Под кремниевой пятой

И все же Берилл чувствовал себя обманутым. Словно одно сообщение должно тут же изменить жизнь. Это не то решение, которое может повлиять на что-то.

Отложенная до поры работа могла подождать. На то она работа, чтобы ее откладывали до конца.

Берилл позавтракал, съев восстанавливающую мышцы смесь. Болезненная зарядка, наполненная охами и стонами, а затем горячий душ. Оглядывая чашу ванны, Берилл подумал, что возможно предложение тех парней не такое уж плохое.

А если заказать у них ванную, не станут ли они быстрее рассматривать запрос? Или это будет походить на взятку?

Берилл мотнул головой, с волос полетели капли.

Обсушившись под струей теплого воздуха, Берилл оделся в обтягивающий комбинезон. Он бы предпочел вообще не отягощать себя одеждой, но с кожи облетает слишком много частиц. Волосы скрывались под свободной шапочкой.

Человек направился к двери, что вела в подвал.

Закрыв за собой дверь, он установил запрет на проникновение. Сделал он это не из предосторожности. Прятаться тут не от кого. И нечего прятать. Просто БюрАпп зафиксирует сигнал и пришлет в помещение серва-уборщика.

Лестница вниз из десяти ступеней, вдоль перилл отливающие синим лампы. Немного пошлое исполнение, но Бериллу оно нравилось. Синий блеск поглощался серым покрытием ступеней, которые упирались в массивную дверь из железа.

Берилл почувствовал, как выравнивается давление. Дверь наверху зафиксировалась. Поток воздуха сбил принесенные частицы, смел их на фильтры. Очистка проведена. Нижняя дверь мягко отворилась, в глаза хлынул поток света, словно из иного мира. А после ударил поток сухого воздуха.

Берилл планировал ударно поработать. Или просто пялиться в потолок, размышляя о том, как несправедлив мир.

В подземелье было светлее, чем в остальном доме. Искусственное освещение обеспечивали вечные лампы, в чем недостаток: яркий, почти стерилизующий свет. Установлены они для удобства. В ином случае работать просто невозможно.

Вдоль стен располагались выдвижные стеллажи, на которых располагались компоненты рабочего места. Обычные накопители, содержащие запас информации достойный Общественной библиотеки.

Берилл не хранил информацию вне дома, потому что ему требовалась скорость ее получения. А зависеть от нестабильного трафика он не мог.

Жесткие диски пощелкивали. Паукообразные сервы сновали между стеллажами, подключая и меняя черные коробочки. Такому количеству устройств требовалась постоянная диагностика.

Бьющий с потолка поток воздуха прибивал пыль к полу, а дальше поток сметал частицы в отводящие трубопроводы.

У другой стены располагались стеллажи с основными компонентами моделирующего устройства. Ее мозг и нервная система. Берилл не мог отказаться от подобных сравнений. Будь у него больше базовых доходов, он бы оформил помещение в виде человеческого тела.

Мозги разогревались, к концу сеанса они будут кипеть. Охлаждающая жидкость поступит в рециркулятор, обогревая дом, разогревая еду или будет использована для санитарных нужд.

Но даже этого не хватит, чтобы снизить температуру. Машина просто не способна работать шесть часов кряду. А вот человек может, впрочем, на Берилла редко находило вдохновение. Обычно он долго готовился, прежде чем нырнуть в работу.

Если бы устройство могло дышать, оно бы вздохнуло с облегчением.

Серое покрытие поверхностей должно было поглощать излишки тепла, вышедшие в излучение. Не все частицы удавалось перехватить, потому стоящие напротив стеллажи с дисками перегревались. Не спасали черные панели, разделяющие комнату.

Только человек не страдал от излишков тепла. Хотя после работы Берилл вытекал из кресла, пропитанный потом. Ни одна пробежка не выжимала столько влаги.

В центре комнаты, чуть в стороне от потока охлаждающего воздуха, располагалось кресло оператора. Несколько панелей с управляющими элементами – если оператор изволит работать с физическим устройством. Так же дисплеи, способные менять форму, цветопередачу – все, чтобы максимально точно отобразить монтируемую программу. Как в ее цифровом теле, так и в доступном для понимания человека.

На сиденье нарочито небрежно валялся шлем виртуальной реальности. Массивная блестящая штука, словно из титана. Хотя это невесомый пластик, набитый кремнием и еще какими-то тайными редкоземельными металлами.

Берилл шлем так не оставлял, понимал, что эта нарочитость – дело рук БюрАппа, а сервы стали его руками.

Берилл взял шлем, разместился в кресле. Из подголовника выскочил незнакомый коннектор. Берилл с недоумением взглянул на него. Коннектор был «мамой», но его следовало погрузить в новое отверстие в голове. Берилл это понял не сразу, только через минуту, разглядывая своеобразную форму коннектора. Раньше он таких не видел.

Связующее устройство было рассчитано на дурака. Ведь наверняка найдут те, кто попытаются вставить зарядник в мозговой имплантат. И Берилл не сомневался, что никакая защита не убережет мозги от прогревания электричеством.

Он усмехнулся, махнул рукой сбивая коннектор.

– Я по старинке, – он взял шлем.

На одном из дисплеев – не сразу заметил, – уже находилось описание нового коннектора. И все с ним связанное. Берилл собирался удалить эту информацию, но стоит признаться честно, она еще пригодится.

Совершив сделку с совестью, Берилл пометил сообщение как важное и отложил. Возможно, ему никогда не придется воспользоваться новым соединением. Еще оставалась надежда.

На данный момент пропускной способности шлема хватало, чтобы обрабатывать информацию. Ведь Берилл не подключается к общей сети. Из нее он загружает необходимые моды, ищет и заказывает текстуры.

Шлем пах антисептиком. Уж лучше этот запах, чем смесь пота и волос. От запаха человеческого тела не избавится ни один ароматизатор. В спортзале всегда стоит специфический запах. Берилл его не замечал, пока не увеличил перерывы в тренировках.

Зеркальный снаружи, шлем внутри был темным. Мягкий пористый материал плотно обхватывал голову, нигде не давил, не натирал. Пневматическая система подстраивала набивку под форму головы. На уровне рта располагались два соска. Вода и питательная субстанция.

Порой Берилл проводил в кресле сутки, так что приходилось питаться прямо здесь.

В пористом материале образовались канавки, используемые для отведения тепла и влаги. Голова – самая горячая часть тела человека. А уж после рабочей сессии пот с нее течет литрами. Не помогает система вентиляции шлема.

Возможно, новое соединение не так уж плохо. Но к нему еще необходимо привыкнуть. А здесь все знакомое. Как форма, ощущения, так и запахи. Даже солоноватый вкус питательных трубок.

Забавно, что сервы БюрАппа не устроили в кресле оператора новые трубки для использования с новым соединением. Наверняка это устройство еще сырое. Первая модель. И все сопутствующие этому проблемы.

Над темечком заработал поддув. Затылок охлаждал поток нисходящего воздуха. Маскируясь этим ощущением к шее подключились электроды. Легкий укол, почти незаметный. Не требовался даже анестетик, хотя многие операторы устанавливали себе опцию.

Вокруг лица медленно разгоралось свечение. Оно росло из точки, начинающей пульсировать, расширяющейся. Резкое включение пагубно влияет на здоровье. Как психическое, так и физическое. К тому же медленный запуск дисплея необходим для калибровки.

Точка меняла яркость, интенсивность свечения. Разогревалась как античные световые трубки. Из точки оно переросло в многоугольник, дробящий углы на дополнительные. Из пятиугольника в восьмиугольник и так далее, пока объект не превратился в идеальный круг.

Обман восприятия. Круг – идеальная по мнению философов фигура, на самом деле сложный многоугольник. Почти бесконечный. Однажды БюрАпп занялся расчетами, сколько углов и сторон в этом многоугольнике. Получилось или нет, Берилл не знал. Подобные задачки его не интересовали.

Круг расширился до овала, затем перетек в прямоугольник со скошенными углами. Свечение было ярким, но не болезненным. Начали появляться цвета. Проведя калибровку, дисплей раскинулся вокруг лица.

Опять же – иллюзия восприятия. Сигнал направлялся на зрачки, чтобы экономить энергию, но мозг воспринимал сигналы, как цельную картину.

На экране возникли стрелки. Берилл покрутил головой, проверяя углы обзора. По его восприятию он находился в собственной комнате. Только шкафы с аппаратурой имели индикационные метки. Чтобы не создавалось ошибки восприятия.

Человек находился в программе и воспринимал увиденное через нее.

Поерзав в кресле, Берилл проверил подключение всех отводящих и вентиляционных трубок. Пока шлем калибровался, кресло подключилось к его облегающему костюму. В нем так же имелись отводящие тепло и влагу каналы. Ведь работая, Берилл обильно потел. Это только кажется, что его работа проста.

Так еще побаливали мышцы, отвлекающие от восприятия. Некачественный сон сказывался на эффективности мыслительных функций. Берилл приказал подать стимулятор по питательной трубке. Отпив, он дождался, когда в голове прояснится.

– Что ж, пора поработать.

Это не отработанная команда. Как такового ритуала у Берилла не существовало. Устройство поняло его желание и включило проекцию. Теперь человек словно находился в мастерской. Именно мастерской, а не зале. Ведь Берилл не тренировался, а создавал программы тренировок.