Алтайский Декамерон

«За звон монет не купишь любовь, нет!» – поет очередной участник конкурса. Какие же мы были наивными, старичок!

Полу Маккартни было шестнадцать лет, когда он написал свой хит «Когда мне будет 64 года».

Когда я стану старым и лысым,

Ты будешь любить меня?

Быть может, я тебе не нужен стану,

Когда мне будет 64 года?

Мне 64 года, я, старый и лысый, иду со своей «герлой» на «Битлз-пати» в ДК «Красный Октябрь», где будет звучать музыка моей юности.

Как хорошо, что есть эта машина времени – бессмертная музыка «Битлз»! И снова, как и 50 лет назад, мы будем танцевать «медляк» под знаменитую «Естедей» (Yesterday), и я снова и снова буду чувствовать трепет твоего тела, смотреть, как становятся влажными твои глаза, как розовеют чуть потрескавшиеся губы… И снова голос 16-летнего Пола будет напевать:

Наш возраст – это, друг, такая штука:

Не видим мы, как старость настает,

Ты не заметишь – вот уже и внуки,

И хвори разные, и жизнь уже не мед.

Но не печалься, годы не обманешь,

Пусть не у нас в окне цветет природа.

Но так же ль ты во мне нуждаться станешь,

Когда мне будет 64 года?

И тебя снова охватит эйфория, и ты вдруг поймешь, что жизнь продолжается, и все еще может быть, и именно с тобой. Ведь ты – последний битломан!

P. S. Нам, 15-летним, тогда в голову не могло прийти, что поводом для написания песни «Когда мне будет 64 года» стал день рождения отца Пола, которому накануне действительно стукнуло шестьдесят четыре.

Шизгара

Женщина остается молодой пока ее любят.

Гюстав Флобер

«Сгораю! От любви сгораю.

О Венера, пламя страсти я узнаю!

Верь, о Венера, пламя страсти я узнаю!»

Солистка голландской группы «Shocking Blue” Маришка Вереш пела голосом, полным чувственной страсти, как и сорок пять лет тому назад.

– Дорого-о-о-й, ты мне очень нужен!

Женщина вынула изо рта нижнюю искусственную челюсть, положила на кухонный стол и требовательно посмотрела на явившегося мужа.

– Что случилась, милая? – Он сел напротив.

– Мне эта д-х-ань все т-ёсны на-тёрла! – Она подвинула челюсть к мужу.

– Вот т-десь и т-десь на-т-о по-т-с-к-очить, а к-т-ю-чок по-к-окнуть, т-ил моих нету те-т-петь эту боль.

Он взял в руки теплую, влажную, скользкую от слюны челюсть супруги. Повертел в руках, прикидывая, как же исполнить ее просьбу.

– До-к-о-кой, у тебя зе есть на-с-ильник в твоих инс-т-ументах? – прервала она ход его мыслей.

– Нет, любимая, мы пойдем другим путем! – процитировал он слова известного адвоката, не выигравшего ни одного дела.

Он проследовал в свой кабинет, где в нижнем ящике итальянского письменного стола ждали своего часа инструменты. Так-так… Ему понадобятся рулончик наждачной бумаги и ножницы по металлу. Действуя ножницами, он отрезал небольшой кусок шершавой бумаги.

Вернувшись на кухню, он подошел сзади к сидящей супруге, просунул руки ей под мышки и прижал наждачку к столешнице пальцами, изуродованными артритом. Губы уперлись в женский затылок. В глаза ему бросились седые корни волос, до которых не добралась хна. Волна нежности захлестнула сознание. Муж поцеловал жену в беззащитную шею, покрытую сеточкой морщин.

Сколько ж они вместе? Страшно и подумать.

Сорок семь лет назад на станции Будаки он вышел купить чего-нибудь на перекус и вдруг увидел ее: эффектную брюнетку с коротко постриженными волосами цвета воронова крыла. Она была в джинсовой курточке. Ножки ее обтягивали только входившие тогда в моду расклёшенные брючки. Взгляд юных карих глаз настолько поразил его, что он забыл и о поезде, и обо всем на свете.

Сладкий плен длиною в жизнь не оставил в его сердце места для других женщин.

«Сгораю! От любви сгораю.

О Венера, пламя страсти я узнаю.

Верь, о Венера, пламя страсти я узнаю», – пел радиоприемник, настроенный на волну «Ретро-FM».

– А теперь, любимая, аккуратно положи челюсть сверху и делай движения туда-сюда. Потихоньку-полегоньку убирай лишние миллиметры со своей «д-х-а- ни».

Вжик – от себя. Вжик – обратно. Вжик – от себя! Вжик – обратно!

Ее грудь колыхаясь, билась о его руки. Соски затвердели. Мужчине передался женский сексуальный импульс. Он сдвинул за спину импортный мочеприемник, закрепленный на поясном ремне и замаскированный под фляжку со спиртным.

Вжик – от себя. Вжик – обратно. Вжик – от себя! Вжик – обратно!

– Д-о-к-о-ко-о-о-й! Сем-то ты о-с-ень твёй-дым упё-й-ся в мою спину!

Она обернулась с кокетливой улыбкой. Подхватила челюсть и сунула, управляясь большим и указательным пальцем, ее в рот. Лицо немолодой женщины мгновенно преобразилось: провалившиеся щеки вернули лицу красивый овал.

«Сгораю! От любви сгораю.

О Венера, пламя страсти я узнаю.

Верь, о Венера, пламя страсти я узнаю!»