Понять химеру

Понять химеру
Алексей Дуров

В далеком космосе человечество встретило иных существ – бестелесных обитателей пространства. Чуждых и странных, зачастую опасных, порой разумных. При всех различиях, есть и общее, даже нашлось, что делить. Человечество вынуждено сражаться и договариваться, изучать и моделировать бестелесных, удивляясь то сложности и чуждости, то простоте и сходству. И очень часто ошибается.

Алексей Дуров

Понять химеру

Шепот химер

Полет проходил нормально. Обычно-то как: если вначале полета неприятностей с проблемами нет, то появятся они разве что в конце, если светит посадка или стыковка. А «Гроздь-109» не умеет ни садиться, ни стыковаться. Предстоит ей долететь не торопясь до Зеленой Паутины, повиснуть на орбите, какую предложат диспетчеры, отцепить контейнеры с грузом, чтобы их растащили буксировщики. А потом терпеливо ждать, пока техники-пустолазы прицепят новый груз и проверят, чтобы не болталось. Если чего разобьют или поцарапают – будут проблемы, но – у пустолазов, а не у экипажа «Грозди». Потом – снова в полет.

Так что экипаж – пилот Генка и компьютерщик Ян – расслабились. Ян читал с дисплея, Генка наслаждался бездельем, размышлял. Он человек романтичный, летает недавно, и в очередной раз удивлялся, до чего обыденно происходящее. Ведь ни много, ни мало – межзвездный полет. Пятисотлетняя несбыточная розовая мечта человечества. Плод неимоверных усилий и до сих не окупившихся затрат.

Механика полета простая, как веник: корабль с помощью искусственных черных дыр создает вокруг себя оболочку из искривленного пространства, внутри оболочки – обычный вакуум, как снаружи. Корабль разгоняется до какой-то небольшой скорости на обычных реактивных движках, внутри оболочки летит медленно (скорость этого полета называют собственной). Но тащит вместе с собой эту самую оболочку, которая продолжает честно искривлять пространство, и корабль вместе с ней перемещается относительно всей остальной вселенной со вполне приемлемой для путешествий между звезд скоростью, которую называют курсовой. Не летит, «продираясь сквозь вакуум», а именно перемещается, потому что вместе со своим вакуумом.

Вдруг размышления Генки прервал визг сирены. Что такое, авария?! Нет. Хуже. Сирены разные бывают, одни сообщают о разгерметизации, другие – о пожаре, третьи – радиационная тревога. А сейчас раздалось вибрирующее мяуканье, это значит – хакерская атака на главный бортовой компьютер. Лучше бы пожар, со слепой стихией бороться легче, чем с обдуманным нападением. А сирена, мяукнув разок, заглохла, как будто кошке наступили на хвост и сразу отпустили. Или как будто кошку раздавили насмерть… Короткая сирена означает, что атака удалась целиком и полностью. Сигнал завязан на защитные программы, если атака уже отбита, сирена не умолкнет, мяуканье должен выключить человек. Но затихла, значит – защита нейтрализована. Теперь «Гроздь» – легкая добыча, компьютер слишком много контролирует на корабле. От собственно полета до работы сантехники. Кто бы ни атаковал компьютер, он может диктовать экипажу условия. А может и не диктовать, просто отдаст команду на разгерметизацию.

– Скафандры! – скомандовал Генка.

Быстро упаковались в гермокостюмы. Соединились кабелем, чтобы общаться – нежелательно выходить в эфир, если рядом неизвестный враг. Чтобы не подслушал.

Генка был зол на себя: ведь сотни инструктажей отсидел, а там по десять раз напоминали, что в случае чего первым делом надо обезопаситься от разгерметизации. Плакаты развешивали, от вполне жизнерадостных: «Услышал сирену – прыгай в скафандр!» – до жутких: изображение изуродованной взрывной декомпрессией женщины и подпись: «Она не выполнила инструкцию № 2». Инструкция номер один – не выходить в открытый космос без напарника, ну а номер два – та самая, одевать скафандр при сирене. И экранные заставки компьютеров не забывают напомнить про вторую инструкцию. Ян, кстати, тоже про скафандр забыл, хотя должен был вспомнить при первой ноте сирены. Правду говорят, что если внимание постоянно заострять, со временем оно сходит на нет.

Едва вернувшись в ложемент, Генка обнаружил, что зависла программа управления полетом. Не реагирует, не принимает команд. И все показатели застыли на последних перед сиреной значениях.

Наступила невесомость – остановились двигатели, корабль летел по инерции.

Генка уставился на Яна, компьютеры – по его части. И сквозь стекло гермошлема увидел, как программист бледнеет до синевы, как выступает у него на лбу крупными каплями пот. Ян даже не пытался что-то сделать, только перепугано смотрел на дисплей.

– Ян, – требовательно позвал Генка.

Программист, не сводя глаз с экрана, замотал головой, тихо пробормотал:

– Нас оседлали.

Совсем плохо. Перехватить управление теоретически мог непонятно каким образом подсунутый в главный бортовой компьютер троянец, тогда у экипажа есть шанс. Что троянец всего лишь случайно попавший в компьютер пакостный вирус, который никто специально не подсовывал. И даже если троянца заслали целенаправленно, даже если рано или поздно объявится тот, кто это сделал, по крайней мере, есть время что-то предпринять. И бороться с троянцем, который всего лишь безмозглая компьютерная программа, гораздо легче, чем с живым врагом. Но «оседлали» значит, что враг уже вовсю ковыряется в компьютере, идет обмен данными с кем-то вне «Грозди». Точнее – с еще одним звездолетом, в межзвездном пространстве корабли без людей встречаются, но люди без кораблей – никогда, по крайней мере, живые.

Генка принялся барабанить по панели управления, прощупывал ближний космос всеми датчиками сразу, искал этот вражеский корабль. Датчики работали, хотя могло и отключить.

Картина звездного неба искажена, значит – искривляющая оболочка цела, но непонятно, хорошо это, или плохо. И никаких кораблей рядом не видно… Странно, звездолетов-невидимок не бывает, кто же тогда оседлал главный компьютер «Грозди»? Зародилось нехорошее подозрение.

– Что-то рядом с нами никого не видно, – напряженно пробормотал Генка.

Ян вскинулся:

– У тебя датчики работают?! В смысле – принимают команды?!

– Да…

– Значит – твоя вспомогалка не совсем отрублена. Сейчас попробую…

Он принялся торопливо барабанить по панели. Несколько раз сбивался, наконец, натянул поверх перчаток «когти» из тугой резины, которые используют для работы в вакууме, чтобы не нажимать девять клавиш одним пальцем, а то перчатки слишком раздуваются от воздуха в скафандре. Сейчас в рубке управления не вакуум, но все равно в перчатках неудобно.

Вдруг рубку повело, Генка увидел на дисплее, что корабль поворачивает – менялось положение звезд. Сообщил об этом Яну, тот быстро кивнул, не отрывая напряженного взгляда от дисплея, сообщил:

– Он только что ввел навигационные данные и запустил их в работу, вот мы и маневрируем… Хотя все заблокировано!

Корабль завершил поворот, и врубилось ускорение. Полуторное, не меньше – максимум, на что способна «Гроздь». Генке очень хотелось снять показания датчиков, хотя бы приблизительно выяснить, куда летят, но боялся, что помешает Яну.

Ян не позволил ускорению себя отвлечь, продолжал торопливо барабанить по панели. Но вскоре устало опустил руки:

– Без толку. Ни хрена не выходит. Все, что завязано на главный комп – как будто отрезало. Я даже не знаю, там не просто доступа не дает, доступ как будто вообще отсутствует, как будто не было его никогда, не предполагался даже… Чтобы так все заблокировать, программеру сто дней надо!

– Но вспомогательный компьютер… – начал Генка.

Ян перебил:

– Вспомогалка работает, я с нее и пытаюсь что-то сделать. Но все, что кроме вспомогалки было завязано на главный, – исчезло. А датчики завязаны только на вспомогалку, чтобы бандиты по несущей волне трояна не втиснули. И не помогло.

Генка быстро прикинул, куда они летят. Судя по всему – никуда, по курсу нет достижимых звезд. Впрочем, может курс еще изменят… Те, кто ведет корабль. Еще раз тщательно прощупал датчиками пространство вокруг оболочки «Грозди». Нет никаких кораблей. Как можно спокойнее сказал:

– Это не бандиты. Это вообще не человек.

Ян медленно поднял голову. И произнес роковое слово:

– Шептун.

Потом быстро побарабанил по пульту, и из динамиков раздался очень характерный шорох, похожий на торопливый, захлебывающийся шепот.

Когда человечество научилось хранить зерно, возникла проблема мышей. Когда научилось строить звездолеты – возникла проблема шептунов. До того жили себе бестелесные твари в естественных аномалиях пространства или вблизи гипермасс, никого не трогали, никто их не трогал. Путешествовали между аномалиями потихоньку, с осторожностью. Но появились звездолеты – и бестелесные стали присасываться к их оболочкам, там ведь тоже искривленное пространство, да еще неоднородное, на вкус любого бестелесного. Тут и начались проблемы. Скажем, гремлины встречались только в крошечном искривлении «Черный гиацинт», однако, благодаря людям, распространились по всему разведанному космосу. Даже умудряются селиться в кое-какие технические устройства, где применяются достижения физики вакуума, за что и получили название. Есть еще эльфы, шишиги – вполне безобидные существа, всего лишь «подъезжают» на человеческих звездолетах от одного искривления к другому. Эльфы – случайно, а шишиги – целенаправленно, они оказались разумными, и с ними даже налажен контакт.

Но гремлины, эльфы и шишиги – слабые, они могут только проникать в оболочку, не способны влиять ни на что у нее внутри. А есть сильные, которые могут и влияют. Этих сильных называли, как мифических чудовищ: харибды, химеры, аспиды и так далее, потому что опасны. Они не ждут, пока их подбросят до нужного искривления, а сами перехватывают управление и летят, куда надо. А если экипаж попытается воспрепятствовать – не дадут. Скажем, баньши просто не позволит, а, скажем, харибды, если обнаруживают людей на корабле – убивают. Лоа и аспиды, воспользовавшись кораблем, уничтожают его, хотя у экипажа есть шанс спастись, если вовремя оденут скафандры. Или если успеют сбежать на шлюпке.

Большинству бестелесных подходит название «шептун», потому что они постоянно испускают очень характерные сигналы в радиодиапазоне, звучащие в динамиках, как шепот безумца. Хотя не все бестелесные «шепчут», самые опасные из них – драконы, не издают радиошорохов.

Этот – шепчет. Значит – не дракон. Слабоватое утешение, но в аховой ситуации не стоит пренебрегать даже таким.

– Куда мы точно летим? – требовательно спросил Ян.

Генка уже брал пеленги звезд, вскоре сообщил:

– Впереди ни хрена нет, кроме очень далеких галактик с номерами вместо названий. Но если он планирует корректировать курс… или учел слабые гравитационные поля, тогда, возможно, ему надо к искривлению «Круговерть». Оно почти по курсу.

– Значит – шептун, раз к искривлению – довольно спокойно произнес программист. Он прав, к искривлениям летают только бестелесные. Впрочем, еще люди-ученые: космогонисты и те, кто бестелесных изучают.

– И что теперь? Будем сидеть и не рыпаться?

– Тогда нам хана, он же будет разгоняться, пока есть топливо, тормозить шептунам без надобности. А топливо кончится еще до того, как долетим, не говоря уже, что на обратную дорогу нам не хватит. Надо рвать когти на шлюпке…