Тени королевского замка

Тени королевского замка
Алексей Горяйнов

Алексей Горяйнов – путешественник, писатель, журналист, инструктор цигун, пресс-секретарь Экспедиционного центра «Арктика». В книге собраны лучшие ранние произведения автора. Это короткие триллеры, публиковавшиеся в ведущих приключенческих журналах России: «Вокруг света», «Искатель», «Чудеса и приключения», продававшихся многотысячными тиражами.

Тени королевского замка

Алексей Горяйнов

© Алексей Горяйнов, 2023

ISBN 978-5-0060-4895-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ТЕНИ КОРОЛЕВСКОГО ЗАМКА

АННОТАЦИЯ

Алексей Горяйнов – путешественник, писатель, журналист, инструктор цигун, пресс-секретарь Экспедиционного Центра Арктика. В книге собраны лучшие ранние произведения автора. Это короткие триллеры, публиковавшиеся в ведущих приключенческих журналах России: «Вокруг света», «Искатель», «Чудеса и приключения», продававшихся многотысячными тиражами.

Жанр: приключения, мистика, современная русская литература

Художник Светлана Левдонская

СОДЕРЖАНИЕ

Тени королевского замка
Тайный остров мистера Юджина
Желания Ниагары
Поцелуй Маис
Страшные зубы «Большого рта»
Горбылевая бездна

ТЕНИ КОРОЛЕВСКОГО ЗАМКА

В этой подлинной инфернальной истории не обошлось без жутких коллизий, а ведь все начиналось так обычно…

Дело было в Шотландии, где нет ни суеты, ни изъянов в архитектуре, характерных для бедных стран, а природа здесь так гармонично сочетается с человеческими сооружениями, что все кажется одним целым. Красивая страна! Вспоминаю ее аскетический север, покрытые вереском бескрайние холмы, на юге – вековые хвойно-лиственные леса и затерянные среди них старинные замки. Как чудесна прозрачная стынь озер и веселый бег горных речушек! Какими милыми кажутся маленькие деревеньки с их посеревшими от времени храмами и отарами овец на зеленых пастбищах… Я влюбился в эту страну всего после двух недель тренировок и соревнований по ориентированию, в которых я тогда участвовал.

В нашей московской команде было много возрастных групп. Я бегал в группе 40—45 лет, а Рита и Света, с которыми я успел подружиться еще в дороге, были участниками группы 30—35 лет. Большинство людей считает, что женщина другом мужчины быть не может, что союз противоположных полов – это исключительно сексуальная или любовная связь. Но мне было достаточно душевного общения с этими милыми девушками, они вселяли в меня спокойную радость.

До Аахена мы ехали в одном купе поезда, и утром я уже имел перед собой вкусный завтрак, заботливо приготовленный руками красавиц; а потом, когда мы пересели в автобус команды, я был усердно оберегаем подругами от расположившейся в соседних креслах и злоупотребляющей алкоголем компании.

И вот, наконец, мы прибыли на международные соревнования в лесные владения какого-то шотландского графа. В центре владений – замок. Самый настоящий, каменный с серыми башнями и большим старинным садом. В 15 веке в нем располагалась летняя резиденция шотландского короля Эдвина де Бурга. В стороне на огромной поляне среди древней дубовой рощи разместилось множество пестрых палаток, трейлеров и автомобилей, прибывших из самых разных стран. Нам, россиянам, достался дальний закуток у края лесной чащи, где был старинный пруд, покрытый опавшей листвой и сучьями. Мертвой казалась эта сторона леса, и крайне редко раздавался над ней голос какой-либо птицы. Даже ни кваканья лягушек, ни комариного звона… Какое-то заколдованное мертвое царство… И здесь мы разбили наш палаточный городок.

Палатка Светы стояла неподалеку от моей, а вот Рита не стала жить в лагере. Директор нашей команды, Сергей Соломонович, предложил желающим комфортные номера в пансионате Ветеранов английских войн, который располагался километрах в трех от замка, и Рита оказалась там. В лесу королевского замка было несколько дорожек, вьющихся между толстенными лиственницами, одна из которых вела к пансионату. Мы собирались со Светой посетить Ритулю, но сначала нужно было получше ознакомиться с местностью. От наших палаток до замка можно было дойти по широкой липовой аллеи.

Когда на следующий после приезда день спортсмены, проживающие в пансионате, прибыли в расположение нашего лагеря, Рита пожаловалась нам, что ночью ее мучили кошмары, и что спать в пансионате Ветеранов английских войн невозможно из-за какого-то давящего гнета.

– Кто-то жил и умирал в комнате, в которой я поселилась, – говорила она, – возможно, колонизатор, эксплуататор рабов на плантациях или военный убийца, и его тяжелая аура чувствуется в номере. Она давит на меня.

– Если тебе там страшно, перебирайся ко мне в палатку, – предложила Света, – места хватит.

– Правда, перебирайся, – сказал я.

Рита не ответила, оставаясь задумчивой.

Прошёл еще день, и жалобы Риты повторились.

– Там точно неприкаянные души живут – сказала она.

– Да полно тебе, Ритуль, расслабься, – ответила на это Света. – Там после ветеранов уже столько человек жило! Это просто твоя мнительность…

– Нет, я их чувствую, – вздохнула грустно Рита.

– А нам ночью хорошо было, – сказала Света. – Звездное небо, гитара, ароматные колбаски на мангале, классное вино! Жаль тебя не было. Мы всей командой так веселились.

Рита улыбнулась, взглянув на нас с некоторым высокомерием.

– Еще одна такая ужасная ночь, и я действительно переберусь к тебе, Светик, хотя я так не люблю палаточный быт… Лучше уж без горячей ванны, шведского стола и учтивой горничной, чем со всем этим и с приведениями.

В числе проживающих в пансионате был Димон – коренастый, лысоватый бизнесмен из Коврова, лет тридцати пяти. Он приехал с нашей командой из Москвы в качестве болельщика, поэтому у него было много свободного времени. Димон или Димыч, как мы его чаще звали, был настойчиво неравнодушен к Свете и Рите, пытался флиртовать то с одной, то с другой, но получал всякий раз вежливый отворот-поворот. Я не препятствовал, держась обычно рядом с девушками, и Димон это оценил.

Однажды после очередного этапа соревнований автобус привез команду на экскурсию в портовый город Абердин. Мы с Димычем решили пройтись по шумным пивным пабам, потусоваться с моряками, и сказали Сергею Соломоновичу, что доберемся до места ночлега сами. Последний рейсовый автобус привез нас к пансиону ветеранов только к полуночи. Дальше до лагеря мне предстояло идти темной лесной дорогой, поэтому Димыч предложил заночевать у него в номере. Я с радостью согласился.

Войдя в крошечный холл гостиницы, мы прошли мимо открытой двери бара, где за кружками с пивом сидело несколько одетых в костюмы пожилых мужчин. Вначале мы с Димычем хотели присоединиться к ним, и поговорить о войнах (наверняка это были остатки ветеранов) но, подумав, все же решили, что пьянства на сегодня хватит и поднялись на второй этаж в номер.

Димыч располагал просторным номером с телевизором, двумя широкими старинными кроватями, массивным шкафом, высоким окном и двумя тумбочками. Мой товарищ гостеприимно заварил в кружках чай. После переполненного впечатлениями дня мы улеглись спать в прекрасном расположении духа. Усталый, я отключился мгновенно.

Сколько прошло времени – не знаю, но вдруг я проснулся от какого-то неожиданно привидевшегося кошмара – и сна, как не бывало. В теле появилась ненужная бодрость. В окно заглядывала большая луна, верхушки деревьев на фоне черного неба раскачивались и шелестели листьями – должно быть ночью поднялся ветер. «Бессонница – это из-за перемены погоды, – думал я, – сейчас засну». И чтобы легче было разотождествиться с реальностью, уставился взглядом в белоснежный потолок, посредине которого висела маленькая люстра.

Долго я смотрел на нее… В тот момент, когда мои веки вновь стали сонно смыкаться, на потолке рядом с люстрой появился притененный овал, как будто какой-то барельеф. Помню, удивившись этому явлению и еще не осознавая, что это сон или явь, я стал его рассматривать. На овале, как на огромном медальоне, была изображена чья-то голова со строгим серо-зеленым лицом и завитыми, как на парике, волосами. Затем, приглядевшись, в этом лице я увидел множество лиц (знаете, как бывает наслоение кадров в фильме). Вдруг верхнее лицо стало приобретать большую выпуклость, скосило на меня подвижные живые глазки, повело покрасневшим мясистым носом, и неожиданно, о, ужас, волосы привидения стали расти! Они росли быстро, вытягиваясь в мою сторону, и вдруг превратились во множество мелких противных ручек, тянувшихся ко мне, словно шипящие змейки.

Я вскочил в холодном поту и, сев на кровати, ошеломленно оглядывал комнату и потолок. Приведения (или что там было?) ни где не обнаружил. На соседней кровати мирно похрапывал Димыч. Сглотнув сухую слюну и выпив из графина воды, я снова лег и постарался успокоить возбужденное воображение, представив образ одной юной спортсменки из нашего лагеря, у которой были очень красивые длинные ноги, и вообще она была красавицей. Усталость, накопленная за дни соревнований, все же сказывалась, и мягкий туман сна быстро обволакивал сознание. Вдруг на потолке опять появился оживающий овал. Но теперь я разглядел, что это не ручки, а крошечные головки на безобразно длинных тончайших шеях. Приблизившись ко мне, они рассматривали мое лицо своими любопытными глазками, сотнями глаз, и серо-седые длинные космы на этих головках шевелились. Я напряг все силы, чтобы сохранить признаки спящего человека, но при этом под одеялом ущипнул себя за руку, чтобы потом, когда буду вспоминать, у меня не было бы сомнения, что это не сон.

«Вот оно что, – дошло до меня, – вот почему Рите в этом пансионате не по себе… Значит здесь действительно по старости умирали ветераны, а, быть может, многие даже не своей смертью… и теперь их души материализуются таким образом». В ту же минуту, как только прозвучали мои мысли (а я понял, что они их именно услышали), головки закачались, взволнованно переглянулись и послушно, по велению большой головы в овале, стали втягиваться назад.

До утра я размышлял над этим инфернальным чудом и уже не мог уснуть.

Весь день я был сам не свой, выступил на этом этапе соревнований плохо, хотя маршрут ориентирования проходил по легкой пересеченной местности: голые холмы, овражки с ручейками, да перелески. На обратном пути в автобусе Рита сидела рядом со мной. Она сообщила, что сегодня ночует в Светиной палатке. Я взял ее ладонь в обе руки и спросил:

– Что именно тебя в пансионате беспокоит?

– Нет, нет, ничего, – склонила она голову.

– Правда ничего?

Она на миг подняла тревожные глаза и снова опустила их.