль.

– Медицина тут бессильна, – мрачно, с театральным вздохом, изрек он. – Ну что, за руки, за ноги, оттащим вдвоем?

– Стой, – осадил я уже наклонившегося к трупу со стороны ботинок Смоукера. – Я знаю, ты будешь смеяться, но все же.