Вкус вечной ночи

– Да ничего пока, домой привез. Хотел отцу Никифору ее отдать – да не место, говорит, в святой церкви тем дьявольским письменам. Пытались сжечь ее – так не горит же, сволочь! Видимо, чары на ней какие-то наложены уж дюже сильные…

– А дома нам она зачем? Чтоб черти в гости к нам в сортир ходили? – всполошилась Настина мама, когда поняла, что за громоздкий предмет ее муж притащил на плече в седельной сумке.

– Успокойся ты! – усталым голосом попросил ее муж и накатил на грудь еще один стакан водчары. – С ближайшим вестовым мы переправим ее в синод, а уж там святые отцы разберутся, что делать с этим гримуаром!

– Смотри, чтоб утром и духа ее здесь не было! – пригрозила ему жена и сама с великих нервов опрокинула стаканчик горячительного. – А если оставишь – то на клочки ее порву!

Настя в это время уже целенаправленно пробиралась в сени, где, как она была уверена, отец и оставил сумку с волшебной книгой.

Волшебная книга… Ведь именно об этом она мечтала каждую ночь в своих наивных детских грезах. Девочка чувствовала, что именно она должна взять книгу в руки прежде, чем ее уничтожат бородатые священники.

Настя до колик в животе хотела позвать к себе на чай очень доброго волшебника, что исполняет желания, а в этой книге, она была уверена, есть ключ к тому, как его позвать.

* * *

Над просторами Тамбовской губернии уже давно распростерла крылья ночь. Тишина ночного города нарушалась иногда пустопорожним лаем собак, незатейливым перекликанием ночных птиц, а также мелодичным стрекотанием достаточно назойливых и невидимых глазу вездесущих сверчков.

Стояла знойная летняя жара, поэтому люди, уставшие за день от работы, в большинстве своем уже мирно спали. Исключение составляли лишь завсегдатаи ночных таверн, а также поклонники открытого недавно в городе, но уже ставшим популярным, небольшого игорного дома.

Естественно, определенный шум доносился и из публичного дома, в который ходили, в основном, имеющие деньги солдаты гарнизона, но толстые стены этого храма жриц любви пропускало намного меньше шума, чем заведения, описанные выше.

В просторном крепком доме ротмистра Жуковского уже давно все предавались сну, и только слабый шум, что доносился из детской дочери ротмистра Насти говорил о том, что чарам Морфея покорились все же не все.

Уж несколько недель прошло с тех пор, как девочка добралась-таки до вожделенной ей волшебной книги. Отец тогда изрядно поднабрался водки и был весьма обязан помощи, в коем, по долгу супружескому, ему не было отказано женой его Натальей. Верная женщина помогла ему добраться до кровати и, понимая, сколь тяжела была у мужа нынче служба, так и осталась у изголовья, поглаживая ласково густые и черные волосы бывалого драгунского офицера.

Челядь тоже занималась исключительно своими должностными обязанностями, а потому никто не видел, как маленькая девочка без проблем добралась до лежащей на лавке тяжелой седельной сумки и с замирающим сердцем расстегнула ремни.

В недрах сумки лежала огромная и толстая книга в очень толстом кожаном переплете, который был настолько черным, что только глаза девочки могли бы сравниться с ним в изысканности данного цвета. И глаза эти в данный момент даже искрились от возбуждения!

С некоторым трудом, ибо книга эта была размерами едва не в половину Насти, девочка вытащила гримуар из сумки и раскрыла его наугад где-то в середине.

С интересом поднеся к книге унесенную из горницы свечу, Настя поняла разочарованно, что язык письма ей совершенно незнаком. Она знала толк и во французском, и в английском языках. Кое-что разумела и в немецком, но тарабарщина, на которой была написана книга, не могла пролить и лучик света ни на один из описанных в ней секретов магии, равно как и прочих чудес.

Разочарованная девочка уже хотела было захлопнуть книгу, когда в сенях, как будто, пробежал ветерок, и бордового цвета письмена вдруг пришли в движение.

Прошло мгновение, и пораженная Настя поняла, что теперь перед нею была самая настоящая, что ни на есть, знакомая ей с малых лет родная русская грамота!

Усилившийся ветер перелистнул несколько страниц, а потом он исчез.

Настя снова наклонилась над книгой и, внимательно хмуря свои прелестные брови, ткнула пальчиком в заглавие и прочитала:

– Вызов архангела Несущего Свет.

Свет в голове у Насти ассоциировался всегда с чем-то добрым и теплым, а потому она даже не сомневалась сейчас в том, что именно эта страница содержит тайну того, как призвать к себе исполняющего желания волшебника.

Она углубилась было в чтение, когда со двора послышался какой-то шум, а потом раздался голос явно несколько подвыпившего немца Густава. Он шел по направлению к дому из конюшни, где у него всегда был припрятан штоф какого-то мутного хмельного напитка, и офицерскому слуге сейчас явно было хорошо.

– А я монашку пресвятуя положил за образа! А палкой стукнул по затылку – она вылупила глаза! – распевал довольный немец, и Настя поняла, что времени изучать книгу у нее совсем не осталось.

Она вырвала из книги необходимые страницы с заклинанием, сунула их в кармашек своего красивого атласного платья и поспешно затолкала фолиант обратно в отцовскую сумку.

Уже утром приехал конный караул из отцовских драгун, и таинственный черный гримуар был поспешно отправлен в Святейший Правительствующий Синод.

Судьба книги Настю больше не волновала, ибо она знала, что самым главным заклинанием она уже завладела, и что добрый волшебник Несущий Свет наверняка по доброте душевной откроет ей и прочие тайны из увезенной рукописи.

На подготовку к вызову доброго волшебника ей потребовались целых две недели, ибо заклинание это оказалось непростым и требовало достаточно много предметов, достать которые маленькой девочке оказалось достаточно тяжело.

В детской комнате немного возбужденной Насти сидел, кроме нее, еще и маленький мальчик шести лет, сын поварихи Парашки, Иван. Он тоже очень хотел увидеть Несущего Свет волшебника, а для претворения заклинания в жизнь, как оказалось, нужно было минимум два человека.

Как и положено, проводить волшебный ритуал дети спланировали в ночь с понедельника на вторник, и достаточно расторопный Иван даже сумел утащить у гробовщика довольно крупный кусок погребального сукна черного цвета. Разрезав его на несколько меньших по размеру частей, одной из них дети укрыли небольшой деревянный столик, а оставшуюся ткань набросили поверх своей верхней одежды на манер какого-нибудь дождевого плаща.

Столик был ориентирован своею длинной частью на восток, и один уголок черной ткани укрывал сейчас лежащие на нем вырванные Настей из гримуара страницы. Помимо пергамента, на нем лежала четверть каравая украденного с кухни черного хлеба.

Часы в доме пробили полночь, и именно бой их возвестил о том, что пора начинать.

Первым делом Настя зажгла довольно толстую восковую свечу красного цвета и сняла покров ткани, укрывающий мрачную рукопись. Потом она положила поверх страниц железный циркуль, что выпросила давеча у отца, и наугольник, наподобие того, как положено класть церковную утварь на священные писания.

На дощатом полу раздобытым из камина углем дети нарисовали разомкнутую гексограмму, как и указано было в рукописи – тоже в виде циркуля и наугольника.

Подняв над головою блестящий отцовский кинжал, Настя начала читать заученное наизусть заранее заклинание.

– Закрыты ли двери и нет ли здесь непричастных?

Немного съёжившись, Ваня послушно ей ответил:

– Двери закрыты и причастны все присутствующие.

– Тогда к востоку.

– Истинно так.

Опустив кинжал на алтарь, Настя прочитала:

– Благословен ты, Несущий Свет, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший зажигать свечу!

Подпалив от красной свечи кусочек ладана, Настя продолжила:

– Благословен ты, Несущий Свет, Царь Вселенной, творящий ароматные вещества!

Наполнив хрустальный кубок, что утащил с кухни Ваня, сладким соком из винограда, девочка зачитала:

– Благословен ты, Несущий Свет, Царь Вселенной, творящий плод из виноградной лозы!

Затем оба ребенка, встав лицом в сторону, где находился, как полагали они, Иерусалим (направление по доброте душевной указал им один из служек отца Никифора), сделали три шага вперед, взялись за руки, обхватив при этом кубок, и хором проскандировали:

– Благословен ты, Несущий Свет наш и Царь братьев наших, господина Асмодея, господина Азаэля, господина Самаэля, Несущий Свет великий, грозный и могучий, Всевышний, творящий милости, владеющий всем, помнящий благие дела отцов наших, с любовью приводящий избавителя к сыновьям их сыновей ради Своего имени. Царь, помогающий, спасающий и защищающий. Благословен ты, Несущий Свет, щит Правды, меч Достоинства.

Далее дети подняли вместе кубок со словами: