Дети пустырей

Сначала я решил, что он со своим отцом сцепился, обычное дело, но только вот его бледное лицо и потерянный взгляд раньше в таких ситуациях отсутствовали. Отмахнувшись от родителей, я втолкал Гаврилу в свою комнату. Усадил на диван.

– Что с тобой? Подрался опять? – прохрипел негромко я.

Не сразу, но Гаврила ответил.

– В полиции я был, Костыль. Показания давал.

– Все-таки допрыгался, нашел проблемы! – раздраженно воскликнул я, – Предупреждал же, не надо срываться на улице. Не прыгай на всех подряд…

– Да заткнись ты! – вдруг громко воскликнул он, – это не из-за меня, а из-за вируса нашего. Вова застрелился.

Мои ноги подкосились, но попытка упасть удалась не сразу. Сначала я попал на край компьютерного кресла, а затем, уронив кресло с приличным грохотом, приземлился на ковер. В комнату зачем-то вбежала мама, из коридора выглядывал отец.

Я собрался с силами, поднялся с пола, вытолкал ее, попросив предварительно принести настойку успокоительного для Гаврилы.

Только спустя час он смог нормально поговорить со мной. Или не со мной, скорее это был монолог.

– Понимаешь, Костыль. Он просто взял и покончил абсолютно со всем. И зачем? И нам ничего главное, не сказал. Сам по себе, решил и сделал. Просто в одно мгновенье, когда я просто в гости зашел. Я был в его комнате. Видел все отчасти, слышал, обдумывал всё произошедшее. Я пришёл к нему в семь вечера.