В казармах не служила миру,
Здесь только не хватало драк.
Особенно, когда старался
Отряд отбиться от врагов.
…Но Угринович и не рвался
Утихомиривать глупцов.
Не то чтоб самобичеванье
Да муки совести при том
Апатию и нежеланье
Активничать развили в нём.
Он просто ждал, когда наступит
В атаке инсургентской спазм,
Когда усталостью притупит
Повстанческий энтузиазм.
Тогда, прикрывшись белым флагом,
Спокойно, будто на парад,
Покинул бы неспешным шагом
Казармы войсковой отряд.
Ушли б за Корсунскую балку,
В Енакиево, где пока
Восстанье не было столь жарким,
Как в Горловке, наверняка.
Тут не ахти какая хитрость,
Но очень часто простота
И показная безобидность
Эффектней ратного труда.
Повстанцы вовсе не стратеги,
Не мудрой тактики сыны.
На леденящем души снеге
Они устали от войны.
Стрельба и боя свистопляска –
Для них чужое ремесло.
Им поскорее бы развязка,
Им побыстрее бы в тепло.
* * *
Манёвр отхода с белым флагом,
Что Угринович предложил,
По мненью пристава, зигзагом
По всей полиции лупил.
Знал Немировский: инсургенты
Его вовеки не простят,
И никакие аргументы
Бунтовщиков не убедят.
Солдат отпустят, близ казармы
У них не станут на пути.
А вот позволят ли жандармам
Без осложнения уйти?
Увязнув в этой мрачной мысли,
Раз пять её перебубнив,
Сник бравый пристав, голос кислый