Жизнь. Посмертно

– Но твоего мнения никто не спрашивал?

– Да! Кроме того, обучение дорогое, и отец заложил наш дом…

– Похоже, папаша-то тебя любит,– задумчиво подытожил десятник.

– Он любит только себя,– возразил Раймонд,– и мечтает, чтобы я стал таким же, как он. А о том, что может потерять дом, и мы с матерью останемся на улице, не думает.

– Вот, опять долги, будь они не ладны, и недостаток звонких монет,– перебил Авар.– Я же говорил!

– И назло отцу, наперекор его воле, ты сбежал в армию?– уточнил Остен.– Чтоб доказать свою самостоятельность, зрелость, непреклонность, нежелание учиться и идти по его стопам?

Из уст морского разбойника такие доводы показались жалкими, чересчур детскими. Да и в голосе Остена слышалось откровенное осуждение.

Признаться, что чернокожий воин прочитал его как раскрытую книгу, причём бездарную и наивную, совершенно не хотелось. Но и отнекиваться было уже слишком поздно. Поэтому Раймонд только кивнул, и сделал вид, что готовится ко сну, поправляя расстеленный на земле плащ, заменяющий постель.

– Это абсолютно неважно, кто и по какой причине попал в мой десяток,– сказал Скрамбс.– Но раз уж вы здесь, не забывайте, что я ваш командир. Приказы выполнять беспрекословно, сражаться отважно. И прикрывайте друг друга. Здесь война, парни! Чуть расслабишься и попадешь на встречу к тому богу, в которого веришь. А сейчас всем быстро спать! Авар, ты дежуришь первым.

– Кто бы сомневался!– проворчал толстяк.

– Если из-за тебя костёр снова погаснет, и я опять замёрзну,– пригрозил десятник,– следующей ночью вместо дров я использую тебя! Говорят, сало и жир хорошо горят и прекрасно греют.

– Я не жирный,– тихо, с обидой, возразил Авар.– У меня кости толстые.

*****

После того как метательные машины замерли, Кинториум смог слегка перевести дух. Вместе с тем защитники понимали, это лишь затишье перед яростной бурей, которую никто из них не переживёт. Они слышали, как призывно играют трубы, видели, как оперативно вражеское войско собирается в боевые порядки. Сомнений не оставалось: захватчики спешно готовятся к штурму города. Провести этот маневр мгновенно они не могли, слишком многочисленно было войско, а пускать в бой небольшие отряды полководцы благоразумно не решились.

Пока атакующие занимались перестроением, стражники Кинториума в срочном порядке занялись ремонтом порушенных стен и ворот. Ничего лучше, чем завалить проломы подручными средствами не придумали, благо, что сейчас в городе такого строительного материала имелось в избытке. В ход шло абсолютно всё, что хоть немного могло задержать вражескую армию: телеги, бревна, части порушенных зданий, даже метательные камни, которые так щедро подарили захватчики. Однако фронт работ оказался настолько велик, что заделать сразу все три пролома не представлялось возможным. Защитников было слишком мало, многие имели серьёзные ранения, остальные падали от усталости после бессонной ночи и борьбы с неутихающими пожарами. Простые жители так же пришли на помощь, но заметного эффекта это не дало. Здоровых рук и времени катастрофически не хватало.

Вновь за городскими стенами заиграли боевые трубы и построенные в фаланги солдаты вражеской армии дрогнули, зашевелились и неспешно зашагали к городским стенам. Хорошо вооруженные, защищённые кирасами и шлемами, воины шли на штурм слаженно, полностью соблюдая дисциплину и указания командиров. Было выбрано сразу три направления атаки: в главные ворота и в проломы, которые защитники безуспешно пытались закрыть. Судя по всему, в тех местах стали скапливаться стражники, намереваясь сдержать натиск атакующих. Со стен немногочисленные лучники открыли огонь по наступающим. Солдаты тут же закрылись щитами, продолжая движение вперёд. Некоторые стрелы находили брешь, впиваясь в незащищённые части тела, и атакующие падали раненными или убитыми. Но столь слабый дождь из стрел не мог остановить наступление вражеской армии, даже замедлить движение не удалось. Три фаланги, прикрывшись щитами, упорно шли к назначенным целям. Когда до проломов и главных ворот осталось совсем немного, фаланги распалась. Солдаты максимально ускорились и с устрашающими криками рванули вперёд. Их встретили копья и мечи защитников, на некоторое время во всех точках прорыва завязалась ожесточённая схватка. Стражники сражались отважно, понимая, что пощады не будет. Действуя слаженно и героически, они сумели своими телами и жизнями перегородить лавину наступающих войск. Но сил хватило ненадолго. За спиной очередного убитого захватчика вырастало сразу трое новых воинов, проблем с подкреплением у них не имелось. А вот погибающих защитников заменить было некому. Каждый сражённый стражник являлся невосполнимой потерей в заранее проигранной битве.

Захватчики прорвались, оттеснив редеющие ряды защитников, и в город устремились солдаты, растекаясь по многочисленным улицам и улочкам, как металлическая река по высохшим руслам. С высоты птичьего полёта казалось, будто на умирающее тело города карабкались сотни взбесившихся муравьёв, желая оторвать лакомый кусочек и унести с собой.

Кинториум располагался на пологом холме и чем ближе к его вершине, тем богаче и знатнее там проживали люди. Аристократы, чиновники и самые успешные торговцы. Элитные районы и кварталы с изящными зданиями, шикарными усадьбами, знаменитыми храмами, а в самом центре резиденция губернатора. Туда и направилась основная масса вражеского войска, выполняя главный приказ: захватить градоначальника и подавить любое сопротивление. Предполагалось, что там будет вторая линия обороны.

Лишь после того, как солдаты ворвались в город, следом выступили наёмники. По большему счёту, в их участии особо не было необходимости, но официально их отправили с целью поддержки основных войск. А неофициально, попросту отдали город на разграбление. Наёмники были дешёвой и мало контролируемой боевой единицей. Их необходимо время от времени спускать с поводка, дать расслабиться, а не только использовать как пушечное мясо.

Отряд десятника Скрамбса в составе полной сотни вошёл в Кинториум через главные, пусть и разрушенные, ворота. Разношёрстная, без какого-либо построения, толпа выглядела после дисциплинированных солдат, как банда разбойников. Чем в принципе и являлась.

– Захватить город,– командовал Скрамбс своим подчинённым,– подавить любое сопротивление. И приглядывайте за новичками.

– Я присмотрю за ним,– Трейтор по-приятельски приобнял Раймонда за плечи, чем вызвал у парня неподдельное удивление.

Раймонд предпочел бы находиться рядом с Остеном, или хотя бы с Аваром, с которым успел не то чтобы сдружиться, но хотя бы пообщаться. А Трейтора он знал плохо, правда, видел часто, всё-таки в одном отряде находились, у одного костра ночевали. Был он среднего роста, неплохого телосложения, сразу видно – закалённый воин, в отличие от худосочного Раймонда. Светловолосый, с хитрой улыбкой, острым взглядом и маленькими усами, чьи кончики вызывающе глядели вверх. Довольно напористый тип, вспыльчивый и несдержанный. Ничего плохого он Раймонду не сделал, но чем-то определённо не нравился, вызывал внутреннюю антипатию. Впрочем, говоря начистоту, никто из соратников Раймонду не нравился, все они казались ему грубыми дикарями. Он всё чаще ловил себя на мысли, что зря пошёл на поводу своего бунтарского протеста и решился на всю эту авантюры, чтоб доказать… Доказать что? И кому? Множество вопросов и сомнений постоянно крутились в его голове, терзая не хуже блох и вшей, с кем он уже имел неудовольствие тесно познакомиться.

– А я присмотрю за тобой,– широко ухмыльнулся щербатым ртом Брайн.

Не так давно эта парочка, Брайн и Трейтор, неплохо сдружилась, постоянно держалась вместе, общалась и со стороны они казались старыми боевыми товарищами. Но буквально пару дней назад, на одном из привалов, они чересчур увлеклись бросанием костей. Азартная игра едва не переросла в драку, когда Трейтор проиграл Брайну не только все свои деньги, но даже одежду и оружие, без которого солдат удачи уже в принципе и не воин. Только своевременное вмешательство десятника Скрамбса остановило кровопролитие: оба наёмника успели схватиться за мечи. Начальник весьма красочной и нецензурной бранью высказал всё, что думает о таких игроках и об азартных играх в частности. Но всё же заставил долг выплатить полностью, правда, половину прям сейчас, а вторую после захвата города. Голожопые воины ему в отряде категорически не нужны! А после штурма и зарплату выплатят, и у каждого есть шанс пограбить и чем-нибудь разживиться…

Трейтор недовольно хмыкнул в ответ на заявление Брайна, а десятник лишь махнул рукой, ему сейчас было не до их распрей.

Наёмники, вступив в город, тоже рассредоточились, разбежались по разным улицам и переулкам, поделившись на небольшие отряды, а то и вовсе мародёрствуя в одиночку.

– Держись позади, и не зевай,– не оборачиваясь, обронил Трейтор и устремился вперёд. Кому адресовались его наставления, гадать не приходилось.

Раймонд решительно вынул гладиус из ножен и поспешил за «нянькой». Несмотря на то, что город как бы уже повержен и отдан на разграбление, расслабляться не следовало. Он хорошо помнил слова десятника и глядел в оба, чересчур сильно сжимая рукоять клинка.

Рядом с суетливым и порывистым Трейтором уверенной походкой двигался Брайн. Глядя на него, молодой парень чувствовал себя немного спокойнее. Он имел весьма устрашающий вид. Коренастый, рослый, на полторы головы выше Трейтора, с высоким лбом и выпирающим вперёд подбородком. Сразу видно этот воин не блещет интеллектом, но мало кто в здравом уме осмелится потешаться над этим фактом – переизбыток физической силы легко компенсирует отсутствие извилин мудреца. И в данный момент, Раймонда вполне устраивало, что впереди него шагает этот гигант, попутно исполняющий роль его телохранителя.

Первое время троица двигалась без каких либо помех и происшествий. Никто на них не нападал, и сами наёмники в чужие жилища не лезли – торопились добраться до более богатых районов.

В связи с этим, Раймонду удалось поглядеть по сторонам и увиденное его изрядно впечатлило. Кинториум был прекрасным городом с белокаменными строениями, множеством садов и храмов. Даже здесь, в бедных кварталах, дома выглядели ухоженными и даже изящными. Всюду узорчатые колонны, лепнины, прекрасные статуи. Каждое здание явно строили продуманно и с любовью, стараясь выделиться перед соседними, но при этом, чувствовался некий общий стиль, чтобы исключить аляпистость. Внезапно пришла мысль, что в таких сказочных домах, в таком чудесном городе без сомнения проживают исключительно хорошие, добрые люди. Раймонд понимал всю абсурдность такого умозаключения, но мысль навязчиво засела в голове и не желала слушать никаких возражений. Вероятно, виной такого ступора являлось то, что Кинториум был прекрасным городом до недавних событий. Теперь же большинство зданий превратилось в руины. Обрушенные крыши, разбитые стены, следы разрушения повсюду, на улицах тут и там обломки и завалы. Вчерашний обстрел сделал своё темноё дело на совесть, с завидным усердием. И всё равно, даже сейчас, сквозь всю разруху удавалось разглядеть былую красоту и величие города. Раймонд на мгновение остановился, с любопытством рассматривая резную колонну, что упав, перегородила улицу, но всё же не сломалась.

– Пошевеливайся там!

Окрик Трейтора выдернул из задумчивости и Раймонд поспешил догнать соратников.

Помимо нападения солдат и наёмников в городе местами продолжал властвовать пожар, чувствовался запах гари, клубился дым, летал вездесущий пепел. Раймонд определённо не понимал, что может так гореть в каменном городе, но факт оставался фактом.

Между тем время на спокойное созерцание былых красот города резко закончилось, из головы мигом выветрились наивные и совершенно неуместные в данный момент романтические суждения. Война с присущей жестокостью показала свои красоты, и разрушенные здания оказались всего лишь невинной забавой.

Чем дальше продвигались трое наёмников, тем больше следов вторжения попадалось им на глаза. Трупы людей и животных валялись на улицах, в садах. Некоторые болтались на деревьях, и далеко не всегда повешенье происходило традиционным способом. Особенно много убитых на перекрёстках и площадях, где произошли кровавые столкновения. Мёртвые тела встречались в домах, чьи двери и окна были настежь распахнуты или попросту выбиты. Раймонду заметно поплохело от увиденного зрелища, от человеческих зверств: лицо стало бледным, глаза изумлённо-испуганными. Но он упрямо шагал следом за соратниками, стараясь держать себя в руках… Ладонь на эфесе гладиуса побелела, так сильно он её сжал, не замечая онемения и боли.

Трейтор, не теряя бдительности, торопился вперёд. Он редко заглядывал в помещения, даже если с виду дом казался ещё неразграбленным.

– Дальше, дальше,– повторял наёмник,– здесь поживится нечем…

Брайн безропотно повиновался, а Раймонд находился в таком состоянии, что, быть может, следуя за проводником, так же беспрекословно спустился бы в ад и даже не заметил. Хотя, творящиеся вокруг ужасы вполне было можно назвать преддверием ада.

Внезапно троица выскочила из-за поворота к лавке пекаря. Характерный запах свежеиспечённого хлеба был сильнее, чем запах гари. Видимо, на этот аромат и примчались двое наёмников, что уже вовсю веселились здесь. Первый, кусая огромную сдобную булку, во второй руке держал кувшин с вином. Он опёрся спиной о дверной косяк входной двери и глядел во двор. Там второй наёмник, довольно гогоча, держал за волосы верещавшую девочку и срывал с неё одежду. Отец девочки, упитанный мужчина, лежал тут же, на земле, истекая кровью. Он безуспешно пытался закрыть руками рану в животе и с бессильной злобой глядел на обидчиков.

– Только не убей её,– чавкая, предупредил первый наёмник.– После тебя я позабавлюсь.

В этот момент он заметил Трейтора и радостно замахал ему кувшином, щедро проливая содержимое:

– Трейтор! Иди к нам, хитрый лис! И приятелей своих зови. Здесь полно жратвы – на всех хватит. Давай повеселимся!

– Нет-нет,– чересчур поспешно возразил Трейтор.– Некогда, сейчас не время расслабляться. И тебе советую, будь настороже…

– Да чего ты такой серьёзный? Горожане здесь как пугливые зайчики.

Пока он говорил, Трейтор успел скрыться с поля зрения пьяного наёмника. Брайн сразу догнал его, придержав за плечо:

– Ты чего отказался? Отличное предложение было. Посидели бы, выпили. Впятером это не рискованно…

– Если этим полоумным кроме жратвы, баб и пойла ничего не нужно – это их дело,– бросил Трейтор, продолжив путь.– Значит, они нашли себе удачное место. А нам интересно что-то более ценное. Вот, кстати…

Он резко остановился. Брайн, а следом и Раймонд, едва не налетели на него. Трейтор присел на корточки возле трупа какого-то мужчины. Раймонд тут же отвернулся, смотреть на мародёрство ему не хотелось.