Только хорошие умирают молодыми. Фантастический роман

– Так точно, – Паршин выглядел так, словно хотел козырнуть, и единственное, что мешало ему это сделать, – отсутствие фуражки.

Подошел Доцент:

– Все в порядке? Ну и отлично. Идете?

– Идем. Пора.

– Ну, удачи, мужики. Вернитесь только.

– Да уж постараемся.

Доцент хлопнул Дмитрия по плечу, повернулся, посмотрел на снайпера:

– Олег, а ты не геройствуй. Не за хвостами идешь.

– Да помню, помню.

– Вот и ладушки. Действуйте.

– Пошли, – велел Дмитрий.

Сначала шли цепочкой: впереди один из бойцов Дмитрия, за ним – Олег, потом сам Дмитрий, Паршин и еще двое бойцов. Четвертый замыкал цепочку, держась в паре десятков метров позади нее. Они без помех вошли в порубежье и двинулись во двор той самой высотки, на дверь которой кто-то прилепил загадочную записку.

Двор был как обычный послекатастрофный двор порубежья или «серой зоны»: грязный, замусоренный, неухоженный. Деревья, которые некому было подровнять, разрослись, опрокинутые ржавые мусорные баки раскатились с бетонного основания, в дальнем конце плескалась здоровенная мутная лужа. Не было не только никаких следов присутствия крыс – Музыкант мог с уверенностью сказать, что и серые твари не радовали это место регулярными посещениями.

– Вадик, – негромко окликнул шедшего впереди бойца Дмитрий, – стой.

Тот остановился, крутя головой по сторонам. Группа подошла к нему.

– Ничего, – констатировал командир. – Пусто. Ты что скажешь? – Он внимательно посмотрел на Олега.

Тот пожал плечами. Сказать снайперу действительно было нечего. Двор. Грязь. Разруха. Брошенный у ворот гаража старенький «Москвич» со спущенными шинами и хищно ощеренными осколками выбитых стекол. Выщербины от пуль на уровне второго этажа. Рассыпанные под одним из окон пластмассовые куклы, выцветшие до белизны, наполовину утонувшие в грязи. Здесь давно никто не живет.

– Тихо, – обронил Музыкант единственное слово.

– Это подозрительно? – быстро спросил Дмитрий.

– Да нет. Даже в «серой зоне» есть целые кварталы, где крысы практически не появляются. Так что ничего необычного.

– Тогда делаем так. Вадик, Боря – вы туда. – Он ткнул рукой в сторону чернеющей арки. – Посмотрите следующие два двора – и обратно. Ясно? Отлично, выполняйте. Андрей, Роман – вы вдоль дома, загляните за угол, пробегитесь до соседнего дома, гляньте там во дворе – и тоже назад. Мы пока останемся здесь.

Бойцы Дмитрия неторопливой рысцой разбежались, как им было указано. Олег посмотрел в небо. Ночь обещала быть лунной, и это было не очень хорошо. Редкие облачка проносились мимо луны, как будто специально старались не прикрыть ее даже краешком. Когда на небе творится такое, трудно прятаться и легко искать.

– Слушай, Музыкант, – неожиданно спросил Дмитрий, – а это правда? Ну, все то, что про тебя говорят?

– Все? – усмехнулся Олег. – Все – конечно, неправда.

– А что тогда правда?

– Ну, смотря что тебя интересует. Точно могу тебе сказать, что не умею ходить по воде, возвращать людей с того света, изгонять демонов и превращать воду в вино. Разочаровал?

– Точно, – хохотнул командир группы, – разочаровал. Именно самое оно, что разочаровал. Я-то грешным делом подумал, что Штаб выделил нам на время супермена, который одним махом семерых побивахом. Да и от вина я никогда не отказываюсь. А если серьезно, Олег, говорят, что ты крыс на расстоянии чувствуешь. И никогда не промахиваешься. Будто бы у тебя пули заговоренные.

– И как же, интересно, я их заговариваю? Да уж, доля истины в том, что я редко промахиваюсь, конечно, есть. Но это всего лишь дело тренировки. Я, командир, до Катастрофы увлекался пулевой стрельбой. По секциям занимался, из тиров не вылезал. Вот и весь секрет. А касательно того, чтобы чувствовать крыс…

Он замолчал. Сказать или нет? А что он, собственно, мог выдать Дмитрию? То, что иногда он на самом деле ощущает, есть ли вокруг серые мутировавшие твари? А иногда – не ощущает, и это чутье не вызовешь никаким известным ему способом, не заговоришь, как его мифические, не знающие промаха пули. Оно то приходит, то уходит, не ставя Музыканта в известность заранее.

И есть еще странный крыс с флейтой, умеющий говорить, требующий, чтобы его воспринимали как мужчину. Уже два раза Музыканту удавалось ощутить его появление, а два раза, как ни крути, – это уже тенденция. Любопытно, его недавний противник, добить которого он так и не сумел, способен так же издалека почуять Олега?

Дмитрий терпеливо ждал. Мысленно махнув рукой, Музыкант продолжил:

– Порой чувствую. Но это не всегда. Извини, но не уверен, что нам это поможет.

– Да ладно, я все понимаю. Был у нас парнишка, Аликом звали. Тот еще лопух, вечно ему не везло, и все шишки ему доставались. То на ровном месте ногу подвернет, то сядет на с виду нормальный стул, а из стула гвоздь торчит, и вот тебе на – дырка в брюках. Поднимется по срочной тревоге – спросонья обязательно лоб расшибет. В общем, не боец, а недоразумение ходячее. Но он, Олег, точно крыс чуял что твой локатор. Был он у нас чем-то вроде полезного прибора и талисмана одновременно. Пару раз так выходило, что если бы не его чутье, то нам бы и вовсе не жить. Я бы уж точно тогда с тобой сейчас не разговаривал. Вот только однажды Алику этому не повезло раз и навсегда. Был бой – ну, так себе бой, текучка, ничего особенного. Они вяло нападают, мы так же вяло отстреливаемся. И вдруг перед Аликом – крыса. Алик нажал на спуск, а автомат отказал. И тварь ему – очередь в живот. В упор. И нет парня.

Олег внутренне похолодел. Автомат, отказавший именно в тот момент, когда крыса готова была к броску, – как это знакомо. История имеет свойство повторяться? Это что-то должно значить? Почему ему повезло, а неизвестному парнишке Алику, о котором только что совершенно случайно рассказал Дмитрий, судьба выбросила совсем другие кости?

В разговор вмешался Паршин.

– Да ладно, ребята, – сказал он. – Я до Катастрофы много читал про всякие скрытые возможности человека. Прикиньте, спит в каждом из нас что-то такое… – Он покрутил рукой в воздухе, взглянул на собеседников, словно ожидая, что они подскажут слово, которого ему не хватает. Но Музыкант и командир группы молчали, и бывший танкист непонятно добавил: – …Эдакое. А когда время настает – просыпается. Человек упал с пятнадцатого этажа – и ничего себе не сломал. Другой автомобиль поднял, который на его сынишку наехал. Ну и так далее. А тут парень, – он ткнул пальцем в Олега, – чует крыс. Очень в наше время актуально. Про тебя же, Музыкант, всякое говорят. Ты и сам, наверное, знаешь.

Знаю-знаю, подумал Олег. Знаю, что говорят, и кто говорит, тоже знаю. И даже знаю, кто спрашивает. Еще бы понять, зачем ты, тезка, такие вопросы людям задаешь: мужикам в Штабе, Данилу Сергеевичу. Может быть, кому-то еще. Отчего тебя так заинтересовала моя персона? Только лишь потому, что нам выпало побыть с тобой в одной упряжке?

– Да ладно вам, – недовольно буркнул снайпер. – Тогда почему твои скрытые возможности во всех не проснулись? Вот бы нам это сейчас пригодилось. Представляешь, у каждого в запасе лишняя пара жизней, как в компьютерной игре, всякие сверхъестественные штучки и коды к бесконечным патронам.

– Природа, Олег, вряд ли так работает, – серьезно возразил Дмитрий. – Она наудачу перебирает варианты. Знаешь, что такое бета-версия? Ага, тогда представь, что наш Алик был такой бета-версией, на которой эволюция что-то отрабатывала. Но Алик оказался неудачной моделью. Тогда в дело пошел ты. И сколько еще таких Аликов и Музыкантов бродит вокруг? В одних природа уже запустила свой механизм отбора вариантов, в других он, как наш танкист говорит, пока что спит. Как тебе такая версия?

– Никак. Не хуже и не лучше других. Мы, командир, вообще-то на задании. Может, хватит нам языки чесать?

– Делать пока все равно нечего. Сейчас мои бойцы вернутся, что-нибудь расскажут, – тогда и пойдем дальше. О, кстати, легки на помине.

Обе отправленные на разведку двойки почти одновременно появились с разных сторон. И те, и другие доложили, что все тихо, крыс не замечено, следов пребывания людей – тоже.

– Ну и что будем делать? – риторически вопросил Дмитрий, глядя в небо. – Музыкант, куда идем? В арку или по улице?

– В арку. По улице слишком опасно. Луна сегодня не на нашей стороне, по открытым пространствам лучше долго не ходить.

– Принято. Хорошо, порядок движения прежний. Идем в арку, проходим два двора, потом опять выдвигаем двойки на разведку.

Так они методично обшарили шесть дворов. Все они мало отличались от первого.

По мере углубления в «серую зону» внутри Олега нарастала какая-то иррациональная тревога. Но он никак не мог понять – то ли это действительно проснулось его шестое чувство, зевнуло, потянулось и решило напомнить о себе, то ли это всего лишь мандраж, вызванный тем, что снайпер сегодня не один, а служит проводником для Дмитрия и его группы. Вспомнив, что командир просил говорить о своих предчувствиях в любом случае, и решив, что лучше перестраховаться и выглядеть смешно, чем вовремя не предупредить людей об опасности, он похлопал Дмитрия по плечу.

– Командир…

– Что? Что-то есть?

– Сам не знаю, – признался Музыкант. – Тревожно мне. Может, и зря беспокоюсь. Может, и не зря.