Мир изменится враз, потеряв свой извечный конструкт,
Вздымет водоворот во всю свою бестолковость.
И завертит, как в проруби всем нам известный продукт,
И продукт этот вскоре заполнит собой невесомость.
* * *
Фантасмагории сна принимая,
Часто бываю в сюжет погружён,
Даже когда до конца понимаю,
Что окружающий бред – это сон.
Люди, события, мысли, явления —
Некий весьма не логичный реал,
Не вызывающий отторжения,
Даже даруя абсурдный финал.
Все эти ясно-неясные образы:
Или размытые, словно туман,
Или чрезмерно подчёркнуто острые —
Вроде как правда, а вроде – обман.
Сон – это мысль, и покой, и… движение,
К яви обычной добавочный след.
Как дополнительное предложение
При покупке роллс-ройса – велосипед.
* * *
Сколь не гладок поворот,
Всё равно за ним не видно,
Что там этакое ждёт
Пилигримов беззащитных.
Может, вредный фарисей
Ждёт, чтоб мозг изгрызть с усладой,
Может, жуткий лиходей
Подготовил им засаду.
Мало что из этих зол
Беспокоит пилигрима,
Ведь из дома он ушёл
Из-за боли нетерпимой.
Растревожилась душа,
И уже не тешат сердце
Рай под сенью шалаша
Да галдёж единоверцев.
Он пошёл искать ответ
На неясные вопросы.
Что ему надменный бред
Фарисея-мозгососа?
Чем его страшит разбой?
У него богатства нету.
Он потерян сам собой,
Ищет лишь тепла и света.
* * *
Об ужасах Герники люд позабыл.
Мозги и японцев во мраке:
Не помнят, что рушились не от Годзилл