ГАЗОВАЯ ИСТОРИЯ. Как открыть и закрыть панк-радио

Что-ж, Муспель, так Муспель. Лично я ничего против этого не имел. Только, не прошло и пары недель, как Муспель плавно перешел в Маспел, что было более твёрже и благозвучней.

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В «ГАЗРАДИО»

«А сколько я повидывал, объездив все края,

Но чтоб горшок с полями был – нигде не видел я!

А, доконала эта метаморфоза!..»

(Сектор Газа – Метаморфоза)

Однажды вечером ко мне домой заявился Маспел и с порога заявил:

– «РАДИО ГАЗ» не катит!

– Почему? – удивился я.

– Потому что «РАДИО ГАЗ» – пидорас! А я в этом участвовать не собираюсь!

– Хорошо, а что ты предлагаешь?

– Я предлагаю «ГАЗ РАДИО», или в одно слово «ГАЗРАДИО». Тут уже ни к чему не прицепишься.

– «ГАЗРАДИО»… Слушай, а так даже лучше. Согласен!

Вот так спонтанно родилось новое название нашего молодежного проекта.

НЕОЖИДАННЫЙ УХОД ДИКОГО

«С тех пор, как он ушел,

Лет десять прошло.

Всюду парень был, весело он жил,

Но по дому загрустил».

(Король и Шут – С тех пор, как он ушел)

Подходил к концу февраль. Зима вовсю лютовала: Питер утопал в снегу и на улице уже вторую неделю мели метели.

Я, Дикий и Маспел успешно отбарабанили несколько живых эфиров, которые у нас шли строго по графику: два через два по вечерам, согласно моим рабочим сменам в охране. Бывали у нас, конечно, и перерывы подольше, так как у всех случаются всякие неожиданности дома или на работе.

А происходило это в основном так: я приходил со смены домой и полдня отдыхал (напомню, что моя супруга была в то время в Беларуси). Во второй половине дня я начинал подготовку к первому эфиру: готовил текст, музыку и прочее. Примерно к 20:30 в студию подгребали Дикий с Маспелом. К этому времени у меня уже всё было готово и мы пили чай. ЧАЙ, друзья! В 20:55 все рассаживались перед пультом, я натягивал гарнитуру, а Дикому и Маспелу доставался настольный микрофон. За управлением был всегда я. В 21:00 я коннектился, в эфир шли записанные Маспелом вступительные аудиозаставки и первый музыкальный трек. «ГАЗовая Аська» оживала. По завершению первого трека в эфир вылезали мы.

Наше прямое вещание завершалось, чаще всего, уже после одиннадцати вечера, хотя изредка мы засиживались и до полуночи, а бывало, что и дольше. Затем некоторое время мы обсуждали прошедший эфир и подводили итоги. После этого, Дикий и Маспел уходили по домам, иногда вдвоем, а иногда кто-то из них сбегал раньше. По завершению всего, я работал в интернете до самого утра. Ложился спать я уже с рассветом.

Наступивший день был как две капли воды похож на предыдущий, и отличался только тем, что я утром ниоткуда не приходил. После полудня всё повторялось, как и вчера: подготовка к эфиру, вечером встреча диджеев, эфир, уход диджеев, работа в инете, сон. И уже на следующий день я менял свой репертуар, поскольку надо было собираться на работу.

Работал я полтора суток через двое, то есть уходил вечером, а возвращался только утром через ночь и сутки. Что, скажете – тоска? Мне было нормально!

Как проводили свое время Дикий и Маспел, а также где они работали – это было их дело, но однажды наступил момент, когда один из них сказал:

– Ребята, я не смогу больше укладываться в график живых эфиров – учеба и работа не позволяют! Не серчайте, братцы, и не поминайте лихом. Оставляю вас вдвоем.

Это был Дикий.

Эх, грусть-то какая! Мы потеряли бойца и от «ГАЗРАДИО» словно откололся целый кусок: стало чего-то безумно не хватать и ДИКО терзали фантомные боли. С горя я даже отменил пару эфиров, использовав это время на то, чтобы адаптироваться к новым обстоятельствам.

Но время, как говорится, лечит. Тем более что Дикий – это мой племянник, и он ни куда не уехал, а продолжал иногда заходить ко мне в гости, и даже пару раз присоединялся к живым эфирам.

ВЫКИДОНЫ ЖОРИКА ВАРТАНОВА

«Я вчера под фанеру пару песен слабал,

Три калеки мне похлопали, и я звездою стал.

Кроме меня все музыканты – дерьмо,

О-о-о-о-о!»

(Сектор Газа – Звездная болезнь)

От всего сердца прошу авторов отечественной юмористической телепередачи «Наша Russia» меня простить за использование образа персонажа Жорика Вартанова, но ооочень актуально вышло! (А. Доцент)

Между тем, число музыкантов и музыкальных коллективов, участвующих в ротации «ГАЗРАДИО», неумолимо росло. Я находил в сети всё новые и новые группы из разных уголков матушки России, а также из Украины, Беларуси, Казахстана и даже из Германии, и высылал им предложения об участии в нашем проекте. Большая часть команд с радостью соглашалась участвовать в «ГАЗ». Помимо этого, как и следовало ожидать, заработало «сарафанное радио» – о нас узнавали люди, и мне на электронную почту, а также в ВКонтакте стали поступать письма от молодых развивающихся групп с просьбами взять в ротацию и их. По правде говоря, не все, кто слал мне письма, подходили под наш формат – некоторым я вынужден был вежливо отказывать.

Просто титаническую работу приходилось проделывать нашему проекту, чтобы в эфире звучала не откровенная муть, а сравнительно качественная и интересная музыка. На сервер загружалось по 7—10 лучших треков от каждого из участников. У некоторых творческих коллективов к этому процессу был свой личный подход – они сами выбирали, что из ихнего добра будет звучать на «ГАЗРАДИО». Хотя наш проект позиционировал себя, как самое свободное радио, где, дескать, можно услышать даже то, что везде – жесткий неформат, всё-таки мы позволяли себе лёгкую модерацию. В интернете хватало всякого и, иной раз, хотелось прямо сказать: «Нее, такое фуфло у нас точно звучать не будет!».

Был даже один случай: на нашу электронку однажды написал некий… будем его звать Жорик Вартанов, чтобы не обидеть. Писал он, что живет в Пятигорске, что чудом услышал о нашем проекте от своих друзей и, поскольку он тоже имеет талант сочинять и петь потрясающие песни, то всеми сердцем и душой желает присоединиться к нашим участникам. Правда, говорит, звучит у него всё под акустическую гитару, но «…ооочень красиво, с офигиительными спецэффектами!».

Ваш покорный слуга Доцент согласился прослушать его «шедевры» в этот же вечер. Да, справедливости ради, тексты у Жорика действительно были приличные, но вот исполнение… Короче, после трёх треков мне захотелось всё выключить. Записывались песни, судя по всему, где-то на кухне, так как иногда хлопала дверца холодильника, и вдалеке было слышно, что выжимает стиральная машина. Это в первых двух треках. В третьем же, сразу после очередного куплета какая-то тётка на заднем фоне, видимо за окном на улице, стала громко кричать: «Сынок, домой! Домой, кому сказала!». Правда, преподнесено у Жоры это было так, будто всё идет по плану: куплет заканчивался словами, как сейчас помню: «И мама – родная моя женщина, Была вовсе не деревенщина, Она в детстве меня ласкала…».

Когда я прохохотался, то решил спросить у Жорика про этот перл, и он мне объяснил, что это, видите ли, такой спецэффект. Когда он записывал песню, действительно за окном вдруг прозвучал голос этой дамы, звавшей сына домой. А куплет у Жоры в оригинале заканчивался так: «Обнимала всего, целовала!». Но когда он услышал: «Сынок, домой! Домой, кому сказала!», то понял, что так будет даже лучше, и при редактировании звуковых дорожек наложил этот кусок на концы всех шести куплетов. Гениально!!!

Со слезами на глазах я взял эти три его песни в ротацию «ГАЗРАДИО». Для этого, правда, мне пришлось разработать получасовую рубрику «Песни под гитару», и запускать её один раз в сутки – в 10:30 утра. Но не прошло и месяца, как Жора мне написал гневное письмо примерно такого содержания:

«Здравствуйте, Доцент и иже с вами! Я тысячекратно извиняюсь, но нет уж, спасибо, не надо мне вашего радио! Никак не думал, что в эфире может звучать такая хрень! Сплошная пошлятина и мат! Что это такое? Как мои песни могут гармонировать на фоне „Красной Плесени“ и „Гражданской Обороны“? Вы что ох… ели? Сейчас же уберите все мои треки из ротации! И вообще, удалите их и сотрите меня из своей памяти! Всего доброго!».

Без комментариев.

ПЕРЕПИСКА С ФАКТОР-2

«Здравствуй, девочка Мальвина!

Да, чтоб сгорела ты, скотина!

Ну что, ты помнишь, как меня ментам сдала?»