Ничей

– Сюрприз, – улыбнулась она.

В этот раз на отчаянной блондинке были джинсы в обтяжку и джинсовая курточка поверх беленького топика. Пахло от нее очень сильными, приторными духами.

– Как же дресс-код?

– Меня сегодня раньше отпустили, я домой заезжала.

Лифт безнадежно застрял где-то наверху, и на второй этаж мы поднялись пешком. Одна лампочка в общем коридоре, похоже, перегорела, отчего возле входной двери в квартиру образовался легкий полумрак. Пока я доставал ключи из сумки и возился с ними, моя спутница громко дышала рядом. Боковым зрением я увидел, что она расстегнула пуговицу на своих джинсах и запустила туда пальцы.

Я переступил порог и потянулся к выключателю. Ника больно стукнула меня по руке и толкнула в спину. От неожиданности я чуть не врезался головой в большое зеркало, висевшее на стене прихожей.

– Ты что? – вырвалось у меня.

Ника замахнулась еще раз. Я вовремя перехватил занесенную руку и сдавил слишком горячую блондинку в объятиях.

– Сейчас давай! Засади мне! – прохрипела она.

Одной ногой, действуя на ощупь, я захлопнул дверь квартиры. Щелкнул замок. Курточка полетела на пол, я крепко ухватил девушку за волосы.

– Да! Да! Накажи-и-и! – подвывала Ника.

Ее буквально била дрожь, и меня как будто понесло. Все волнения, всё тягостное ожидание последних дней искали выхода. Мы оба не выпили ни капли, но вели себя точно пьяные. Она крепко уперлась руками в тумбочку. Я спустил с ее узких бедер джинсы с трусиками и, видя в зеркале совершенно безумные глаза и раскрытый рот, вошел в нее одним грубым движением. Ни о каких средствах контрацепции никто не вспоминал.

– Ударь! Ну! Бей! – требовала она, пытаясь вырваться.

Дальше всё понеслось каким-то диким галопом.

Раскрытой ладонью я принялся хлестать ее по ягодицам. Ника аж зарычала. Не став менять первоначальную позу, я переключился на другое отверстие. Моя подружка морально, кажется, не успела к этому подготовиться, но ее мнения не спрашивали. Освободиться она не смогла и уже никуда не рвалась. Несколько звонких шлепков привели ее в экстаз: изо рта вылетали бессвязные звуки, голова моталась из стороны в сторону, словно у куклы…

– У меня давно анального секса не было, – созналась она, когда я успешно довершил начатое.

– Теперь будет, – пообещал я, увлекая ее за собой.

В комнате, так и не зажигая свет, мы рвали друг с друга оставшуюся одежду, при этом от ее крошечных трусиков остались одни клочья. Потом я швырнул Нику на диван и навалился сверху, до предела раздвинув ей ноги. Она пыталась что-то сказать. Кажется, опасалась, что раздавлю ее. Что отвечал, не помню. Диалог происходил на фоне яростных возвратно-поступательных движений.

Угомонились мы оба практически разом. На сей раз Ника лежала на мне и дышала часто-часто.

– О делах будем говорить? – попробовал выяснить я.

– Не-а, – она помотала головой и двинулась в путешествие всё ниже и ниже, орудуя при этом языком.

Утром на станции метро «Алексеевская» было суетно. Мы с Никой еле отыскали местечко на скамье в конце зала. Сборы в дорогу были поспешными и судорожными: будильник вернул нас обоих к реальности только при втором повторном сигнале. Кроме того, когда Ника уже принимала душ, я наведался в ванную комнату, без ложной стыдливости нагнул и поимел ее там, даже не выключив воду. Поэтому процесс нашего омовения несколько затянулся. Ника также выразила желание подвергнуться связыванию и порке ремнем, но эту процедуру мы отложили на следующий раз.

Теперь, под грохот непрерывно убывающих и прибывающих поездов, я всё-таки поднял вопрос о совместном житье-бытье.

– Ты серьезно предлагала?

– Ну да. А ты не хочешь?

Я запнулся. Она истолковала мое молчание по-своему.

– Я аккуратная, не думай. У меня дома всегда полный порядок. Что-нибудь вкусненькое могу приготовить.

– Да ты хозяюшкой стала, – улыбнулся я немного натужно. – Может, и намерения у тебя серьезные?

– Вообще, да, – подтвердила Ника. – Знаешь, нагулялась уже.

– Хочешь сказать, что я – подходящая кандидатура?

– Почему нет?

– С моей зарплатой не особо развернемся.

– Но ты же не намерен останавливаться на достигнутом? – сказала она полувопросительно.

– Я-то не намерен…

– Вот видишь.

Загрохотал очередной поезд, и я снова взял паузу для размышления. Ника продолжила, не дожидаясь моей реплики.

– Мне много не надо на самом деле. Так, подарочек какой-нибудь иногда или на концерт сходить, в кино, на каток. Я не балованная.

– Семью, значит, хотела бы?

– Конечно. Ребенка тоже хочу… но попозже, не сейчас. Пока не готова.

Я опять замолчал, и новая пауза неприлично затягивалась. Что можно было ответить этой маленькой непосредственной блондинке по существу? Что из квартиры с кондиционером и всеми удобствами меня могут попросить в любой момент? Или что завтра мне выкатит иск бывшая жена? А может, прямо в лоб, что хватит с меня серьезных отношений, плавно переходящих в брачные узы?

– Твоя мама что скажет? – ляпнул я вместо всего этого.

– Мама будет только рада, ей самой надо личную жизнь устраивать, – уверенно заявила Ника. – Ты ей понравился.

Должно быть, видок у меня был ошарашенный, и моя подружка поторопилась расшифровать свои последние слова.

– Она нас видела, когда мы гуляли.

– По улице Снежной?

– Ага. С работы возвращалась.

Это вряд ли, подумал я. Заранее условились, как пить дать.

– Что скажешь? – Ника потянулась, выгнув спину, и обняла меня.

Мне стало чуть-чуть не по себе. Слишком уж пристальным и далеко не бестолковым был ее взгляд в упор. Я повысил голос, пытаясь перекричать следующий поезд.

– Вечером тебе всё скажу, ладно?