Последний из Первых Миров – На Границе Эпох

– Я вижу, ты не доверяешь мне. Не волнуйся, мне нельзя доверять. Однажды я пытался убить Таргота, решив, что он – это ты. – жутковато улыбнулся Кози.

Я чуть перепугался. Даже я не мог предположить, что этот Кози НАСТОЛЬКО опасен. Пусть сейчас он Тарготу и друг, попытка убить его наверняка должна была оставить на представлении Таргота о нем некоторый след. Пусть даже эта попытка и не увенчалась успехом.

– Наверное, ты не поймешь моих мотивов, пока я не расскажу тебе все от начала и до конца. Не забывай, сегодня праздник. Это не время для пустых ссор. – вдруг попытался уже хоть как?то привести меня в чувства он.

– И…Долго ты будешь рассказывать? – снова попытался я выбросить из головы мысли о предыдущих словах Кози.

– Думаю, достаточно. Присядь. У Лилики всегда были некоторые проблемы с…возвращением домой. Она закончит приготовление чая не раньше, чем через пару десятков минут, когда переоденется, почистит зубки, и, скажем, уберется. – уже более дружелюбно смотрел на меня Кози.

Я спорить не стал. Она всегда терялась в своих действиях, по крайней мере, тогда. Я старался не поддаваться страху, и все равно сел рядом с Кози. Если Таргот и Витлаф и вправду считали его другом, вряд ли он мог бы попытаться убить меня теперь. Иначе, Таргот бы убил его сам, ведь он наверняка мог подозревать о таких его намерениях. Да и сомневаюсь я, что даже если я простой октолим, не член Совета Октолимов или Бог, этот Кози смог бы одолеть мое Белое Пламя. Пусть даже перстень на его руке, снова лишь теперь мной замеченный, указывал на немалый запас внутренней силы – ранг 7 из 10. Пусть для Совета Октолимов это был и весьма малый уровень.

– Как я и говорил, я начну с начала. Иначе ты, скорее всего, просто не поймешь меня. Я уже не помню, в какой семье я родился. И не помню, кем были мои родители. Мы жили бедно – это все, что я помню. Жили как раз рядом с границей Ирмии и Волшеквии. В наших землях шла почти, что гражданская война. Дезертиры и бандиты быстро захватили наши земли, и не щадили почти никого. Не пощадили они и нас. Мне было 14, когда те головорезы ворвались в мой дом. Ограбили, изнасиловали, и убили моих родителей. Тем не менее, им удалось немного задержать их, и я сбежал. Я знал, что не справлюсь сам. Тогда я поклялся, что однажды отомщу за родителей. Но я редко сохраняю свои клятвы… – явно погрустнел Кози.

Я, на всякий случай, огляделся. Мне не хотелось, чтобы историю Кози услышал кто?то лишний. Тем более, что я уже и вправду был ей заинтересован. Не думал, что кто?то вроде него вдруг начнет изливать мне душу. Я был уже спокоен, и не думал ни о какой опасности.

– Теперь я блуждал по своим землям как изгнанник. Годы нищеты научили меня выживать, и я с легкостью это делал. Вернее, это было все, что я делал. Я воровал у тех, кто оказался хоть чуть счастливее меня. Но я не убивал. И вот, однажды, я пытался забраться в наиболее тихо стоящий у опушки ближайшего леса домик, но слишком шумел, и меня поймали. Перепуганные мужчина и женщина средних лет, и без того едва сводившие концы с концами. Не знаю, что бы они сделали со мной, если бы я остался там еще хоть на секунду дольше, но их вдруг остановила девочка, явно не хотевшая, чтобы моя судьба вот так просто прервалась. Я был зажат в хате между ней и ее родителями. Но вдруг она бросилась на меня, обняла и заплакала. Да, тот день я помню, как сейчас…Она назвала меня братом. И вдруг даже ее родители к ней присоединились. Конечно, они подыгрывали дочери. Они знали, что она была слишком счастлива, чтобы поверить в то, что ее настоящий брат уже пару лет как мертв. Они приняли меня в семью, а отец и мать, в тайне от дочери, рассказали мне все, что я должен был знать о них и новой сестре. Как их сын, которого они потеряли в стычке с разбойниками из того же ближайшего леса, когда он пытался вернуть им «налоги» за их «защиту». Еще пару лет мы жили вместе. Я очень полюбил их. И родителей, и сестру. Ее звали Милорой. Она была маленькой, милой, синеволосой и синеглазой девочкой. Думаю, ты уже можешь провести некоторую черту между моим прошлым и моей слежкой за Лиликой…

– Продолжай. – уже слишком заслушавшись, отказывался отвлекаться я.

– Я очень полюбил сестру, и не как сестру. Как девочку, которая стала для меня всем. Иногда отец носил домой различные книги, которые мы с Милорой и читали вместе. Это было для меня счастливым временем. Для нас обоих. И вот, однажды я возвращался домой из леса, где я как раз собирал ягоды. Милора выскочила из дверей, а затем упала. Я улыбнулся, уже хотел ласково назвать ее неуклюжей, но все равно любимой сестренкой. Но я не успел. Из дома что?то вышло, пригвоздило Милору к земле мечем, а затем выкинуло ее в сторону. Я успел выхватить данный мне отцом меч его сына, но уже не мог даже пошевелиться…

– Граф Дума… – понял я.

– Обычно я был спокоен. Ни с кем не конфликтовал, никогда ни на кого долго не злился. Даже тогда, когда уходил далеко в города. Но тогда я взбесился. Я бросился на Думу, размахивая мечом. Отец научил меня сражаться, и я уже был отличным фехтовальщиком. Но Граф Дума мне был не под силу. Я знал это. Наверняка, я бы не смог даже пробить его доспехи. Он парировал меня одной только рукой, толкнул, и с разворота рубанул меня мечом. Я успел защититься своим мечом, но он все равно задел меня. Мой меч треснул, а меч Думы покрыла моя кровь. В ужасе я уже подсознательно пытался отступить. Но мысли о смерти сестры, которую Дума так просто у меня отнял, меня уже никак не оставляли. Дума бросился на меня, занеся меч за собой. Я уже попрощался с жизнью, как прямо передо мной вдруг остановился некто другой. Тех же огромных размеров, что и Дума. Но в еще более жутких доспехах, и с еще большим мечом. Это был Ультра. Он приказал мне бежать в лес, и ни в коем случае не возвращаться. И я убежал, уже совсем позабыв и о сестре, и о родителях. Я вдруг понял, что я еще могу выжить. И также отомстить за них. Мы все знали о Графе Думе, но думали, что он ни за что не тронет нас. Но увы…Дума будто специально находил себе жертв, становившихся затем такими, как я. Я бежал так далеко, как только мог. Очень, очень далеко. В итоге, я добрался до Леса Ренбира. По пути, конечно, я еще несколько раз останавливался, чтобы добыть себе пищи. А вот уже в Лесу Ренбира на меня напали, как ни странно, волки. Их было не больше 5?6 самцов. Злых и голодных. Но я убил их всех, да треснувшим мечом. Теперь, как я думал, у меня снова появилась пища. Но я не мог так просто сразу ее приготовить. Я был обессилен, и уже также давно не ел. Я потерял сознание, упал, кажется, на одного из мертвых волков. Затем, я проснулся в хате старосты деревни Лукимм. Староста сказал, что хочет помочь мне. Я уже все равно не смог бы сопротивляться. Но он и вправду помог мне. Накормил и напоил, и помог прийти в себя. Еще какое?то время я жил в их деревне, будто жил там всегда. Но вдруг староста отправил меня к человеку по имени Чеистум, который совсем недавно объявился в их деревне, дабы помочь ей пережить нападения ардов.

– И им оказался Бог Смерти.

– Да, совсем забыл. Вы ведь уже встречали его. Витлаф говорил мне об этом. Так вот, жители деревни не знали, что Чеистум поднял их из могил. Они не помнили, как их деревню уничтожили арды, и как они все были убиты. Чеистум рассказал мне, кто он. Рассказал, что мне нет места в деревне Лукимм. Среди его слуг. Он отправил меня в Ренбир, в Академию Окто. Там меня подобрал друг Чеистума, Унзар. Верховный Советник. Я стал учиться у него в тайне, прикрываясь лишь статусом ученика Ренбирской Академии Окто. Туда меня устроил Унзар. Я быстро нашел себе друзей, и открыл для себя много, очень много нового. Я снова был счастлив, и совсем забыл о Графе Думе. Но время шло, а полученные мной от учителя знания все чаще давали о себе знать. То, каким показывали мир учителя Академии, и то, каким его показывал мой учитель Унзар, слишком отличалось. Учителя начали опасаться за свою карьеру в Академии, а непослушание учеников весьма дурно сказывалось на их репутации. И тогда учитель Унзар вдруг решил принять и меня в Совет Октолимов. Тогда мне было уже 20. Я проучился четыре года, закончив лишь 4 курса из 10 нужных, чтобы быть допущенным к тесту на получения титула Советника. Я уже однажды видел этот тест, и могу сказать наверняка, что с моим представлением мира я бы его не сдал. Учителя тоже знали это, но не могли перечить Верховному Советнику. Шли некоторые разбирательства касательно моего дела. В одном конфликте я не совладал с собой, и убил одного учителя, за что меня посадили под арест. Тогда Унзар вдруг заявил, что готов закрыть глаза на такое преступление, если я займу, затем, место того учителя в Совете Октолимов. Конечно, я не мог отказаться. Тогда вся Академия негодовала, увидев меня за одним столом с легендами, вроде Мицерна, Рэви, и прочими многим известными Советниками. За то убийство мне и дали в Совете прозвище Алый. Советники еще не знали, как ко мне относиться, но мы довольно быстро все поладили. Тем не менее, однажды негодование учителей из Академии переросло в ненависть, и одной ночью они уже были готовы тихо меня убрать. Но они так и не нашли меня. Учитель Унзар забрал меня из моей комнаты в ту ночь. Туда, где он продолжил мое обучение. В Поместье Бога Людей, скрытое от остального мира. Там я встретил их, Богов. Иногда они заходили туда. Они предложили отправить меня к неким Героям, также служащим Богам. Я был учеником Верховного Бога, и потому должен был стать командиром тех Героев. Ими и были нынешние Герои Шеагральминни. Нас собрал Мерсер, и предложил нам всем познакомиться. Тогда там были я, Лиисерким, Пофисс, Элиза, и Рыцарь Корим. Все мы получили благословение Богов, и стали бессмертными. Мы не старели, и могли теперь служить им вечно. Пусть даже наши чувства и старели, потому как старела душа.

– Мерсер…Вечный начальник Алых Песков?

– Да. К слову, как Советом Октолимов правит Бог, так и Орденом правят Боги Времени.

– Старший и Младший…Как Прошлое и Будущее?

– Верно.

– Верховный Бог, который обучал тебя – Унзар? Значит, Верховный Советник, которого мы встретили вчера, и есть Бог Людей?

– Конечно, вы этого не знали. Один из Археев людей, вместе с тремя братьями. Но из них почти всеми делами людей занимается Мерсер. Тогда он объяснил нам план, по которому мы должны были достать некоего Кортя – другого Архея людей. За ним мы и направились в Шеагральминни. Корим также захватил с нами спасенную им от ардов ранее Филони из Дельсберга. Она в Шеагральминни искала свою сестру, Термисорру из Дельсберга. Когда мы закончили нашу миссию в Шеагральминни, Филони вновь ушла искать Термисорру, а мы отправились к королю Углоудэру, дабы принести ему деньги из Шеагральминни. Мы должны были встретиться, уже вместе, в Ренбире, но когда пришли туда, нас встретили лишь Серпион и Тиадрам. Филони и Термисорры там еще не было. Они появились через пару дней, и мы с Коримом их встретили. Филони привела девочку, которую назвала своей сестрой, и, задумавшись, я случайно назвал ее Милорой. Ибо она была…так невероятно на нее похожа. Филони отвела нас в сторону, и объяснила, что эта девочка – Лилика Кацера, семью которой также уничтожил Граф Дума. Дума ушел из вашего имения в сторону Дельсберга, и по пути встретил Филони и Термисорру. Ультра, уже преследовавший Думу, не успел вовремя вмешаться, и Термисорра была убита. Не представляю, как Ультра уговорил Филони бежать, но она бежала, и нашла по пути в Ренбир ваше сгоревшее имение. Так она нам все и объяснила. Тогда я уже начал пытаться подружиться с Лиликой. И, как оказалось, она была похожа на ту самую Милору не только новым именем и внешностью, но и характером. Я будто снова влюбился в нее, и даже она влюбилась в меня. Кажется, все шло как нельзя лучше. Мы были счастливы, пусть еще и ни разу так напрямую не признались друг другу в своих чувствах. Но вдруг до нас дошла новость о вашем возвращении в Кацеру. Люди говорили, что вы спятили, получив крайне опасное окто. Я не мог допустить, чтобы Лилика узнала об этом. Она много рассказывала о вас, не скрывая правду лишь от меня и Филони. Я знал, как она любила тебя, Соккон. Но теперь я думал, что ты сошел с ума, и от тебя лучше избавиться. Я тихо покинул Ренбир, ни о чем не сказав ни Лилике, ни другим Героям Шеагральминни.

Я опустил голову. Конечно, тогда мы сразу стали вести себя иначе. Даже если мы и не одичали за тот год, что путешествовали втроем, мы вели себя как звери. Мы только пугали народ, чтобы все решили, что мы сошли с ума. Мы хотели начать новую, совсем иную жизнь. Мы оставили себе свои имена, потеряв фамилию, и стали другими людьми…А Лилика сменила имя, но осталась все той же, какой и была…Как же я жалел, что не мог узнать об этом раньше. Я бы стал кем угодно, лишь бы остаться с ней…

– Я встретил некоего Брата Кацеры в Лесу Ренбира. Я уже был октолимом и умелым воином, и потому был уверен в своих силах. Тем Кацерой был Таргот, пусть я и думал, что это был ты. Не знаю, почему я так решил. Возможно, глаза мне тогда застилала какая?то злая ревность. Я напал на Таргота из засады, но Таргот не растерялся. В ходе едва минутной схватки я был повержен, а Таргот даже не поцарапался. Я попросил его убить меня за мою слабость. Он отказался. Конечно, я был зол. Я назвал его слабаком, не способным даже убивать. Будто это было так просто…Он сказал, что готов убить человека, ставшего чудовищем, а не человека, который им притворяется. Сказал, что настоящие чудовища не просят, чтобы их убили. Они хватаются за любую возможность убить свою жертву, даже если при этом умрут и сами. Еще всего лишь пара его слов, и я расплакался. Я был сломлен физически, а дух мой был уничтожен. Тогда Таргот вдруг решил отвести меня в Ренбир, где накормил меня за свой счет. Мы шли не долго, а весь путь мы оба молчали. Я с трудом согласился идти туда. Но он бы все равно потащил меня за собой. Там я пришел в себя, мы выпили, и я рассказал ему свою историю. Он же, в свою очередь, рассказал свою. Тогда я понял, что напал не на того человека. Во всех смыслах. Он рассказал и о тебе. Не так, как я думал, а так, чтобы я больше не желал твоей смерти. Я смирился. Однажды Лилика должна была встретить тебя, и потому остальной год я лишь в тайне наблюдал за ней. Следил, чтобы с ней все было в порядке. Я избегал любых разговоров с ней, стал скрываться ото всех, с кем обо мне могла заговорить она. Я стал для нее чужим. Чтобы однажды ты вернулся, и нашел ее. Чтобы она наконец вернула то, о чем уже так мечтала. – вздохнул Кози.

– Вот как… – вздохнул и я.

– Я не герой, я не силен, и я слишком подозрителен. Я не нужен ей. Ей нужен ты. Я знаю, ты пережил битву с Генералом имтердов, Самумом. Это уже кричит о твоей силе…

– Было бы все так…

– Тем не менее, мы заранее знали, что вы победите. Об этом, как и о вашем появлении в Храме Актониса, знали все мы. Кроме, может, лишь Лилики и Тиадрама – они не посвящены в План Дорана.

Я вздохнул чуть легче. Значит, Лилика и вправду все это время ждала меня, и о приготовленной нам судьбе в Храме Актониса она не знала.

– Может ты и не герой…Но ты точно не злодей. – вздохнув, сделал единственно забравшийся на язык вывод я.

– Тем не менее, Лилика уже наверняка закончила с чаем. Я был счастлив видеть, как вы развлекались вместе. И даже расплакался, увидев ваше воссоединение. Спустя два года. При том, что полтора года она считала вас умершими. А ты и вовсе узнал, что она жива, лишь сегодня. – встал на ноги Кози.

Я также встал на ноги. Будто в жест примирения, он протянул мне руку, и улыбнулся. Не как раньше, таинственно и жутко. Теперь, добро и дружелюбно.

– Надеюсь, ты, все же, не держишь на меня зла? – спросил он.

– Нет. Если мы все и участвуем в этом вашем Плане, мы должны выполнять его вместе. – ухмыльнулся я.

– На самом деле, все не совсем так, но ты прав. Мы на одной стороне, и я очень рад понимать, что мы, после всего, еще можем стать друзьями.

– Я тоже. Увидимся завтра, Кози. – разжал руку я, и Кози спокойно развернулся в сторону Пирамиды.

– Только не говори правды обо мне ей. Не стоит. Спокойной ночи.

Еще почти минуту я стоял на месте, глядя ему в след. Удивительно, что с моим мнением о нем сделала рассказанная им история. Я был совершенно уверен в его честности, пусть раньше не мог бы и подумать, что этот человек…так любил Лилику. Ради нее он будто стал изгоем, бросил ту жизнь, которой он желал. Мне стало даже жалко его. Теперь я понимал, почему Таргот с ним подружился. Я был готов простить любое зло к себе человека, который был бы добр к моей сестре, но он… оказался и вправду хорошим человеком.

– 10 часов, сука… – вдруг жестко стукнула меня по плечу чья?то немалая, сильная рука.

Я так перепугался, что едва не скакнул вперед, схватившись за меч. Едва, ведь чуть только я дрогнул, моя внутренняя аура уловила ЕГО присутствие рядом, и испуг почти сразу ушел, оставив на своем месте лишь некоторое удивление. Как оказалось, виновником такой реакции был Френтос. Черт его подери, прямо перед домом Лилики!..То есть, Милоры.

– Ты чего делаешь?! – чуть отошел, и поводил рукой по плечу я.

– Пришел тебя проведать. Таргот сказал, что ты ушел с л…Милорой. – кажется, будто чуть не запнулся, он. Мне вдруг это, после всего уже происходившего за последние дни с ним, показалось крайне подозрительным. Не как обычно, а…обоснованно.

– А ты заранее знал, где она живет? – решил не показывать подозрений я.

– Таргот знал, и показал мне путь. Мы с ним видели тебя еще вон оттуда. – показал куда?то в сторону улицы от Пирамиды он.

– Даже так? А почему он не пошел с тобой? – оценил я состояние улицы и всех теперь заполнявших ее немногих гостей.

– Сказал, что не хочет вам мешать.

– Это в чем же?

Френтос, с лицом, явно незнающим ответа, загадочно поднял одну бровь.

– Понял, он не сказал.

– Нет. – покачал он головой.

На секунду мне показалось, что он чего?то явно недоговаривает. И не договорит. Что ж, все равно было бы куда проще спросить обо всем сразу. Тем более, что в таком предположении я был уже почти уверен сразу, как сам узнал, кем на самом деле была местная Милора.